Сейчас или никогда - Бриджит Берд

Анджела ловила себя на том, что во время этого стремительного и очень страстного акта она как бы существует одновременно в двух измерениях, проще говоря, сознание ее отделяется от тела. Ей казалось, что она видит себя в объятиях Тима со стороны, словно на пленке. И хотя ее душа и сердце были все время с ним, хотя тело тесно переплелось с его, создавалось впечатление, что рассудок, совершенно не нужный сейчас Анджеле, покинул ее грешную плоть и воспарил куда-то в верхний угол кабинки. Именно оттуда ее писательское «я» внимательно наблюдало за происходящим и параллельно диктовало самому себе текст какого-то грядущего романа, где обязательно будет эротическая сцена в лифте. Только не такая, как описывается в сотнях повестушек-однодневок. Анджела превзойдет самое себя. Этот роман станет бестселлером, его переведут на все языки мира. Стивен Спилберг снимет фильм, который побьет все рекорды проката. И про Анджелу станут говорить: она написала любовь.

И Анджела закричала, больше не сдерживаясь, потому что Тим сделал это, потому что торжество плоти было полным, потому что «я», нависавшее над слившейся в экстазе парой, наконец-то улетучилось в неизвестном направлении и перестало нашептывать ей на ушко, как можно продать и растиражировать то, что произошло здесь несколько секунд назад. Потому что вместо холодного расчета в голове знаменитой и коммерчески успешной писательницы вспыхнуло разноцветное зарево, яркими звездами рассыпалось по безбрежной Вселенной, которая спустя пару минут вдруг стала сворачиваться, съеживаться и наконец сжалась до размеров невзрачного лифта.

Дернувшись, кабинка пришла в движение. Кто-то снаружи принялся что есть силы колотить в дверь.

— Что случилось? Есть там кто-нибудь? — донесся громкий мужской голос. — Мастера вызывали?

— Дверь заело, — в тон ему озабоченно ответил Тим. Правда, голос его был слегка хрипловатым, а дыхание неровным. Но, скорее всего, рабочий не разобрал таких подробностей — как-никак, между ними была толстая металлическая перегородка. — Что нам делать?

— Вы нажимали аварийную кнопку?

— Нет, что вы! — очень убедительно соврал Тим, выпрямляясь и помогая Анджеле тоже встать на ноги, потом поднял с полу ее мятую одежду.

— Нажмите «Стоп», — скомандовал мастер снаружи. — А потом — кнопку любого этажа!

Маневр удался! Лифт качнулся и плавно поплыл вниз. В то же мгновение на потолке зажглась лампа.

— Мне срочно нужно зеркало, — прошептала Анджела, пытаясь дрожащими руками расправить костюм. Тим торопливо застегивал рубашку. Несколько секунд ушло на то, чтобы привести себя в относительный порядок.

— Мы чуть было не попались. — Тим не смог сдержать усмешку. — Представь, какой бы это вызвало фурор в прессе. Ты выглядишь как настоящая, но невероятно сексуальная ведьмочка. С растрепанными рыжими волосами!

В этот момент лифт остановился. Любовники добрались до пятого этажа, где их ждала Ванесса.

— Забеги в туалет, умойся, — вполголоса посоветовал Тим. — Мне надо забрать из кабинета Ванессы свой кофр. Я позвоню, как только смогу. И, ради Бога, включи, наконец, свой телефон.

Дрожащими руками Анджела поправила растрепавшиеся волосы. С макияжем дело обстояло куда сложнее: косметичка осталась в сумочке, а сама сумка — в кабинете Ванессы.

Анджела извлекла из висящего на стене автомата бумажное полотенце, слегка смочила его водой из-под крана и принялась стирать размазавшуюся по щекам и подбородку помаду. Определенно, эта штука оправдывала огромные деньги, затраченные производителем на дорогостоящую рекламную кампанию. «Стойкая, несмываемая, 24 часа» и еще какие-то расхожие слоганы. Но, с другой стороны, косметическая промышленность еще не придумала помады, которая бы устояла перед поцелуями Тима.

Анджела окинула себя в зеркале критическим взглядом. Зеленые глаза сияют, на щеках нежный румянец, полные, чуть припухшие губы весьма и весьма соблазнительны. Если хороший секс так преображает женщину, нужна ли ей косметика?

Она послала своему отражению воздушный поцелуй и, обольстительно улыбнувшись, сказала:

— Теперь в бой, Анджела Росси!

Летящей походкой она двинулась по коридору к лестнице. На душе ее пела весна. Сейчас Анджела снова увидит Тима — ее покорителя, ее завоевателя, мужчину ее мечты. Как знать, возможно, он подойдет и скажет, что больше не хочет с ней расставаться, что никакие преграды не в силах разлучить их, что только о ней он и грезил всю сознательную жизнь — ну и так далее по тексту.

Однако в следующий миг, словно споткнувшись, Анджела замерла на ступеньке. С площадки внизу доносился ровный невозмутимый, без тени мечтательности и романтического воодушевления голос Тима.

— Мне нужно срочно уехать, Ванесса. Передайте Анджеле привет. Я думаю, она захотела привести себя в порядок перед пресс-конференцией. Нам, очевидно, не обязательно встречаться и прощаться лично. Также мое почтение Кевину и Ширли…

Голос стал удаляться. Хлопнула дверь переговорной, где проходила запись. Послышались шаги Тима. Он шел по коридору к лифту, неся тяжелый кофр.

От безмятежного настроения Анджелы не осталось и следа. Ее розовые мечты рухнули в одночасье. Ее использовали. Грубо и примитивно. И теперь выбросили, как ненужную игрушку.

«Нам, очевидно, не обязательно встречаться…»

Тим торопился в частную клинику, куда накануне поместил Инессу.

— Пожалуйста, подождите минутку. Профессор Воган сейчас подойдет, — вежливо произнесла девушка за стойкой регистрации. — Вчера вашей сестре было проведено обследование. Сегодня она чувствует себя гораздо лучше.

Профессор Воган, невысокий лысеющий человечек с приятным открытым лицом, не заставил себя долго ждать.

— Инесса пребывает в тяжелой депрессии, которая стала результатом истощения. Последнее, к счастью, не зашло слишком далеко и не представляет угрозы для жизни, — принялся объяснять встревоженному Тиму доктор.

— Что мы можем предпринять, профессор?

— Я предлагаю амбулаторное лечение. Терапия, процедуры, массаж, ванны. Для начала два посещения в неделю. И никаких отрицательных эмоций. Никаких стрессов. Только в этом случае через пару месяцев все нормализуется. И еще, молодой человек. Инесса хорошо объясняется по-английски, — сказал доктор, уже собираясь уходить, — но для более быстрого выздоровления ей лучше говорить на родном языке. Она живет с вами?

— Пока да, — подтвердил Тим. — Инесса считает, что модели лучше жить в Лондоне, чем в Висбадене. Здесь показов больше и выше шансы устроиться на работу через агентства…

— О показах пока не может быть и речи. Инессе придется сделать перерыв в карьере. Иначе ее состояние только усугубится. Отправьте девочку в Висбаден к матери, подальше от модельеров и кутюрье. В Германии тоже есть хорошие врачи. Самое главное сейчас — покой, свежий воздух и здоровый сон. Мой вам совет, Тим, — сегодня же купите ей билет на самолет.