Собака снова человек! - Сергей Платов

— Ладно, давай сходим, — согласился я и опять попытался взлететь. Как и в первый раз, моя попытка закончилась неудачей из-за рыжей преграды у окна.

— И еще я бы хотела, чтобы ты посмотрел на эту кошку облезлую.

— Да что я, нашего Барсика не видал, что ли? — удивился я.

— Да не на Барсика, а на Сантану, — пояснила солнечная.

— Так это ты имеешь в виду княгиню? — наконец дошло до меня. — Ну ладно, уговорила, гляну и на нее. Теперь всё?

— Нет, — твердо заявила мелкая. — Я тебя никуда не пущу, ты наверняка опоздаешь, а мы обязательно должны быть во дворце через час.

— Раз должны, значит, будем. Встретимся через час у ворот дворца, — бросил я. Воспользовавшись небольшой паузой, я сумел ловко проскочить мимо боярышни и вырваться на свободу. И чего она так волнуется? Да я сама пунктуальность!

Ну да, я немного опоздал. Так это не повод, чтобы меня встречать с таким выражением лица, какие оказались у Антипа и Селистены. Между прочим, у меня были весьма уважительные причины для этого: я доедал вареники с вишней. Знаете, какие у Едрены-Матрены вареники? А раз не знаете, то и не говорите! Я, как специалист, могу сказать с полной ответственностью, что оторваться от божественного блюда просто невозможно. А с той горой, что мне навалила Матрена, никто не справился бы быстрее.

Однако всё по порядку. Я, как и подобает в исключительной ситуации, со всех крыльев бросился к трактиру Едрены-Матрены, ничуть не озадачивая себя необходимостью маскироваться. Ну да, соколы в городе гости редкие, но мне было не до условностей. Шуганув по дороге воронью стаю (в отместку за ночное воздушно-пернатое происшествие), я ловко спикировал прямо перед дубовой дверью и принял человеческое обличье. К счастью, свидетелей моей метаморфозы не нашлось.

Далее меня ждало мучение в виде женщины огромного размера. Обычно добрая и отзывчивая, Матрена вдруг ни с того ни с сего решила меня воспитывать. Сговорились они все, что ли? Ну все против бедного Даромира!

Высказав нелепую претензию насчет того, что я вчера перебрал, она заявила, что посоха у нее никакого не осталось, пить надо меньше, и вообще она не нанималась следить за чужой клюкой. Вот это новость! Меня чуть кондратий не обнял… Ведь потерять посох означает полный крах колдунской карьеры. Да после такого мне Серогор даже руки не подаст!

Видя, как меня заколотило, коварная Матрена сжалилась и призналась, что пошутила. После чего посох был возвращен мне в целости и сохранности. При его передаче прозвучало циничное заявление, что это сделано исключительно ради моего же блага. Мол, чтобы я понял, осознал и раскаялся.

Ну видали вы где-нибудь такие шуточки? Я готов рвать на голове волосы, а она шутить изволит.

Из полуобморочного состояния меня вывел простой вопрос:

— Ты есть-то хочешь?

Еще не отойдя от пережитого и временно лишенный дара речи, я просто кивнул. В результате передо мной и возникла та самая плошка вареников. А так как у Матрены всё было под стать ей, то есть весьма внушительных размеров, то и плошечка оказалась соответствующей. И только проглотив второй десяток, я начал понемногу приходить в чувство. С каждым вареником сил у меня прибавляло, однако до конца гигантской порции было еще далеко.

Оставлять еду, причем такую дивную, я не привык, вот почему чуть-чуть опоздал на встречу.

Моему появлению обрадовался только верный Шарик, приветливо помахав хвостом.

— Я тоже рад вас всех видеть! — по привычке я начал общение первым. — Надеюсь, вы понимаете, что только из ряда вон выходящие события заставили меня опоздать?

Антип хотел что-то пробурчать, но, видимо, передумал и просто кивнул мне. Этот кивок я воспринял как приветствие и, чтобы не заводить ненужную дискуссию, взял свою невесту под руку и решительно вошел в ворота. Так как я повторно начал новую жизнь, то шествовал я спокойно и с достоинством, как и подобает зятю премьер-боярин а и солидному колдуну.

— Ты можешь объяснить мне, что происходит ? — раздалось в моей голове знакомое шипение.

Ага, так я тебе и рассказал про вареники, держи карман шире. Опять начнется занудство про соблюдение приличий и прочих условностей.

— Пока не могу, — напустив туману в голос, ответил я, — скажу только, что я на верном пути.

Конечно, на верном, а то на каком же? Питание в нашем деле вещь первостепенная.

— Ты что-то от меня скрываешь? — не отставала рыжая.

— Конечно, нет. Как ты вообще могла такое подумать?

Наверное, мне пришлось бы услышать еще несколько въедливых вопросов, но, на мое счастье, из-за угла выскочила огромная рыжая псина и со всех лап бросилась к нам. Хотя если быть точнее, то не к нам, а к Шарику. За ней несся целый выводок уже окрепших щенят. И только один-единственный сиял на солнце удивительным рыжим отливом своей шкуры, остальные были копией папаши.

Шарик при виде своей ненаглядной (а это конечно же была Золотуха) расцвел, словно мак на солнце.

— Р-р!

— Р-р-ре! — поздоровались ребята и приветливо ткнулись друг в друга мокрыми носами.

— Привет, красотка! — не остался в стороне я. Как-никак именно я первый познакомился с этой лохматой псиной и тем самым составил личное семейное счастье верных друзей человечества.

Золотуха, никогда не видевшая меня в человеческом обличье, с некоторым сомнением посмотрела в мою сторону, повела носом и вдруг завиляла хвостом. Признав, таким образом, свою былую страсть, она бросилась ко мне, явно намереваясь запечатлеть на моем челе невинный поцелуй своим огромным шершавым языком. Неожиданно как для вашего покорного слуги, так и для самой Золотухи эта безобидная сцена вызвала бурное негодование Селистены и Шарика.

— Р-р-р! — грозно предупредил пес.

— Прежде чем целоваться прилюдно с другой, подумай о последствиях!

В некотором оцепенении мы с Золотухой уставились на них.

— Слышь, Селистена, ты что, опять меня к ней ревнуешь?

— Еще чего, даже и не думала! — вспыхнула боярышня и задрала свой носик, словно вымпел на княжеской ладье.

— Ага, оно и видно, — всё еще не веря своим ушам, заметил я.

— Все вы, кобели, одинаковые! — сморозила полную чушь моя будущая жена. — За вами глаз да глаз нужен!

— Селистеночка, солнышко, ну сама посуди, что у меня может быть с Золотухой?

— Я еще не забыла, как ты с ней в будке миловался!

Ну моя мелкая дает, ревновать к собаке — это же просто глупо! Да к тому же мои отношения с нею в старые времена были сугубо платоническими. Я хотел бурно выразить свои эмоции, но нас уже по традиции прервал Антип:

— Может, мы всё-таки дойдем до княжеского дворца?