Церковный вор - Алексей Макеев

– Отдыхай, Коля! – наклонившись, проговорил я ему на ухо. – Приятно было поговорить. – И с этими словами быстро взбежал по ступенькам на палубу.

– Чего ты там задержался? – удивленно спросила меня у выхода из трюма заждавшаяся Саша.

– Да так, – ответил я, беря девушку под руку и ведя ее к нашим креслам, – рыба красивая к днищу подплыла, засмотрелся.

– Нашел, чем любоваться, – фыркнула она. – Рыба красивой бывает на столе, в жареном или запеченном виде.

– Тоже верно, – усмехнулся я и посторонился, пропуская ее к окошку.

Оставшуюся часть пути до Лорет-де-Морис мы так и просидели у окна, любуясь великолепными видами прибрежной полосы, а под конец поднялись на верхнюю палубу, чтобы полюбоваться и морем. Сильвестров хоть и не подходил ко мне, посматривал издали неприязненным взглядом. Что ж, Игорь, явного врага ты себе нажил. Придется теперь с Николаем держать ухо востро.

Около полудня наш кораблик причалил к Лорет-де-Морис. Катер отправлялся дальше, а охотники за сокровищами Колумба, вместе с частью пассажиров, сошли на берег. Держась разрозненными группками – я с Сашей Смольниковой, Егор с сестрами Женей и Валерией Аксеновыми, Михаил Березин с Николаем Сильвестровым и в гордом одиночестве Мария Тропинина, – двинулись по пляжу вверх.

Особо искать собор не требовалось, его было сразу видно издалека, едва мы, взобравшись на горку, оказались на набережной. Туристы разбрелись кто куда, наша же компания теми же группками двинулась к собору Санта-Анна, называвшемуся ранее Санта-Лючия.

Храм был необычным, веселеньким таким и, тем не менее, построенным в готическом каталонском стиле. Стены его были украшены мозаикой, мозаикой был выложен и главный купол храма, с башенкой и круглыми, будто иллюминаторы, окнами-витражами. Вокруг купола тоже возвышались башенки с разноцветными крышами. Всем своим обликом собор больше напоминал сказочный терем, а не храм. Егор, шедший вместе с сестрами впереди всех, остановился, дожидаясь, когда растянувшиеся охотники за сокровищами Колумба приблизятся, и, когда мы остановились рядом с ним, объявил:

– Я вчера в интернете вычитал, что этот собор был построен в XI веке. С тех пор его регулярно достраивали и переделывали. Сейчас в соборе, как было написано в инете, сочетаются элементы эпохи Возрождения, модерна и других стилей.

– Если храм сто раз переделывали, – вставил я, – то уж наверняка давным-давно нашли сокровища Колумба.

На меня со всех сторон зашикали. А чернобровая Женя проговорила:

– Тише, тише, у стен могут быть уши. А мы для того и пришли, чтобы посмотреть, на месте сокровища или нет.

– Да ладно, чего так нервничать-то! – ухмыльнулся я. – Зайдем внутрь и все узнаем.

– Вот именно, – подхватил Егор. – Пойдемте! – И первым направился к дверям собора.

Гуськом мы втянулись в Санта-Анну. Внутри церковь оказалась не менее эффектна, чем снаружи, – лакированные скамьи, весь в золоте алтарь, красочные иконы, фрески, куполообразные, с перегородками крест-накрест, потолки довольно устрашающего вида, похожие на спускающихся с потолка громадных пауков.

Здесь не Барселона, обычный курортный город, так что народу в храме было немного. Мы походили, дождались, когда людей станет еще меньше, а потом собрались у правой стены, возле двери, у которой стоял Сильвестров и отчаянно махал рукой, призывая нас к себе.

– Вот! – сдерживая радость, проговорил он, схватившись за золоченую ручку двери. – Есть какое-то ответвление с правой стороны.

Я решил немного омрачить радужное настроение Сильвестрова и пошутил:

– Вот откроешь сейчас дверь, а там монахи сидят и текилу пьют, или что там испанцы бухают, будет тебе на орехи.

Николай моей шутки не принял, зато Саша дернула меня за руку, призывая помалкивать, да и женщина-хлорофитум посмотрела с осуждением, а старшая Аксенова раздраженно сказала:

– Монахи в монастыре бывают, а здесь священники.

Лишь Егор посмотрел на меня со снисходительно-ироничной улыбкой, поддерживая шутку, однако промолчал.

Я решил впредь помалкивать: чего лишний раз злить компанию, раз почти никому мои шутки не нравятся.

Поколебавшись, Сильвестров все же решился открыть дверь, и нашему взору предстал длинный коридор, с левой стороны которого находился ряд дверей, а с правой – арка. Все почувствовали легкое возбуждение.

– Кажется, то, что надо, – взволнованно произнес Михаил Березин и, будто пребывая в состоянии гипноза, ничего не видя и не слыша вокруг, перешагнул порог и пошел по ярко освещенному коридору.

За ним двинулись было и остальные, но Смольникова преградила им путь.

– Чего всем лезть-то?! Попадемся кому-нибудь на глаза из священников, будут проблемы.

И как в воду глядела. Едва Березин дошел до арочного проема в стене справа, как оттуда вышел одетый в черную сутану и черную же шапочку католического священника мужчина – румяный, полный, с круглыми щеками, двойным подбородком и большим крестом на груди. Католический служитель церкви, в отличие от нашего православного, не носил бороду, был гладко выбрит.

Столкнувшись с «очарованным» историком, шедшим, словно впотьмах, с вытянутыми вперед руками, очевидно, надеясь сразу схватить ларец с кладом, священник тут же замахал на Михаила руками и что-то быстро-быстро заговорил по-каталонски.

Михаил, тем не менее, попер на священника, будто упрямый ослик, шедший напролом к своей кормушке, и как тот ни пытался преградить ему дорогу, он все же сумел заглянуть в арочный проем справа.

– Señor, aquí no se puede! Aquí el lugar para los sacerdotes![2]– оттесняя Березина, громко проговорил священник.

– О, падре! – вступилась за Михаила знавшая испанский язык Женя Аксенова и сказала несколько слов священнику.

Тот отрицательно покачал головой, продолжая оттеснять Михаила в нашу сторону. Наконец Березин сдался, развернулся и направился к двери. Священник быстро прикрыл дверь и повернул ручку, закрывая ее на замок.

– Ну, что там, что? – набросились на Михаила компаньоны.

Судя по его кислой физиономии, ничего хорошего.

– Там обычный коридор, никакой усыпальницы нет, – уныло произнес он, и физиономии членов нашей команды как-то сразу потускнели.

– Ладно, пойдемте отсюда побыстрее, пока священник не вызвал полицию, – сказала Женя Аксенова. – Я и так дурочкой прикинулась, объяснила ему, что мы хотели посмотреть храм изнутри. А он ответил, что этого делать нельзя!

Все сразу засуетились и двинулись к выходу.

Господи, я никогда не видел до такой степени удрученных неудачей людей, как мои компаньоны. Они вышли из церкви и побрели к набережной с таким убитым видом, будто утратили возможность найти не мифический клад Христофора Колумба, а лишились разом всего: семьи, дома, работы, каких-то сбережений. Что ж, придется им помочь, чтобы хоть как-то взбодрить, а то совсем скисли ребята, вкус к жизни пропал.