Заговор - Джонатан Рабб

— Мне действительно нужен человек, который знает, что делает.

Теперь пришел черед Сары задуматься. Убедить его отказаться от поездки ей вряд ли удастся. А если он исполнит задуманное… может, кое у кого это вызовет сильное изумление и он станет еще более значимой целью? Значимая цель — вот фраза, которую Сара месяцами, годами не подпускала к своим мыслям. А теперь она вернулась — довольно легко.

К тому же совершенно ясно: Притчард точно знал, что делал. Посылая ее, позволяя возиться с такими, как Джасперс, он рассчитывал на ее чувство ответственности. Тогда уноси ноги. Сам в это никогда не верил, знал, что она ни за что не клюнет на такую наживку. Он разыграл ее, как карту, — и с блеском. Никаких неувязок. Остается вопрос: зачем? Зачем силком тащить ее обратно?

Сара взглянула на ученого. Его логика, как ни противно признавать, до досады точно била в цель. И впрямь, что же все-таки она собиралась делать с документом, заполучив его? И снова из глубины прорвался (уже как-то приглушеннее, чем раньше) голос: Чьей жизнью играешь, Сара? Чьим доверием?

— Учитывая, что остановить вас мне, в общем-то, нечем…

— У вас есть выбор?

— Не очень похоже, чтобы был, да? — Она встала и посмотрела ему прямо в глаза. — Вы должны обещать мне, что не предпримете ничего, пока конференция не закончится, пока он не вернется во Флоренцию. Обычное общение — и ничего больше.

— Почему? Не лучше ли…

— Нет. — Это уже настоящий агент отдавал приказы. — Помните: вы не единственный, кому известно, что он работает над рукописью. Вы носа не должны высовывать, во всяком случае, пока я не приеду.

Теперь пришел черед Ксандра удивляться.

— Пока вы… А не привлечет ли это внимания наших «друзей» из проулка?

Его наивность начинала терять очарование.

— У меня есть кое-какие дела в Швейцарии, так что в любом случае я буду по соседству. И помните: досье на трех наших «друзей» в моих руках. Если дело пойдет туго, — она вновь выдержала его взгляд, — приятно иметь рядом знакомую, которая знает, что делает. — Она помолчала. — Я вполне могу пригодиться вам… на каком-то принципиальном уровне.

* * *

Дети носились по полю, резво швыряя друг в друга снежки, и те ракетами прочерчивали ночное небо, устремляясь к едва различимым целям. Большое пространство открытой площадки, удобно приютившейся у подошвы длинного холма, резко обрывавшегося со стороны красного кирпичного дома, служило превосходным полем сражений. Звенел смех, отзвуки его заглушались топотом сапожек, сновавших туда-сюда по морозному снегу. Небольшой, поросший лесом участок по краям этой маленькой арены наделял картину духом умиротворения.

На вершине холма маячила одинокая фигура человека с сигаретой в руке, другую руку он, согревая, засунул поглубже в карман.

Йонас Тиг наблюдал, как вился дымок сигареты, смешиваясь с клубами пара от дыхания, вырывавшегося из ноздрей. Он знал, что курить нельзя: доктор все убеждает его бросить — только Тиг вовсе не из тех, кто отвергает радости жизни. По нему, здоровяку под шесть футов ростом, с выдающимся животом, это заметно, хотя грудь колесом и скрывает наиболее яркие приметы избалованной натуры. Двести двадцать пять фунтов живого веса благоразумно умещались в границы двубортного блейзера.

Увиденное внизу принесло ему мимолетное облегчение: эти ребятишки так не похожи на других, в его собственном мире. Йонас прикрыл глаза, сбросив с плеч заботы последних нескольких месяцев и выкинув из головы мысли о событиях минувших полутора дней. Воспоминания о собственном детстве: заливистый смех, пропитанные потом рубашки и носки, учащенное дыхание, внезапный взрыв снега на ничего не подозревавшей спине. Насколько же легче, насколько же ощутимее.

От сигареты во рту появился кислый привкус, Тиг отбросил ее и расслышал мгновенное шипение, когда огонек коснулся снега. Звуки подъезжающих машин, внезапные всполохи зажженных фар на легком небесном фоне вернули его к тому, что предстояло сегодня вечером. Повернувшись лицом к приближающимся огням, Тиг услышал торопливые шаги одного из своих помощников. Пришла пора изобразить на лице решимость, маску властности, что так подходила к облику самой популярной в мире телевизионной болтовни и демагогии фигуры. Тиг пригладил черные, как сажа, волосы и зашагал к большому кирпичному зданию. Когда он сворачивал ко входу в школу (помощник уже шел рядом), то невольно задержал взгляд на крупных буквах над двустворчатой дубовой дверью, которые, как по волшебству, выступали из кирпичной кладки: ЭЛКИНГТОНСКАЯ ЧАСТНАЯ ШКОЛА.

Тиг расстегнул пальто, проходя через толстенные двери в небольшой, облицованный плиткой вестибюль. Внушительная стеклянная витрина, полная всяческих кубков и призов, оказалась прямо перед ним, он сбросил пальто с плеч и передал его шедшему рядом молодому человеку:

— Держите при себе. Сегодня я должен побыстрее выбраться отсюда.

Помощник кивнул и направился к дверям в конце вестибюля. Оттуда появилась молодая женщина с блокнотом в руках и затравленным взглядом. Эми Чандлер, продюсер программы «Тиг в тик», отнюдь не пришла в восторг, когда три месяца назад на ее стол легла заявка на двухнедельное турне. Четырнадцать шоу в четырнадцати городках. Тигу понадобилось поближе узнать своих поклонников, проникнуться их заботами. Ее заботы значения не имели.

— До выхода в эфир у нас около четырех минут, — заговорила Эми, направляясь к нему. — Твои преданные поклонники — их набралось сотен пять — терпеливо ждут обещанного вечера сплетен. Ворохни их по-быстрому, а потом веди за собой. Я покажу тебя крупно, когда дойдем до тридцати.

Тиг на ходу поправил наушник.

— Я пройду по центральному проходу, — сказал он, остановившись у двери. Эми принялась поправлять ему галстук. — Возьми меня передней камерой, как только я стану подниматься на сцену.

— Сделаем. — Она прижала галстук к груди Тига, подмигнула ему и скомандовала в микрофон: — Он выходит. Дайте им сигнал: встречать стоя.

Эми тихонько проскользнула в дверь, через пятнадцать секунд из зала сквозь неясный гул донесся глубокий звучный голос:

— Добрый вечер, дамы и господа, добро пожаловать на «Тиг в тик». — Раздались легкие аплодисменты, а сразу за ними шиканье — и молчание. — Всего через несколько минут мы будем в эфире, так что усаживайтесь поудобнее и, пожалуйста, будьте готовы тепло приветствовать хозяина нашего шоу… Мистер Йонас Тиг!

Тиг ждал сигнала Эми, еще миг — и двери перед ним распахнулись, аплодисменты зазвучали громче, едва он появился в свете софитов. Типичный школьный зал: и спортивный, и актовый, и для собраний, сцена и паркетный пол, лоснящийся под несчетными слоями лака и мастики, — служил студией, откуда сегодня вечером шла отвергающая проторенные пути запись телевизионного представления. Студийную аппаратуру впихнули на площадку прямо под дальним баскетбольным кольцом, камеры и операторские краны в готовности ждали сигнала «эфир». Тиг взметнул правую руку и под одобрительный гул направился в толпу. Когда он пробирался мимо зрителей, то казался, как сказали бы они, человеком неиссякаемой энергии, широкого кругозора.