Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

приложившись плечом, отворил массивную чугунную дверь, и всех обдала густая волна запаха пота и металла, вкупе с неимоверным жаром, ударившим напористым потоком в лицо, словно это проход в план «Мёртвые Земли». Многие от того неожиданного сочетания даже поморщились, но всё же пошли за рыцарем в арсенальные «печи».

Первый этаж оказался вытянутым широким помещением, с полом выложенным плитами камня, где очень мало наковален и печей. Вместо них на стенах, облицованным белоснежным мрамором на полках и витринах висит оружие. Взгляд Азариэля приковали ряды ятаганов и мечей, скиммитаров и топоров, причудливых копий и алебард, которые слабо мерцали в десятках оттенков цветов. Кузнечная магия вкупе с зачарованием колдунов окутывает достижение мастеров еле зримой аурой.

Азариэль вместе со всеми заглянул в пластины доспехов и щитов. На ребят тут же посмотрели их же отражения, переполненные восхищением и удивлением, в начищенных до блеска, прекрасно и красиво выполненных латах.

Оружие и броня сделана так, что могло пройти сотню битв, но вряд ли затупится или сломается. Конкуренцию этому оружию и броне могло составить только даедрическая экипировка, скованная чёрными кузнецами самого пламенного и жестокого из планов Обливиона.

Но ещё большее впечатление на неофитов произвели крупные коренастые представители всех рас, чья кожа блестит от пота, отражая огоньки пылающих углей в кузницах. Волосы каждого мастера коротко подстрижены, а бороды абсолютно сбриты, ибо даже малейший волос в кузне мог подпалиться и провалить процесс создания совершенного оружия.

– Здравствуй, Тури, – все поспеши посмотреть на хозяина реплики, и увидели, как далеко со второго этажа по винтовой лестнице спускается крупный лысый орк, в одежде из кожи; его торс скрыл толстый фартук, ноги покрыты брюками и сапогами.

– Здравствуй, Мор-гро-Локир. – Дождавшись, пока орсимер подойдёт, отсалютовал Туриил, встав напротив мастера, который оказался на голову выше рыцаря.

– Что тебе понадобилось здесь? Опять со стенами воевал и повредил меч? – широкие клыки орка чуть отступили, а губы изобразили подобие улыбки.

– Эх-х, когда это было? Года четыре назад… а ты мне всё припоминаешь, – рыцарь поднял руку и указал пальцем на тёмно-зелёное лицо орка. – Лучше вспомни, как ты морозную соль с обычной перепутал. Я думал, твой язык будет уже не спасти.

– Ой, да ладно, – широкой рукой отмахнулся Мор-гро-Локир и повернул широкие тёмные глаза на ребят. – Я смотрю, вы молодняком обзавелись.

– Да и мне нужны доспехи.

– Пройди. Они лежат под тем столом. Только вчера их подлатал лично. – Подняв полностью руку, туго вытянув её, и молотом, что был в руке, указав на верстак, рядом стоящий, под которым покоились деревянный ящики.

– Спасибо. Буду должен.

– Кстати, ты, когда мне вернёшь тридцать монет? Ты неделю назад мне обещал их отдать, – потребовал мастер, прекрасно зная, что есть дружеский долг. – Я жду с нетерпением. Да и прошу, не нужно вспоминать про рыцарскую привилегию.

– Точно, по Кодексу – «каждый член ордена не из рыцарства должен рыцарю простить долг менее в сто пятьдесят септимов, если рыцарь того попросит».

– Мы же друзья и давай без этого, – губы орка разошлись в тёплой улыбке, оскалив крупные клыки. – Вот вас за эти привилегии и не особо любят в Ордене.

– Да верну, не бойся. Давай, мне некогда. Мне нужно уложиться в срок. – Быстро и уже отходя от своего друга, прощался Туриил.

Эта ситуация весьма насмешила Азариэля, но только своей радости он не подал, постаравшись как можно быстрее её подавить и сохранить серьёзность на лице.

Тем временем рыцарь достал несколько больших сундуков, сколоченных из светлой древесины, с металлической окантовкой и тут же открыл их, предоставив на свет несколько комплектов брони.

– Вот, молодая кровь, в этих доспехах обучались и тренировались несколько поколений до вас. Разбираем по размеру. Не брезгаем. Хоть они и пролежали в этих сундуках несколько десятилетий, вон мастер говорит, что их починил и подлатал. Надеюсь, что они не развалятся после первой тренировки на полосе препятствий.

– Господин Туриил? – прозвучало обращение от одного из будущих неофитов.

– Я порошу прислугу отослать вам ящики. Сегодня вечером сможете всё осмотреть.

Азариэль внимательно всмотрелся в броню. Доспехи представляют собой полный комплект крепкого кожаного тряпья, скомканного и обмотанного вокруг сапог. Да, эта была серая крепкая кожаная куртка, одеваемая поверх старой серой рубахи, бесцветные штанные из грубой мешковины и кожаные сапоги с низким берцем. На доспехах не одного железного элемента ни было, не говоря уже о крепких пластинах.

Азариэля удивил этот контраст. Всюду висели прекрасно выполненные доспехи из самых дорогих материалов со всего континента, а они первые годы отслужат в неброской, выцветшей и серой экипировке, едва ли способной выдержать удар кухонного ножа. Вся антитеза отразилась в душе парня неким стыдом, будто он в рваной одежде стоит посреди императорского дворца, собравшись просить милостыню. Но он быстро, буквально за несколько свыкнулся с тем, что ему несколько лет придётся проходить в этой броне и смерился с обстановкой.

– Мор-гро-Локир! – крикнул через Горячие Кузни Ремиил и ткнул на одежду кандидатов. – Тебе нужно, что подбросить в печи или кузни для жара? Можешь использовать это тряпьё.

Слова, брошенные с иронией, вызвали глубокое негодование в душах ребят, постепенно готовое вылезти наружу. Но рыцарь почувствовал напряжение, ощутил его душой, бурлящее в душах будущих неофитов, и в одно мгновение решил пресечь его:

– А теперь запоминаем! – рявкнул Туриил, сделав своё и без этого мрачное лицо ещё серьёзнее. – Как сказано в кодексе: «Неофит должен с честью и мужеством превозмогать каждое лишение и утрату, даже самую незначительную или несоизмеримо огромную». Это я к чему? – Задал неожиданно риторически вопрос рыцарь и тут же сам на него ответил. – Ваши вещи – это памятники прошлой жизни, которые вы оставили за стенами и к которой никогда не вернётесь. Они сгорят, так же как и ваша старая жизнь. Привыкайте к лишениям, которые вас ждут, – приостановись, осмотрел стоящих перед собой неофитов и напоследок кинул. – Вам выдадут новую одежду. А теперь за мной.

Чувство обиды или оскорбления не тронуло души Азариэля. «Если таков путь к будущей славе, то я выдержу его» – подумал юноша. После преподанного урока и лекции о силе воли они быстрым шагом направились к прекрасному зданию, окутанному странным, но прекрасным голубым сиянием. Перемахнув стройной колонной через двор, они попали в высокое здание, где уши молодого высокого эльфа наполнились странным гулом, похожим на мелодичное пение.

Это Академион, от крыши которого ввысь бросались три высокие острые башни, которые подобно стрелам устремились к небосводу, стараясь оторваться от земли и покорить небесную твердь. Чем-то он напоминает сказочный замок, в