ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф

А что биологи? Какой-то тревожащий аспект идеи доминирования вызывал у них дрожь в коленках. Один биолог говорил о «латентности в испускании терминальных откликов», подразумевая под этим «время, требующееся проигравшему для отступления». При чтении литературы у меня иногда возникало чувство, что идея доминирования не менее абстрактна, чем теория черных дыр, пока что-то вдруг не подсказало мне: она может быть так же неприятна, как и воспоминания о притеснениях, пережитых в средней школе. Так что, может, мне не следовало удивляться тому, что никто ранее не проводил систематического исследования доминирования среди взрослых людей, тем более среди богатых. Это табу.

Властный гул

Тем не менее господство и подчинение почти так же неотделимы от жизни приматов, как дыхание (и, возможно, имеют столь же подсознательный характер). В ходе одного любопытного исследования было сделано предположение о том, что мы невольно заявляем о своем господстве или подчинении всякий раз, когда открываем рот. Исследователи из Кентского университета записали на пленку 25 участников ток-шоу Ларри Кинга, обращая особое внимание на голосовые частоты ниже 500 герц. В прошлом большинство исследователей пренебрегали этими тонами, считая их бессмысленным шумом – низким невербальным гулом, поверх которого лежат слова. Но после обобщения результатов социологи Стэнфорд Грегори и Стивен Уэбстер заметили, что во время разговора низкочастотные тоны собеседников быстро сближаются.

Эта конвергенция казалась обязательной для продуктивной беседы: говорящим буквально требовалось настроиться на одну волну. Дело, однако, было не просто в том, чтобы двое людей нашли золотую середину. В процессе речи, как во время ходьбы, один из людей задавал темп: низкочастотные составляющие голоса Кинга подстраивались под его гостя, когда он брал интервью у личностей с высоким статусом, таких как Росс Перо или Джордж Буш. С другой стороны, гости с менее высоким статусом уступали ему, «хотя и не всегда охотно», как отмечали авторы исследования. Самым почтительным гостем оказался бывший вице-президент Дэн Куэйл.

Грегори и Уэбстер, повторив эксперимент с другими людьми (чтобы исключить фактор лести со стороны Ларри Кинга), выдвинули теорию о том, что унтертоны нашего голоса – это средство, с помощью которого регулярно и подсознательно проявляют себя «отношения господства – подчинения». Эта невербальная форма сообщения статуса, как считает Грегори, объясняет, почему один человек, подслушав телефонный разговор другого, способен по тональным характеристикам определить, говорит человек с начальником или с другом. Низкий гул, сопровождающий нашу речь, похоже, является, как сказал один антрополог, «сложным кодом, который нигде не записан, никому не известен, но каждому понятен».

Тщательно разработанный код

Как же мы читаем остальную часть неписаного кода социального доминирования? Альфа-самец волка утверждает свою власть, вцепившись в шею соперника и прижав его к земле. Богатые люди редко действуют так откровенно. Однажды на мексиканской границе я встретил красивую молодую женщину. На ней была мини-юбка и блестящие серьги, а говорила она быстро и презрительно, то и дело беззастенчиво вспоминая о силе семейных капиталов.

«Я не хочу сказать, что нам принадлежит все, но у нас есть то, что нужно вам. То, что нужно всем. Мы владеем газовой компанией, промышленным парком, типографией, строительной компанией. Никто нам не указ». И добавила, разъясняя: «Если что, мы вам газ отключим».

Более воспитанные богачи морщатся от столь грубых проявлений власти. Морщатся, но и тоскуют по ним. Люди ожидают, что Oracle и Microsoft будут разрешать споры «по-взрослому», в суде при посредничестве адвокатов, специализирующихся на антитрестовском законодательстве. Но как это прелестно, когда соперничество всплывает на поверхность при личном контакте. Пару лет назад акции Oracle росли как на дрожжах, и Ларри Эллисон ненадолго обошел одного из «отцов-основателей» Microsoft Пола Аллена, став богачом № 2 в мире. Эллисон праздновал успех на борту своей 243-футовой яхты у берегов Капри. Вдруг он заметил 200-футовую яхту, отправляющуюся в ночной круиз. Это была «Медуза» Пола Аллена – за такими вещами богатые люди следят.

Когда их Gulfstream V приземляется в аэропорту города Аспен, они проверяют хвостовой номер стоящего рядом Gulfstream V, чтобы убедиться в соблюдении иерархии. Итак, Эллисон приказал своему капитану врубить все три двигателя яхты на полную мощность. Он обогнал яхту Аллена на скорости сорок миль в час, подняв сильные волны, от которых Аллена и его гостей замутило. «Это была детская шалость, – сказал позже Эллисон в интервью газете The Washington Post, – очень рекомендую». Разумеется, это одновременно было выражением социального превосходства.

Штормовое предупреждение: с тех пор Аллен вернулся на третье место в списке Forbes 400, в то время как Эллисон опустился на четвертое, причем оба теперь выходят в море на гораздо более крупных судах.

Как и в случае других видов, доминантное положение человека может быть следствием его жестокости, но в той же мере оно может являться результатом заслуженной репутации филантропа. Сигналами социального превосходства наших альфа-самцов и самок могут служить манера держаться, пристальный взгляд, стиль одежды, фамилия, аура богатства, большой дом, влиятельные знакомства. Как это ни странно, иногда превосходство может быть следствием того, что человек знает, как услужить. В действительности свою роль могут сыграть все вышеперечисленные факторы. Богатство позволяет индивиду сосредоточить в своих руках самые разнообразные инструменты доминирования и применять их по мере надобности.

Используются, как правило, две основные схемы: агрессивная и мягкая. Одна базируется на владении большим клубом, другая – на членстве в нужном клубе; одна – принудительная, другая – притягательная. Разумеется, по второй схеме жить намного проще, чем по первой. Для богачей такого сорта превосходство может стать формой искусства, цель которого – добиться своего с наименьшими усилиями. Они могут сдержанно напоминать подчиненным о своем статусе с помощью хорошей одежды или дорогих часов. Хотя могут и намеренно избегать даже таких намеков.

Человек, который не носит дорогие часы или двубортный пиджак, зарабатывает очки за скромность. Кроме того, он может играть в игру «попался» с незнакомцами, которым придется самим угадывать его место в социальной иерархии. Если король Иордании Абдалла ходит в чем попало, то не для того, чтобы почувствовать себя обычным человеком, ведущим обычную жизнь, а чтобы застать врасплох ленивых бюрократов и уволить их.

К сожалению, нам придется оставить эту более тонкую разновидность доминирования на потом, поскольку, несмотря на свою элегантность, она является вторичной по отношению к более грубому, агрессивному стилю доминирования. Иначе говоря, она в конечном итоге основывается на скрытой угрозе применения силы, пусть даже маловероятной. В Монако, сказал мне как-то скрипач государственного оркестра, «первоклассный симфонический оркестр, первоклассный балет, первоклассная опера. Здесь все превосходно». Затем он добавил с таким видом, как будто одно вытекает из другого (а так оно и есть): «У нас совершенно феноменальный полицейский участок. Здесь нет преступности». Он мог бы также сказать, что здесь нет и диссидентства. Всякий, кто обидит семью Гримальди – принца Ренье, принца Альберта или принцесс Каролину и Стефанию, – рискует быть выдворенным из страны вежливо и навсегда. В бархатных лапках должны быть острые когти. Поэтому далее в этой главе мы рассмотрим тот вид доминирования, который обычно порождается богатством, – грубый животный стиль доминирования лидеров в первом поколении, практикуемый в основном удачливыми пиратами делового мира.