История одной страсти - Патриция Поттер

Он был награжден благодарным взглядом Фзнси Марш, когда сделал маленький крест с выбитым на нем именем Джона Марша. Хотя она и не поблагодарила его вслух, но выражение признательности на ее лице было красноречивее всяких слов.

Вбивая крест в сухую землю над могилой Джона, Йэн подумал, что каждый человек заслуживает того, чтобы его имя было увековечено. Ему было больно знать, что ни один из его братьев не имел могилы и креста со своим именем. Англичане позаботились о том, чтобы никто не смог прийти им поклониться.

Отойдя от могилы, Йэн смотрел, как Фэнси Марш нежно водит пальцами по буквам на кресте. Крест получился неплохо, особенно учитывая то короткое время, которое у него было. Вдова положила к изголовью могилы цветы, и ее примеру последовала Фортуна.

Йэн пристально изучал Фортуну Марш. Ее платье, по обыкновению, было запачкано грязью, а лицо обрамляла грива непослушных волос. Она не проронила ни слезинки, по крайней мере при нем, но ее черные глаза были наполнены страданием. Она казалась такой хрупкой и ранимой. Повернувшись и случайно поймав взгляд Йэна, Фортуна в страхе отшатнулась.

Ее реакция вывела его из себя. Он никогда не обижал женщин и детей. По правде говоря, хотя ему приходилось убивать мужчин на войне, он никому не хотел зла. Его главной мечтой в жизни было стать ученым и жить в родной Шотландии, где он мог гулять по скалистому побережью и наслаждаться тишиной у горных озер, наполненных кристальной родниковой водой.

А вместо этого он стоял под старым дубом на далекой земле Америки, в чужой одежде, слушая короткую молитву, которую Фэнси Марш читала над могилой мужа.

Он не обвинял ее в своих несчастьях. Фэнси Марш и ее дети были невиновны в его злоключениях и появились в его жизни лишь по воле судьбы. Но его сестра также не виновата в том, что нуждается в его помощи, возможно, даже больше, чем Фэнси Марш и ее семья.

Когда похороны завершились, Йэн поспешил в конюшню, к лошадям. Они были накормлены и напоены, но для поддержания формы им требовалась выездка. Лошадей было десять, и Фэнси Марш вряд ли справится с ними сама.

«Однако, — возразил себе Йэн, — она всегда может продать их». Лошади были великолепны, и за них дадут хорошую цену. На вырученные деньги вдова Джона могла бы купить дом и со временем найти мужа. Фэнси была очень привлекательна, как и ее сестра. Так что новое замужество будет для нее лучшим способом устроить свою судьбу. И тогда он сможет покинуть Маршей, не испытывая угрызений совести. Впрочем, у него и сейчас не было причин чувствовать себя виноватым.

Почувствовав себя лучше, Йэн оседлал жеребца и вывел его во двор, чтобы поговорить с Фэнси Марш. Она все еще стояла у могилы мужа, держа детей за руки. Фортуны вновь нигде не было видно.

Несколько секунд Йэн смотрел на них, и у него защемило сердце. Фэнси стояла очень прямо, ее густые каштановые волосы развевались на ветру. Мальчуган, повторяя позу матери, изо всех сил сохранял на лице гордое и серьезное выражение, ведь теперь он был единственным мужчиной в семье. Эми тоже вела себя очень тихо для ребенка ее возраста, в ее глазах блестели слезы. Она начала понимать, что ее папа уже никогда не вернется.

Несмотря на все усилия держаться в стороне от Маршей, Йэн чувствовал глубину их горя. Он тоже лишился своих близких и хорошо помнил боль от потери людей, которые были столь неотъемлемой частью его самого, что невозможно было представить себе жизнь без них.

Йэн вновь предался размышлениям о Кэти. Как живет она, потеряв близких и все, что было дорого? Знает ли она, что ее брат жив, или думает, что он погиб с остальными членами их клана?

Когда Фэнси Марш повернулась и увидела его, он подошел к ней.

— Лошадям нужна выездка.

Несколько секунд Фэнси изучала его лицо, и Йэн точно знал, о чем она думает: если он сядет на коня, то сбежит. Но он мог бы сбежать несколько часов назад, да еще взять одного из ее бесценных скакунов. У нее было мало власти над ним и еще меньше защиты. И оба они это знали.

— Можно мне тоже покататься, мамочка? — Ноэль посмотрел на Фэнси умоляющими глазами.

Йэн покачал было головой, но Фэнси быстро сказала:

— Ноэль может поехать на одной из кобыл.

Йэн увидел мольбу в ее глазах, потом взглянул на печальное лицо Ноэля. Мальчику нужно было развеяться, и он не нашел в себе сил отказать ему. Он лишь кивнул, признавая поражение.

— Спасибо, — сказала она. — И спасибо за крест. Вы не обязаны были его делать.

— Нет, обязан, — коротко ответил он.

— Вы странный человек, Йэн Сазерленд.

Оставив ее слова без ответа, он молча развернулся и направился к конюшне. За ним побежал Ноэль, стараясь не отставать ни на шаг.

* * *

За ужином шотландец был немногословен, как и дети. Фортуна вернулась из леса, но она, как обычно, не проронила ни слова. Все, за исключением Сазерленда, едва притронулись к еде, но и он тоже ел мало.

Фэнси вновь ощутила, что присутствие шотландца подавляет ее. Она спрашивала себя, не совершила ли ошибку, пригласив его питаться с ними за одним столом.

Она боялась признаться себе, что ей было спокойнее знать, что он рядом. В Йэне Сазерленде чувствовалась надежность, несмотря на его не слишком вежливое обращение. Его внутренняя сила помогла ей пережить сегодняшний день. Кроме того, он быстро и легко выполнил работу, которая была ей не по силам, и сделал гораздо больше того, о чем она просила.

Но как долго он собирается оставаться здесь? Она не раз ловила его отстраненный взгляд — он уже видел перед собой новые горизонты. Она не могла каждую минуту бояться, что он сбежит.

Ей было все равно, кто еще нуждался в его помощи. Для нее очевидно было одно — что в нем нуждалась она. И Фэнси была готова использовать любые средства — детей, благодарность, угрозы, чувство вины, — чтобы вырвать у него согласие остаться, по крайней мере пока табак не будет посажен. От этого зависело их будущее.

Пристально наблюдая за шотландцем в течение всего прошедшего в молчании ужина, Фэнси заметила, как время от времени он бросает взгляд на каминную полку, на которой теснились ее книги. Возможно, ей только показалось, но в его глазах она прочитала желание открыть эти книги.

Доев последний кусок, Йэн отодвинул стул.

— Не уходите так рано, — попросила Фэнси. — Может, вы почитаете что-нибудь детям?

Он подозрительно посмотрел на нее, потом на Эми и Ноэля, и его взгляд потеплел. Затем он повернулся к Фортуне.

К изумлению Фэнси, Фортуна не опустила глаза, как обычно при встрече с незнакомцами и даже со знакомыми ей людьми. Фэнси понимала, почему Фортуна не может преодолеть свою стеснительность, и никогда не пыталась заставить ее вести себя более раскрепощено. Она лишь надеялась, что когда-нибудь Фортуна научится доверять людям. Неужели этот момент настал сейчас, благодаря шотландцу?