Человек, которого я убил - Надежда и Николай Зорины

– Какая чушь! – закричал человек, которого я убил. И я с ним был совершенно согласен.

– Чушь! – продублировал я его ответ.

– Я тоже так считаю, – согласилась Полина. – Но это убийство не зафиксировано ни в полицейских протоколах, ни в материалах суда. И свидетелей вашего преступления вряд ли возможно найти.

– Мой главный свидетель сидит за соседним столом, – со сдержанным гневом, будто она высказала некую кощунственную вещь, произнес я. – Мой главный свидетель, человек, которого я убил, хоть сейчас подтвердит. Уж он-то никак не может ошибиться.

– Он сейчас здесь? – робко и как-то смиренно спросила она. – В таком случае не могли бы вы его описать? На кого он похож?

– Трудно сказать.

– А не похож ли он на адвоката Беляева?

Этот вопрос меня так удивил, что я даже не сразу нашелся что ответить.

– При чем здесь Беляев? – запинаясь, проговорил я наконец.

– При том, что, вероятней всего, именно его вы и убили.

Ее заявление настолько меня обескуражило, что даже протеста не вызвало. Вот уж это-то была полная чушь. Я посмотрел на свою жертву за соседним столиком – тот сидел, стыдливо потупившись, словно открыли какую-то постыдную тайну, словно сорвали с него маску, а заодно и всю одежду.

– Нет, нет, нет! – наконец нашел я в себе слова для протеста. – Он, – я показал в сторону человека пальцем, как невоспитанный ребенок, – ни в коем случае не адвокат Беляев.

– Где и когда вы познакомились с Беляевым? – не пожелала отступать от своей абсурдной идеи Полина.

– В тюрьме! – выкрикнул я. – В тюрьме мы с ним познакомились. Где же еще? Адвокат полагался по закону, так мне объяснили, когда началось следствие…

– Ну да, – нетерпеливо отмахнулась Полина, – вы рассказывали. Но раньше, до этого, разве вы не встречались?

– Нет, конечно, – уверенно начал я и запнулся. Не к месту выскочила фраза из моего обморочного сна: «Мы встретились с ним на пустынной дороге».

Я посмотрел на Полину, она улыбнулась и одобрительно кивнула:

– А дальше?

Оказывается, эту фразу из сна я произнес вслух. И тут память, словно вытащили пробку, стала вытекать из меня неотвратимыми толчками, как вино из бочки.

– Мы встретились с ним на пустынной дороге, – повторил я, – был поздний вечер, да фактически уже наступила ночь. У его машины сел аккумулятор. До города оставалось километров тридцать, кругом ни души. Он был просто в отчаянии, когда я притормозил, чтобы узнать, не нужна ли помощь.

– Когда это было?

– Не знаю… Давно.

– Ну хорошо, что было дальше?

– Я подвез его до самого дома, по дороге мы разговорились, он сказал, что адвокат, и дал мне визитку. Я сначала отказывался: в самом деле, зачем мне адвокат? А он пошутил: от сумы и от тюрьмы… Незаметно, чтобы его не обидеть, я сунул визитку под сиденье. А потом… – Я замолчал – память дала сбой, отказалась выдать мне информацию о том, что было потом.

Полина опять улыбнулась и кивнула, поощряя к продолжению:

– Да, что было потом?

– Не помню. Кажется, до моего ареста мы больше не виделись. Второй раз встретились уже в тюрьме.

– В тюрьме, – протянула она задумчиво. – И кто же его нанял вас защищать?

– Он не сказал. Может, кто-нибудь из моих родственников? Нашел визитку в моей машине и позвонил?

– Может быть. Но у меня другая версия.

– Интересно послушать, – насмешливо сказал я, немного бравируя и кривя душой: мне и в самом деле было интересно.

– Ваше преступление не зафиксировано ни в одном официальном источнике. И вы не помните свою жертву, хоть постоянно с ней сталкиваетесь. Вы совершенно путаетесь во времени. Адвокат Беляев год назад был застрелен в квартире. А вы утверждаете, что…

– Я утверждаю, что совершил убийство в своей собственной квартире, – возразил я, – а адвокат…

– И в этом пункте то и дело возникают несоответствия. Вы говорите, что застрелили свою жертву в прихожей, а между тем…

– Все так и было.

– Ладно, оставим. Я думаю, это была не ваша квартира и произошло все не в прихожей, а в комнате. Знаете, зеркала вешают не только в прихожих. Год назад вы застрелили Беляева и скрылись незамеченным с места преступления, не оставив улик против себя. Вы говорили, что долго и тщательно готовились. Убийство Беляева в самом деле было хорошо продуманным и подготовленным – убийцу так и не нашли, связали его смерть с профессиональной деятельностью и решили, что действовал наемник. Возможно, вы на это и рассчитывали. Хладнокровно убили и остались безнаказанным. Но вы не тот человек, который после такого может продолжать жить как ни в чем не бывало. Ваша совесть постоянно напоминала о содеянном, ваша психика в конце концов не выдержала. Подсознательно вам хотелось, чтобы вас арестовали и посадили. И вот вы представили…

– Ерунда! – закричал я на нее в отчаянии. – Полная чушь! Все было совсем не так!

– А как?

– Я убил человека, который испортил мою жизнь, который представлял собой постоянную угрозу жизни моих близких…

– И вы не помните, кто он такой? – насмешливо спросила Полина. – Но почему этим человеком не может быть Беляев?

– Потому что… – Я вдруг почувствовал невероятную усталость, мне расхотелось спорить, сопротивляться, любая версия, которая четко объяснила бы события, сейчас меня бы устроила, пусть даже версия с адвокатом. – Знаете, – признался я, – они действительно иногда меняются местами – адвокат и жертва.

– Ну вот! – обрадовалась Полина. – Остается только вспомнить, как все происходило на самом деле. Я вам помогу. – Она прикрыла глаза – хотя лично я необходимости в этом не видел – и проговорила задумчивым тоном, словно озвучивая свои личные воспоминания:

– До самого последнего момента Беляев не верил, что я смогу в него выстрелить. Я тоже не верил, хоть долго и тщательно готовился к убийству..

– Замолчите! – закричал я в ужасе. – Все было не так! Абсолютно не так! Моя жертва – не адвокат Беляев. И убийство произошло не год назад, а… Не помню, но не год назад точно!

– И сегодня вы встречались с Беляевым?

– Встречался! – отрезал я. – И он был жив! Не мертвее меня!

Я отвернулся от Полины, и взгляд мой наткнулся на мою жертву. Он все так же сидел, потупившись, но к стыдливости прибавилось выражение какой-то изможденной обессиленности. Он был измучен не меньше меня. И в первый раз мне стало его жалко. Захотелось протянуть через столик руку и похлопать его по плечу: ничего, старина, прорвемся, расследование еще не закончилось, Полина – умная, целеустремленная девушка, она нам поможет, докопается в конце концов до истины.

– Иллюзия, только иллюзия, – говорила между тем Полина, но таким добрым, успокаивающим тоном, что я готов был опять с ней согласиться.