Чертова дюжина Путина. Хроника последних лет - Андрей Пионтковский

Это была сознательная демонстрация цивилизационного, метафизического, нравственного выбора кремлевского питерца и его толстошеих вождей. Как простодушно заявил один крупный думец с классической внешностью трактирного полового из пьес Островского, «наше законодательство не расценивает ХАМАС как террористическую организацию», поскольку «ХАМАС не вел никакой террористической деятельности на территории РФ». Ну конечно, те, кто убивает евреев и американцев, по определению не могут быть террористами. Они социально близкие нам борцы с однополярным миром.

Теперь, когда этот выбор, похоже, сделан, хочу все-таки еще раз напомнить две простые истины. Первое: Запад, и прежде всего США, наделав огромное количество ошибок, пока по ряду позиций проигрывает войну радикальному исламизму. Исход военной операции в Ираке висит на волоске (март 2006. — Ред.). Наводнившие Ближний Восток исламистские «интернационалисты», которые воюют сегодня с американцами и взрывают мирных иракцев в школах, гостиницах, мечетях, магазинах, отрезают головы заложникам (в том числе и российским) — никакие не борцы за национальное освобождение или религиозную идею, а откровенные мерзавцы. Определение «исламофашисты» применительно к ним является вполне уместным.

Второе: как бы ни неистовствовала сегодня в своем пещерном антиамериканизме наша «элита», какую бы солидарность с мужественными «борцами с унилатерализмом» ни выражала, о каких бы заслугах СССР в их выращивании ни напоминала, в глазах исламофашистов, ведущих священную борьбу с Западом, Россия всегда останется частью этого ненавистного Запада, причем наиболее уязвимой, а потому и наиболее привлекательной для экспансии.

Пакт Молотова — Риббентропа поставил Россию на грань гибели. Русский Бог, русский мороз и невероятные мужество и жертвенность русского народа спасли ее. Ценой победы стали миллионы жизней.

Пакт Лаврова — Машаля и очередной «выбор сердцем» кремлевских вождей могут иметь не менее серьезные последствия. Каким слепым и безумным кажется то нескрываемое злорадство, с которым российский министр, насмотревшись, как «свирепый гунн жег города и мясо белых братьев жарил» в Мадриде и Лондоне, считает сегодня необходимым заметить европейцам, что они «еще не осознали, что стали частью исламского мира». Какой трагифарсовый римейк поздравлений, которые предшественники гг. Путина и Лаврова отправили руководителям Третьего рейха по случаю успеха доблестных германских войск — их вступления в город Париж.

18 августа 2006 года

Художник всегда вкладывает в свое произведение больше смыслов, чем сам об этом догадывается. Для своего фильма о трагических событиях на Олимпиаде 1972 года Стивен Спилберг выбрал самое бесхитростное название — «Мюнхен» — и вряд ли задумывался об его возможном подтексте. Но в политизированном общественном сознании Мюнхен — это, прежде всего не Мюнхен-72, а Мюнхен-38. Сдача западными державами Чехословакии в надежде откупиться от Гитлера.

Сегодня, когда Израиль провел самую неудачную в своей истории войну под огнем лицемерной критики[1]всего «мирового прогрессивного общественного мнения» от «Аль-Джазиры» до CNN, этот настрой Мюнхена-38, зреющая готовность Запада на этот раз сдать Израиль ради умиротворения исламских радикалов, витает в воздухе.

Такие настроения характерны, прежде всего, для либерального истеблишмента (университеты, киноиндустрия, телевидение, ведущие газеты), который в США, между прочим, в значительной степени является еврейским. Фильм Спилберга явился первой талантливой пробой пера американских интеллектуалов в этом направлении — у всех, знаете ли, своя правда, террористов, убивших израильских спортсменов, тоже по большому счету можно понять: у них было тяжелое детство, они испытали глубокую психологическую травму от утраты арабами контроля над мусульманскими святынями в Иерусалиме и т. д.

Очередная ливано-израильская война оживила эти настроения. Важный психологический рубеж был преодолен обозревателем Washington Post Ричардом Коэном в статье «Смирится перед историей». Начинается она очень лихо:

«Самая большая ошибка, которую мог бы совершить сегодня Израиль, — это забыть, что он сам по себе ошибка. Идея создать государство европейских евреев в центре арабского мира породила столетие войн и терроризма, который мы видим сегодня. Израиль сражается с " Хизбаллой" на севере и с ХАМАСом на юге, но самый его грозный враг — сама история».

Ну что ж. Маленький иранский Гитлер может подписаться под каждым словом вашингтонского интеллектуала, воспринимая его статью как своего рода чистосердечное признание и явку с повинной, и как правоверный мусульманин с удвоенной энергией продолжать готовить к пришествию двенадцатого имама тот самый Холокост, который, как он полагает, по-настоящему пока еще не состоялся.

«Ошибка истории» могла до поры до времени затыкать глотки и всем жаждущим ее окончательного исправления врагам, и собственным рефлексирующим интеллектуалам, пока она одерживала блистательные военные победы. За шесть дней и с минимальным потерями были разгромлены армии арабских стран в 1967 году. И только вмешательство великих держав остановило израильские танки на пути в Каир и Дамаск.

Больше месяца с немыслимыми и стратегически недопустимыми для израильской армии потерями шло сражение за безвестную деревушку Бинт-Джбейль. Обычно разгромленные арабские армии укрывались за резолюциями ООН о прекращении огня. Похоже, впервые подобная резолюция понадобилась скорее Израилю, который так и не смог добиться своих военных целей.

Впервые он столкнулся с хорошо подготовленной и вооруженной армией нового типа — десятитысячным профессиональным спецназом террористов, открывших для себя еще одно сверхоружие войны XXI века — собственное гражданское население. Запуская ракеты по городам Израиля из жилых кварталов и делая неизбежным ответный удар по пусковым установкам, они сознательно превращали женщин и детей в абсолютно политическое оружие на экранах мировых телевизионных каналов.

«Хизбалла» сохранила свою военную структуру, способность нанести в будущем еще более разрушительные удары по гражданским объектам Израиля, стала героем арабского и всего мусульманского мира и еще умудрилась при этом оказаться признанным субъектом не только ливанской, но и мировой политики. Это не осталось незамеченным на Западе и прежде всего в США, которые до последнего времени являлись надежным союзником Израиля. Чрезвычайно показательна в этом отношении статья другого колумниста Washington Post Чарльза Краутхаммера, озаглавленная «Упущенный шанс Израиля». Беспрецедентно жестко оценив уже очевидно провальные к тому времени итоги ливанской операции, автор заключает:

«У Израиля была редкая возможность продемонстрировать, что он может сделать для своего американского патрона. Разгром "Хизбаллы" стал бы колоссальной психологической и политической потерей для Ирана. США полагались на способность Израиля выполнить эту миссию, и были глубоко разочарованы. Стремление Эхуда Ольмерта добиться победы малой кровью подорвало не только шансы на успех операции, но и доверие США к Израилю. То самое доверие. которое так же необходимо для выживания Израиля, как и его собственная армия».