Механик ее величества - Валерий Иващенко

– Ну что же вы медлите, раб Алек-сан-дейр? Хоть слабый и призрачный, но шанс всё-таки есть - а вдруг ваше прошение будет удовлетворено? - целительница взглянула почти с недоумением.

– Не верь, не бойся, не проси, - глухо выдавил человек горлом, так и рвущимся вымолвить совсем иные слова, и задавил в себе слепую надежду скорее приложить палец к планшету.

Глаза высокородной гражданки сначала полыхнули гневом. Затем в них отобразилось немалое удивление.

– Не проси, выходит - вы отказываетесь. Не бойся… вам, молодым, зачастую свойственна безрассудность. Но что значит - не верь? Вы что же, не верите в добрую волю Гражданина?

И скептически выслушавший её высокопарные рассуждения механик кивнул.

– Уж если кто-то из вас подбросил мне заточку - веры вам не будет до скончания веков.

– Да как ты смеешь, раб… - ещё донеслось до его слуха, прежде чем кто-то из разгневанных охранников вновь не обрушил дерзкого в пучину мучительной боли…

Пробуждение в каменном мешке оказалось столь же мерзким, как и разговор перед этим. Руки и ноги по-прежнему сковывали полупрозрачные пластиковые кандалы. Вдобавок, на ещё липком после несмытой слизи из ямы-карцера теле не оказалось никакой одежды - а ведь в подземной камере, размерами едва ли больше собачьей будки, оказалось жутко холодно. Однако не успел Александр принять удобную позу и хоть как-то разогреться доступными ему в такой ситуации физическими упражнениями, как металлопластиковая дверь лязгнула и распахнулась.

– … хотим мы того или нет, гражданин Неронко. Пусть обвинение и неслыханно дерзкое - но оно прозвучало, причём в присутствии двух членов Совета, - в коридоре перед нишей для запчастей, куда временно определили арестованного, обнаружились оба упомянутых члена в сопровождении целой оравы вооружённых охранников.

Отогнав некстати мелькнувшую мысль - вон как боятся, уважают - скорчившийся на грубом каменном полу человек, щурясь, смотрел на них. И целительница зябко поёжилась, припомнив вот такой же точно взгляд у хищника в зоологической коллекции. А упомянутый Неронко, пожав плечами, поинтересовался:

– И что же, вы официально поручаете мне провести расследование?

Кивнув, женщина бросила взгляд на заключённого.

– Ваши опрометчивые слова, раб Алек-сан-дир, будут расследованы самым тщательным образом…

Ха, испугали ежа голой задницей! И механик не отвёл глаз. Лишь перевёл взгляд на тщедушного представителя конторы.

– Можно вопрос? - и получив снисходительный кивок от стоящей рядом охранницы с ярко-зелёными патлами, продолжил. - Гражданин Неронко, вы чиновник или профессионал?

Упомянутый несколько секунд молчал, играя желваками. И лишь потом решил, что вопрос хоть и может быть истолкован в оскорбительном смысле, но всё же задан. И как гражданин, он обязан на него ответить.

– Последнее.

– Тогда у меня к вам просьба, - сдерживая дрожь, прошептал Александр на исходе душевных сил. - Провести расследование профессионально, а не сотворить очередную бюрократическую отписку.

Лицо сыскаря, или кто он там, пошло пятнами. И всё же он сдержался.

– Говорю при свидетелях. Будьте спокойны - не упущу ни единого факта. И когда я закончу, у дерзкого раба не останется ни единого шанса отвертеться от дезинтеграции… Но я даю слово Гражданина - буду рыть так же дотошно и беспристрастно, как в прошлый раз, когда произошло покушение на члена Совета…

Но не успел разъярённый тихарь закончить свои слова, как пол под ногами игриво качнулся, загудел. Свет моргнул, неуверенно вспыхнул опять. И едва удивлённые люди, попадавшие с ног, стали озираться и осторожно пытаться встать, как бунт подземных недр ослаб, а затем и прекратился. Зато из динамиков разнёсся гремящий жестью голос диспетчера:

– Обвал в седьмом забое! Обвал в главном штреке! Посторонним срочно покинуть…

И всё же Александр решился - в головке седьмого забоя, беспристрастно высвеченной на экране компьютера, горели четыре зелёные точки. И коль оказавшиеся за завалом люди ещё живы, не дело ныть подобно присыпанным белесой пылью Гражданам или дёргаться на всех цепными псами, как растерянные и бестолково мечущиеся охранники. Он шагнул вперёд и протолкался сквозь жидкую толпу шахтёров.

– Игнис, проложишь маршрут в обход завала? - и, едва печальный старый маркшейдер озадаченно кивнул, рявкнул в сторону. - Марта, тащи наши долота! Пробьём узкую дырку, вытащим их…

И, глядя в глаза так и оставшейся пока безымянной для него врачевательнице, изрядно растерянной и утратившей свой обычный лоск, протянул руки с оковами. Та заколебалась, бросила взгляд на горного мастера.

– Маркшейдер, шансы есть? Отвечайте же - есть шансы спасти людей?

Тот озабоченно вжал голову в плечи, склонился над испещеренными отметками картами, повозился и неопределённо дёрнул плечом.

– Если за три часа сумеют… но лазерного или хотя бы плазменного проходческого щита у нас поблизости нет. С другой стороны, рабы Марта и Алекс и впрямь чемпионы. Стоит попробовать!

И, едва освободившись от уже изрядно поднадоевших кандалов, Александр со всей силой не ведающего о поражениях человека рванул вперёд. Подсвеченный лучиками лазерного нивелира полукруглый орт со сводчатым куполом и более-менее горизонтальным полом углублялся как будто проедаемый неугомонным, поселившимся на наконечнике долота кротом. Сквозь шипение насилуемого инструмента и грохот разрушаемой породы сзади только и доносилось яростное дыхание вручную отваливающих и удаляющих камни шахтёров.

Как только вгрызающийся вперёд Александр почувствовал, что бухающая в виски багровая волна уже застит взор серой пеленой, он тут же уступил место бросившейся вперёд Марте. "Ишь, как на штурм рейхстага рванула… давай-давай, старая кошёлка" - только и успел подумать он, как его окатили струёй холодной воды.

– Спасибо, - проморгался он, утирая стекающие по лицу струйки.

И тут же ринулся прилаживать к работе малого кибера. Безжалостной рукой, с какими-то искрами вырвав из корпуса два манипулятора, мешавшие тому протиснуться в узкий лаз, он ткнул пальцем в хитрую экстра-кнопку типа "Работать любой ценой". И о чудо! - верещащий о куче поломок и длиннющем списке неисправностей металлопластиковый паук-хромоножка суетливо принялся помогать. Следом за ним в пролом, где сквозь зубы для поднятия духа глухо ругалась бригадирша, отправился ещё один. Звеня суставчатыми лапками и нещадно царапаясь о никак не выглаженные стенки, те шустро принялись вычищать забой, где и развернуться-то с трудом можно.

– А ведь могём и успеть, - маркшейдер озабоченно посмотрел вдоль указующих путь лучей и буркнул в микрофон. - Хорош, Марта - выводи влево на тридцать. Сделай малую камору, а потом надо прямо, аж до отметки пять-один. Но хоть чуть углубись от поворота, чтоб я мог свою наводку разместить…

Не известно толком, что там ответила яростно рубящая отзывающийся искрами гранит Марта, но маркшейдер усмехнулся в седые от каменной пыли усы и одобрительно крякнул. Прислушался ещё.