Человек, которого я убил - Надежда и Николай Зорины

Такси она вызвала уже на улице, чтобы не терять ни одной драгоценной минуты.

Максима в парке не оказалось. Полина долго и совершенно безрезультатно бродила по дорожкам, оборачиваясь на каждый вскрик, каждый возглас. Но за всеми этими вскриками и возгласами видения не следовало – они принадлежали людям, отдыхающим в парке, обычным праздно гуляющим жителям города. Максима среди них не было.

Ну конечно, не было и быть не могло. Какая же она дура! Да разве мог он прийти туда, где ему встретился призрак убитого им человека? С чего она, вообще, решила, что он окажется здесь?

С того, упрямо возразила Полина себе, что ни в каком другом месте он и не мог оказаться. Преступника тянет на место преступления. Человека, преследуемого призраком, тянет туда, где этот призрак ему встретился первый раз.

Но Максима не было.

И оркестра не было тоже. Музыканты решили сегодня взять выходной. Отсутствие оркестра почему-то ее расстроило еще больше.

Она очень устала и захотела пить. Было довольно прохладно и пасмурно, но как-то удушливо липко. Наверное, потому, что ночью шел дождь. Проходя (наверное, уже в третий раз!) мимо террасы кафе, она решила заказать себе воды и немного отдохнуть от бесплодных блужданий.

И тут она его увидела. Максим сидел в углу и, кажется, дремал. Полина, обрадовавшись, ринулась к нему, чудом не сбивая на своем пути невидимое множество столиков и стульев.

– Максим! – закричала она, не заботясь, что может его испугать своим неожиданным появлением. – Как хорошо, что я вас здесь встретила! У меня для вас очень важные новости, – возбужденно проговорила Полина, отодвигая невидимый стул и усаживаясь напротив него. – Не знаю, правда, хорошие или плохие.

Радостное возбуждение вдруг совершенно прошло, она почувствовала какую-то гнетущую усталость и полное бессилие. Ничего, попыталась подбодрить себя Полина, еще ничего не известно, все будет зависеть от его реакции.

– Но сначала я бы хотела все-таки уточнить, – продолжала она, – когда в последний раз вы виделись с адвокатом Беляевым?

– С Беляевым? – Максим удивленно на нее посмотрел – этот вопрос застал его врасплох и, как показалось Полине, был ему неприятен. – Сегодня утром, сразу после нашего с вами разговора.

Ну вот и все, подумала она, никакие доводы уже не помогут.

– Этого не может быть! – изо всех сил запротестовала она против такого очевидного факта. – Нет, никак этого быть не может!

– Но почему? – спокойно и даже как-то невинно спросил Максим, и она прямо-таки вцепилась в это его спокойствие. Насочиняла себе невесть что, напустилась она на себя с отчаянной злостью, а все, может быть, еще и не так.

– Адвокат Беляев Семен Александрович погиб год назад, – проговорила она, в страхе наблюдая за его реакцией. – Но это еще не самая главная новость. А главная…

Максим побледнел и судорожно стал хватать воздух, будто перед каким-то приступом.

– Она касается непосредственно вас…

Закончить Полина не успела. Максим вскрикнул и вдруг исчез. От неожиданности и ужаса она выронила трость. Та с невыносимо громким, словно выстрел, стуком ударилась об асфальт.

Тусклый свет бра еле-еле освещал комнату, в которой я пребывал уже много часов. Я не знал, что это за комната, где, в каком пространстве она находится, но все здесь было знакомым: и мебель, и пустая зеркальная рама, и воздух, и запахи, и шорохи за окном. Правая рука совсем затекла, я ее не чувствовал, и ноги от долгого бездействия стали словно чужие. Невыносимо болела голова. Наверное, из-за этого я никак не мог вспомнить, как здесь оказался и что собирался сделать. Кого-то найти? Кого-то позвать? Кого-то дождаться?

– Максим! – Знакомый женский голос позвал меня, но я не смог определить, с какой стороны он раздается – с улицы? из соседней комнаты? Попытался подняться, но почему-то ничего не вышло. – Максим! – Голос прозвучал совсем близко. Кто она, эта женщина? Татьяна? Или, может быть, Катя? – Максим! – Голос меня оглушил, раздавшись над самым ухом. – Вернитесь, пожалуйста! Куда вы пропали?

Полина. Она хотела сообщить мне нечто важное. Вероятно, это ее я здесь жду.

Память постепенно начала возвращаться. Я стоял у окна и смотрел на закат… А потом встретился с Полиной. Ах да, был еще адвокат, Беляев Семен Александрович. Который… год назад умер.

Умер. Это не укладывается в голове. Мы встретились с ним на пустынной дороге, и вот теперь он умер.

Не теперь, год назад. Это непоправимо и жутко. Ничего невозможно исправить, когда человек умер.

– Полина! – в отчаянии закричал я – голова взорвалась такой нестерпимой болью, что потемнело в глазах, и комната исчезла. А когда приступ боли прошел, я увидел Полину. Она сидела напротив и встревоженно всматривалась в мое лицо.

– Что случилось, Максим? – нервным, звенящим голосом спросила она. – С вами все в порядке?

– Да, теперь все хорошо. – Я осторожно помассировал все еще нывший висок. – Небольшой обморок, со мной в последнее время такое бывает. Ничего страшного.

– Головные боли? – сочувственно улыбнулась она. – Мне это знакомо. Но вам уже лучше?

– Почти все прошло, – соврал я. – Так вы сказали, что мой адвокат погиб?

– Год назад был застрелен в своей квартире.

– Ужасно! Мне очень жаль. Я ведь был с ним неплохо знаком. Благодаря ему я на свободе.

– Да, но вы говорили, что вышли из тюрьмы только вчера. – Голос ее стал жестким. – Как же тогда вы объясните, что именно Беляев выступал в роли вашей защиты?

– Только вчера? – недоуменно переспросил я. Мне казалось, прошло больше времени. – Ну да, вчера…

– А еще вы сказали, что виделись с ним сегодня, – совсем уж обличающим тоном проговорила Полина и совершенно сбила меня с толку. Соображал я все еще туго. И тут произошло нечто такое, отчего я опять чуть было не грохнулся в обморок.

Он появился на террасе неслышно, мой черный человек, моя жертва. Сел за соседний столик и уставился на нас с Полиной своим фирменным, то ли обличающим, то ли всепрощающим, но все равно требующим ответа взглядом.

– Вы хотели сообщить еще что-то, – проговорил я, цепляясь за реальность. – Что-то очень для меня важное.

– Хотела, – Полина печально на меня посмотрела, – но сейчас это уже вряд ли имеет какое-то значение.

– И все-таки? – В сущности, мне было все равно, что она ответит, – боковым зрением я наблюдал за своей жертвой. Настаивал на продолжении разговора только для того, чтобы не потерять сознание. Мне сейчас был важен процесс произнесения слов, а не ее ответы, в которые я вряд ли смог бы вникнуть.

– Вы никого не убивали, – безжизненным голосом сказала Полина.

И тут моя жертва первый раз возмутилась.