Подари мне горы - Кей Мортинсен

Дженнифер понимала логику мыслей Бардалфа, но никогда не понимала его самого, и это очень огорчало ее. Она не знала, что могло стать побудительным мотивом его поступков, что доставляло ему удовольствие, что для него было главным стимулом жизни. Ей никогда еще не удавалось проникнуть в непостижимые глубины его души и узнать, что же делало этого мужчину таким обаятельным и желанным.

В эти минуты в ней происходила схватка между прошлым и настоящим. Ее нервы напряглись до предела. Бардалф всегда выводил ее из равновесия, расстраивал, перевертывал всю жизнь вверх дном. Сама не зная почему, Дженнифер вдруг начала тихонечко плакать, а чтобы он ничего не заметил, отвернула лицо в сторону.

Но Бардалф заметил. Его сильные, теплые руки мягко легли ей на плечи, осторожно развернули ее, а в следующую минуту она продолжала тихонько всхлипывать, уже уткнувшись ему под мышку.

— Из… извини, пожалуйста, — прошептала она и попыталась отстраниться от него. Но он не дал ей сделать этого, чем вызвал в ней скрытую радость. — Мне не следовало…

— Если тебе хочется поплакать, плачь, — сказал он участливым голосом, когда она попробовала было сдержать свои сдавленные рыдания. — Иногда совсем не нужно держать эмоции взаперти.

Да она уже и не смогла бы сделать это при всем своем старании: слезы ручьем бежали по ее лицу, и ей удавалось ловить кончиком вздрагивающего языка лишь отдельные слезинки в уголках губ.

Неожиданно Дженнифер почувствовала легкое головокружение, словно какая-то неведомая сила подхватила ее и, ласково убаюкивая, понесла вверх. Глаза стали закрываться сами собой… И в этот миг она ощутила его запах. Такой чудесный, непривычный запах мужского тела, который так нежно щекотал ноздри и так легко и неудержимо усиливал сердцебиение!

— Бардалф, — совсем тихо пролепетала она. Он обнял ее еще крепче. Женские ладони, как легкие пружинки, податливо упирались в его твердую грудь, и Дженнифер вся млела от счастья, внезапно пришедшего к ней. Хотя она точно знала, что под халатом и ночной рубашкой у нее ничего не было, это ее сейчас мало беспокоило.

Глаза женщины медленно, как после долгого сна, открылись; по всему телу пробежала легкая, сладкая дрожь; руки сами потянулись к мужчине. И губы тоже…

— Дженнифер, я…

Она заглянула ему в темные глаза, утопила пальцы во вьющихся волосах и нежно промурлыкала:

— Мм-м-м…

Бардалф осторожно кашлянул и ласково произнес:

— Дженнифер, я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушала меня. Это важно. — Тембр его голоса сразу будто утяжелился, потерял обычную звонкость. Женщина удивленно взглянула на него; он подождал, пока она после минутного всплеска их взаимных эмоций полностью успокоилась, а потом сказал: — Я верю в судьбу, Дженнифер.

Разве не это привело тебя сюда второй раз в жизни? — мелькнуло у нее в голове, и она, вся так и просияв, воскликнула:

— Я тоже!

Бардалф скрестил на груди руки, тем самым воздвигнув барьер между собой и Дженнифер, и ее надежды и мечты тотчас начали развеиваться.

— Мой приезд в Монтроз освобождает тебя от тисков беспросветного существования, — смущенно произнес он; в его голосе теперь не было взволнованности и страсти.

— От… ч-чего? — Дженнифер вся дрожала и начала заикаться.

— От всего, что удерживает тебя здесь. — Его тон смягчился, и он опять взял ее за руку. — Ты должна разорвать незримые цепи, которыми приковала себя к этому дому и городу, и отправиться с сыном в какое-то новое место. Отправиться в путешествие по жизни.

— Нет! — вскрикнула она.

Он хмуро уставился на Дженнифер, снова превратившись для нее в холодного, чужого человека, которому она не могла доверять.

— Ты сильная, храбрая и предана своему сыну. Обладая такими качествами, ты выдержишь вместе с Энди любые жизненные испытания. В этом я нисколько не сомневаюсь, — отчеканил он скрежещущим голосом. — Так или иначе, теперь, после моего приезда, в твоей судьбе может произойти резкий перелом. Даю тебе неделю, чтобы ты могла подготовить к нему не только саму себя, но и сына.

Ни свет ни заря ее разбудила музыка. Изящная мелодия с мягкой настойчивостью струилась по всему дому, проникала в самые укромные уголки и переходы, скользила по подушке и нежно щекотала уши… Проснувшись, Дженнифер с трудом открыла глаза и негодующе уставилась на настенные часы. Было всего полседьмого!

Черт бы побрал этого Бардалфа! Ведь она привыкла вставать каждый день не раньше семи! И этих полчаса ей как раз, может быть, хватило бы, чтобы хоть чуточку отоспаться после бессонной ночи, которую она провела, не смыкая глаз по его вине. Несколько часов подряд Дженнифер крутилась и вертелась, терзаемая злостью из-за того, что так жестоко ошиблась в намерениях этого мужчины. Оказывается, он даже и не собирался поцеловать ее, а лишь выискивал способ дать ей понять, что ее присутствие в его доме было нежелательно.

И вот теперь в таком жутком настроении она проснулась!

Кляня свою неопытность и доверчивость в отношениях с мужчинами, Дженнифер быстро приняла душ, оделась и заправила кровать. Проходя мимо комнаты сына, она заметила, что его постель была уже тоже убрана. Значит, Бардалф разбудил раньше времени и Энди?

Но этим ее удивление не ограничилось. Спускаясь на первый этаж, она уже на середине лестницы уловила вкусный запах свежего бекона, а когда вошла в кухню, с изумлением обнаружила в ней сына. Весь раскрасневшийся, он стоял у плиты и поджаривал на гриле кусочки копченой свиной грудинки.

У матери перехватило дыхание. Раскрасневшиеся щеки — первый признак температуры! Значит, ее ребенок болен? И почему он в кухне один? Почему занимается готовкой еды без подстраховки?

— Энди! — воскликнула она, — Какого черта…

— Привет, ма! Попробуешь моего бекона, пока я не ушел в школу?

Целую минуту Дженнифер не могла подыскать нужных слов, чтобы излить на подростка свое возмущение. А в следующую минуту ей удалось определить источник разбудившей ее сладостной мелодии — переносной магнитофон, который привез с собой из Нью-Йорка Бардалф и который стоял сейчас в гостиной. Нежные звуки продолжали услаждать ее слух, и на какое-то мгновение ей показалось, что новоявленный хозяин особняка, наверняка догадавшись о ее бессонной ночи, специально включил так рано магнитофон, чтобы хоть как-то сбить в ней нервное напряжение, прежде чем они встретятся утром.

Но нет, ему не удастся укротить ее с помощью чарующих звуков! Она все равно выскажется перед ним без обиняков! А эту музыку я сейчас выключу, решила Дженнифер, но тут же передумала. Сначала надо заняться Энди — что если он и в самом деле заболел? Женщина подошла к сыну и осторожно приложила ладонь к его лбу. В этот момент дверь отворилась — и в кухню широко шагнул Бардалф. Будто разгадывая с ходу ее мысли, он сказал:

— Доброе утро, Дженнифер. С твоим сыном все в порядке. Просто мы с ним уже успели сделать пробежку в парке, так что у него на лице цветет обычный здоровый румянец. Не беспокойся. — Он весело улыбнулся и добавил: — Кстати, на обратном пути нам попались маслята — аж восемь штук!.. И еще одно кстати: как тебе нравится эта музыка?