Церковный вор - Алексей Макеев

А вот где расположен зал Тинель, нам подсказали вышедшие из арки Михаил Березин и Николай Сильвестров, они, очевидно, уже побывали в нем.

«Любопытно, какой же интерес так сблизил историка и рыночного торговца, раз они вместе мотаются по Готическому кварталу», – усмехнулся я, заметив, что оживленно переговаривающаяся парочка, увидев нас, вдруг замедлила шаг, а потом пошла нам навстречу. Михаил был искренне рад встрече, зато Сильвестров был разозлен и обескуражен. Это было заметно по тому, как к его мясистой круглой физиономии с пористой кожей, когда он увидел нас, прилила кровь, а потом вдруг отхлынула. Он явно не ожидал увидеть свою пассию в моей компании. Однако нужно отдать ему должное, он повел себя достойно, ничем не выказал своей неприязни ко мне и злости к Саше, подошел и, поздоровавшись с нею, крепко стиснул мою руку. О бушевавших в нем, явно не миролюбивого характера, чувствах свидетельствовали лишь сведенные к переносице густые брови и плотно сжатые полные губы. Он лишь буркнул: «Здрасьте» и замолчал, в то время как его напарник, пожимая мне руку и улыбаясь Саше, оживленно проговорил:

– Как я рад вас видеть, ребята! Тоже решили по Барселоне погулять?

Смущенная встречей со своим бывшим кавалером, Смольникова, избегая смотреть в его сторону, пробормотала:

– Да вот… решили…

– Причем, как и вы, именно по Готическому кварталу, – насмешливо добавил я.

– Ну, здесь много интересного, – не растерялся Михаил, щуря из-под низкого лба свои и так узковатые глаза. – Не хотите присоединиться к нашей компании? – предложил он.

Испытывающий внутреннюю драму Сильвестров никак не выказал своего отношения к этому предложению.

– Э… мы… – выдавила из себя Саша.

Я пришел к ней на помощь.

– Нет, ребята, спасибо, у нас другие планы. Мы тут в кафе решили посидеть. За сокровища Христофора Колумба выпить. Так что извините. – Взяв Смольникову под руку, я потащил ее прочь с площади.

Несмотря на то, что Готический квартал сам по себе небольшой, человеку, попавшему сюда впервые, трудно ориентироваться в переплетении узких улочек, поэтому нам с Сашей пришлось изрядно поплутать, прежде чем мы отыскали нужное нам здание. Но, тем не менее, время зря не потратили: осмотрели собор Святого Креста и Святой Евлалии – одной из покровительниц города, побывали в церкви Санта-Мария-дель-Мар и уж только потом оказались у храма Санта-Лючия, где сразу увидели сестер Аксеновых и Егора, выходящими из собора.

– Не хочу с ними встречаться, – сказала Саша, прячась за пальму и потянув меня за собой.

Я повиновался, хотя мне, в общем-то, было безразлично, встречусь я с молодыми людьми или нет, но просьба пустячная, чтобы из-за нее спорить, и я терпеливо дождался, пока Егор, Евгения и Валерия, оживленно переговариваясь, уйдут с площади и скроются в одной из узких улочек. Тогда мы вышли из своего укрытия и двинулись к храму.

– Ну, что я говорила насчет этих? – злорадствуя по поводу того, что оказалась права относительно истинной цели поездки в Барселону молодых людей, произнесла Саша, кивнув в ту сторону, где исчезла троица. – Делают вид, будто им неинтересны сокровища Колумба, а сами, объединившись кто с кем, приехали сюда.

– Не все объединились, – заметил я с усмешкой: что-то уж очень ревностно относилась Саша к мифическим драгоценностям адмирала, не желая даже близко допускать к месту, где они захоронены, никого из наших знакомых. – Марии Тропининой, например, нет. Да и что, в конце концов, такого в том, что людей притягивает тайна и они хотят к ней прикоснуться? Обычное человеческое любопытство. Мы-то с тобой тоже сюда притащились.

– Ну, в общем-то… да… – смутилась Саша, взяла меня под руку, и мы ступили на площадь перед храмом Санта-Лючия. Он был небольшим, но соответствующим готическому архитектурному стилю XIII–XV веков, который можно кратко охарактеризовать как устрашающе-величественный.

Держась за руки, поднялись по ступенькам к входу и вошли в храм. Внутри он поражал величием, богатым убранством, великолепием, а за счет высоты казался намного просторнее и больше, чем снаружи. Народу было немного, в центре стояла еще одна группа с русскоговорящим экскурсоводом, и мы встали рядом с ней, чтобы услышать еще что-нибудь интересное о соборе.

– Церковь Санта-Лючия была построена в тысяча триста девяностом году, – говорил на плохом русском плотный мужичок с бородкой. – Обширная гладкая наружная поверхность стен, прекрасный портал, с расширяющимися наружу откосами, изящные стрельчатые окна придают церкви величественный вид. В дверях можно видеть фигурки почтовых грузчиков, гильдия которых принимала особенно активное участие в строительстве храма. Интерьер состоит из трех изящных нефов. Они поддерживаются несколькими пилонами восьмиугольной формы, и это необычное явление для готических церквей. Посмотрите на изящные оконные витражи. Здесь и Страшный суд, и Вознесение Богоматери, и коронация Мадонны…

Я задрал голову, глянув на витражи, разноцветное стекло которых давало какой-то неземной загадочный окрас всему убранству церкви. В этот момент Саша потянула меня за руку. Я понял, что она хочет, и двинулся следом за нею. Мы прошли между скамейками, обращенными к алтарю, к правой боковой стене, где, согласно найденной нами рукописи Хуана Карлоса де Луиса, должны быть коридор и усыпальница Святого Иоанна, где лежит ларец с драгоценностями. Однако стена была абсолютно глухая, с барельефами сцен так называемого Крестного пути – изображения страданий Христа.

Я развел руками, показывая, мол, что я могу поделать. Однако Смольникова не желала вот так, с ходу, отказываться от своей затеи обнаружить сокровища Христофора Колумба. Она прошла от начала стены до конца ее, всматриваясь в швы и иной раз незаметно нажимая на стенку с барельефами, по-видимому, надеялась наткнуться на потайную дверь. На нас стали коситься люди, и я, взяв Сашу за руку, почти силой повел ее к выходу. Уже в дверях мы столкнулись с входившей в храм дамочкой с пегими волосами и длинным удивленным лицом. Она была одета в темные строгие брюки, светлую рубашку, к груди прижимала сумку-кошелек.

Завидев ее, Смольникова толкнула меня в бок и посмотрела на меня так, словно хотела сказать: «Ну, вот, а ты говорил, что Маша храмом не интересуется».

Я лишь хмыкнул в ответ и, радужно улыбаясь Тропининой, с которой мы столкнулись почти нос к носу, поинтересовался:

– Почем нынче драгоценности Колумба?

– А я думала, вас не заинтересовало письмо Хуана Карлоса, и вы на море сегодня пошли, – проговорила она как ни в чем не бывало.

– Да вот, решили в Барселону съездить, столицу Каталонии посмотреть, – вставила Смольникова, повиснув у меня на руке. – Заодно и в храм зашли. Но, видать, напрасно.

– То есть? – озадаченно произнесла Мария. – Вы хотите сказать, что здесь тайника нет?

– Именно это мы и хотим сказать, – невесело произнесла Саша. – Ладно, мы с Игорем пойдем, пошатаемся еще по городу.

– Счастливых поисков, – подмигнул я Тропининой и, увлекаемый Смольниковой, двинулся к выходу.