Фрагменты прошлого - Меган Миранда

Кинув презервативы в сумочку – такие вещи матери видеть не надо, – я возвращаю матрас на место. Встаю на него, как когда-то это делал Калеб, и откручиваю низ основания вентилятора. Он сам падает мне в руки. Внутри вентилятора пусто. Провода разворочены и висят, словно кто-то уже рылся там и остался недоволен найденным.

Кроме проводов, внутри ничего нет. Не осталось. Может, Калеб перепрятал деньги в другое место? После пережитого потрясения в ушах до сих пор стучит кровь. Я пытаюсь осознать слова Макса. У него взяты деньги. Украдены. Какая-то бессмыслица, ведь в случае необходимости у Калеба был доступ к деньгам. Однако меня не оставляет в покое мысль: возможно, Калебу в тот злосчастный день для чего-то понадобились деньги – для чего-то, не имеющего отношения ко мне. Это сняло бы с меня вину. И я цепляюсь за эту «соломинку». И все же… Макс нуждался в этих деньгах. В приступе ярости он всю комнату разворотил.

Я все еще стою на матрасе посреди утроенного Максом беспорядка, когда слышу, как Ив с Мией входят в дом с заднего двора.

– Посмотри, есть ли наверху свет, – говорит Ив. Кто-то поднимается по лестнице, и я паникую. На полках хаос. На полу хаос. Комната перевернута вверх дном, и привести ее в более-менее божеский вид не стоит и пытаться. Я спрыгиваю на ковер и начинаю закидывать валяющиеся на полу книги в коробку. Однако шаги замирают этажом ниже, у комнаты Мии. – Света нет, – кричит Мия маме.

– Джесса? – зовет с первого этажа Ив. – Ты наверху? – Да, – отзываюсь я. – Электричества нет.

– Сейчас будет, – отвечает она. – Подожди. Спустя какое-то время электричество, действительно, включается. Внизу закрывается дверь – это Ив выходила в гараж перезапустить электропитание. Выключатель на стабилизаторе напряжения под столом вспыхивает красным. Загорается лампа в углу. Порыв теплого воздуха от заработавшего вентилятора ощущается как дыхание, и у меня на шее поднимаются волоски.

* * *

Я продолжаю собирать книги, пытаясь навести в комнате хотя бы минимальный порядок, на случай если Ив вдруг поднимется. У одной из книг, «подержанной» (о чем возвещает желтый стикер, который Калеб не отлепил), оборотная сторона обложки порвана по краям. Я переворачиваю книгу лицевой стороной, и у меня перехватывает горло. Эту книгу я нашла почти в самом конце учебного года. В машине Калеба, под сиденьем.

Мы ехали на бейсбольную игру Джулиана и Макса – какую-то важную игру из серии плей-офф, – и я указывала Калебу нужное направление, ориентируясь по карте на мобильном. Стекла были опущены, и воздух пах весной и выхлопами.

– Вот черт! – ругнулся Калеб, вытянув шею на высоко висящий дорожный знак. – Трасса платная.

– Сколько стоит проезд?

Я нагнулась и открыла бардачок, но, порывшись в нем, нашла лишь руководство к машине, маленький фонарик, страховку и регистрационные карточки. После чего обшарила пальцами держатели для чашек и карманы в дверях.

– Посмотри под сиденьем, – подсказал Калеб.

Я вытащила из-под сиденья фантик от конфеты, три монеты по двадцать пять центов и книгу с порванным корешком.

– Так и знал, что они у меня есть! – обрадовался Калеб, когда я подняла монеты в победном жесте.

– Легкое чтиво? – спросила я, протянув ему книгу. – Никак не начитаешься «Гроздьями гнева»?

Калеб выхватил ее у меня одной рукой, на секунду оторвав взгляд от дороги.

– Да ты шутишь! Я ее вечность ищу. Мне пришлось полчаса проторчать в библиотеке, дочитывая этот роман. Миссис Лаверн не дала мне на дом второй экземпляр, сославшись на очередь.

– И как же она оказалась тут?

Пожав плечами, Калеб сунул книгу рядом со своим сиденьем. Он оплатил проезд по платной дороге и повернул на съезд.

– Наверное, выпала из сумки. А ты ее ногой запихнула под сиденье, – ответил он с улыбкой.

– Я? – охнула я.

– Ага. Ты же крутишься, как волчок. – В подтверждение своих слов он положил ладонь на мою ногу. На ту, которую я только что засунула под другую, на секунду отстегнув ремень безопасности, чтобы устроиться поудобнее.

В окне мелькнул маленький знак с названием города, и пальцы Калеба слегка сжали мою ногу.

– Слушай, мне нужно кое-что проверить.

– Что?

Калеб не ответил и проигнорировал мои указания насчет дороги.

– Просто потерпи немного.

Мы ехали несколько миль вдоль кукурузных полей, потом добрались по извилистым дорогам до более лесистой местности. В конце концов Калеб свернул на необозначенную проселочную дорогу.

– Смотри, – кивнул он в окно. Остановил машину, но двигатель не заглушил.

– Ух ты! – Мы стояли рядом со старым деревенским домом, местами почерневшим и обвалившимся, с заколоченными досками окнами. – Чей это дом?

Калеб облизнул губы и достал из бардачка фонарик.

– Хочешь заглянуть внутрь?

Если честно, мне этого не хотелось. Но и сидеть одной в машине тоже не улыбалось.

– Калеб, мои родители разволнуются, если я опоздаю на игру. – К этому времени они уже прибыли на стадион вместе с командой. И игра начиналась всего через десять минут. Я просто обязана была присутствовать на игре, где мой брат выступал подающим.

– Пять минут, – отмахнулся от моих слов Калеб.

Трава неподалеку от дома разрослась и высохла, а земля вокруг него была голой и выжженной. Прохудившаяся дверь распахнулась от легкого толчка. Внутри пахло трухлявой древесиной, опаленным пластиком, плесенью. Калеб освещал путь фонариком. Деревянные половицы местами выгнулись и провалились, образовав черную дыру. За заколоченными окнами раздавалось чириканье птиц.

Увидев выражение моего лица, Калеб засмеялся.

– Это просто дом, Джесса.

– Он вот-вот рухнет, – заметила я. – Калеб, не ходи туда.

Но он уже поднимался по лестнице наверх.

– Я быстро, – бросил он.

Затаив дыхание, я слушала его шаги, скрип открываемой двери, снова шаги. Затем наступила тишина. Спустя какое-то время Калеб спустился, осмотрел остатки кухни и вернулся к входной двери, от которой я ни на шаг не отошла.

– Удовлетворил свое любопытство? – недовольно спросила я.

Он сжал губы. Его взгляд снова заскользил по комнатам.

– Я здесь родился.

– Ох! – Я посмотрела на дом другими глазами, мысленно расставляя в опустевших комнатах мебель из нового дома Калеба, пытаясь представить, как здесь можно жить.

– Я совсем не помнил его. Хотел посмотреть.

Он заметно напрягся.

– Это тут… твой отец… – Я не закончила фразу, почти ощущая присутствие призраков, чувствуя запах дыма, слыша детский плач.