Ржавчина. Пыль дорог - Екатерина Кузьменко

Я распахнул закрывающую электрощит дверцу. Длинный ряд выключателей. Ладно, больше – не меньше, решил я, перещелкивая их в положение «вкл.». Секунд десять ничего не происходило, и я даже успел подумать, что аварийка все-таки сдохла, но за дальней стеной что-то басовито загудело, и под потолком вспыхнули лампы. Свет они давали серенький, неживой, но я с облегчением отключил фонарь, стянул с головы резиновую ленту и вытер рукавом взмокший лоб.

– Прием, ребята. Я внутри, сейчас открою двери.

– Уже на местах, ждем.

Помещение оказалось лабораторией. Просторный, размером почти с небольшой цех. Интересно, с чего вдруг такая гигантомания? Длинные ряды пыльных столов, заставленных какими-то приборами, из которых я опознал только микроскопы, вдоль стен тянутся металлические шкафы с глухими дверцами. Напротив двери, через которую я вошел, – еще две. Эти ведут к выходу на уровень, через них войдут остальные, когда я разберусь со здешней электроникой. Дальний конец помещения отгорожен стеклом. Вряд ли это просто стекло, конечно. Особо токсичные опыты проводили?

Пульта оказалось два. Один – непосредственно перед стеклянной преградой, второй – у стены слева.

Вряд ли кнопку, отвечающую за открытие дверей, будут делать там же, где и кнопки, необходимые для всяких научных изысканий. Это все равно, что хирургический инструмент в автомат встраивать. Ну точно. Тут все даже проще, чем с электрощитом. Хотя бы потому, что нужно быть редкостным дебилом, чтобы не увидеть тумблер с подписью «блокирование уровня». Запыленный пульт доверия не внушал, многочисленные лампочки не спешили загораться. Навыками для ремонта тонкой техники я не обладал, пришлось пнуть ботинком основание пульта. Лампочки жизнерадостно подмигнули многочисленными разноцветными глазами, но все-таки загорелись. Я щелкнул нужным тумблером. Огонек рядом с ним задумчиво сменил цвет на зеленый.

– Путь свободен, ребята.

Сдержать любопытство было нелегко – подошел к стеклу. Стер с него пыль, с удивлением обнаружив сеть мелких трещин. Когда включилось освещение, там тоже вспыхнула лампа. Одна и такая же тусклая. Сначала мне показалось, что на небольшом возвышении стоит изломанное, изуродованное человеческое тело. Вроде бы даже с частично содранной кожей. Но спустя секунду я понял, что ошибся. Кажется, когда-то это была заготовка для… доспеха? Или робота? До тех пор, пока люди не покинули это место, а стена лаборатории не треснула и внутрь не начало просачиваться что-то грязновато-алое, застывая на металлическом каркасе неровными потеками. Где-то внутри словно натянулась струна. Я сделал шаг назад, оглядываясь на спасительную дверь в конце длинного зала.

Осторожно двинулся вдоль стены к выходу, стараясь не сводить взгляда со странного сооружения. «Доспех» повернул безглазую голову, словно ориентируясь на звук моих шагов. Будто расслышал сквозь толстенное стекло.

Это было нелогично, это было безумно, но на неисследованных территориях логики не существовало. Я вскинул автомат, беря на прицел это порождение нового мира. И тут неизвестное существо взорвалось движением.

Стекло разлетелось вдребезги, даже не в куски – в мелкое крошево. Короткая очередь не остановила прыжок неведомого существа, и с длинными стальными когтями, украшавшими гибкую руку, я разминулся чудом. Выстрелить я уже не успевал и потому подставил автомат под очередной удар. Сталь заскрежетала о сталь. За эти доли секунды успел рассмотреть напавшее на меня создание. У существа были абсолютно иные пропорции тела, отличные от человеческих. Удлиненное туловище, короткие ноги – при том, что оно почти два метра ростом. Кожи действительно не было – только сочащаяся чем-то красноватым плоть и узлы мышц. Меня отшвырнуло к стене – сила моему противнику досталась чудовищная. Я сорвал с пояса рацию и успел крикнуть:

– Здесь тварь!

А потом времени вообще не осталось.

Рация отлетела куда-то в угол. Ничего, все важное я уже сказал. Нужно только не дать твари заскучать до подхода ребят, вымотать ее хорошенько. Не подпускать ее на расстояние удара. И – не останавливаться.

Еще одна очередь, еще несколько клочков плоти, вырванных пулями, – без особого ущерба. Жаль, не опрокинуть ей под ноги металлические столы – намертво прикручены к полу. Я метнулся за один из них, но тварь прыжком взлетела на столешницу, я отчетливо услышал, как скрипнул под ее весом металл. Когти все-таки успели чиркнуть по груди и плечу, в клочья располосовав куртку. Обрывки почти сразу же пропитались кровью.

Ребятам пора поторопиться – магазин у меня не бесконечный.

Я рванулся в сторону, надеясь, что она не успеет так быстро обернуться, счастливо поднырнул под ее новый замах, но вторая конечность впечаталась в мою спину. Я запомнил каждый из четырех длинных, как кинжалы, когтей. Отчетливо услышал, как хрустнули ребра. Собственное тело отказалось повиноваться, я понял, что заваливаюсь вперед. Тускнеющее от боли сознание прорезала мысль: откатиться в сторону, пока не насадили на лезвие, как бабочку на иголку. В боку будто что-то взорвалось, но болезненное движение спасло мне жизнь. Когти пробили пол там, где миг назад лежал я. Тянулся к отлетевшему куда-то влево автомату и понимал, что не успею. Да и не остановит ее жалкий остаток пуль. Нога с короткой беспалой ступней опустилась на протянутую к оружию руку Кажется, я все-таки заорал…

Тварь насквозь прошила новая очередь, со стороны разблокированных дверей. Она неторопливо обернулась в сторону более многочисленной добычи, даже сделала шаг. Отползти бы куда-нибудь, чтоб не угодить ненароком под дружественный огонь или случайный рикошет. Сколько же в этой дряни уже свинца?..

Гротескную фигуру вдруг охватило пламя, кажется, кто-то из наших швырнул бутылку с зажигательной смесью. Тварь по инерции сделала несколько шагов вперед и с грохотом рухнула на пыльный пол, я потерял ее из виду, осталась только отвратительная вонь горящей нечеловеческой плоти. Неужели все? Совсем все? Левая рука отказывалась повиноваться. А почему так холодно? Кровь… Я попытался прижать правую ладонь к животу – мне вдруг показалось, что мои внутренности сейчас выскользнут меж пальцев красными и синими веревками. Мне рассказывали, такое бывает на войне.

И человек, не понимая, что делает, пытается запихнуть их обратно… Холодно. Ничего, это бывает. Сейчас я полежу немного и своих встречу. Мне только чуть-чуть отдохнуть надо, совсем чуть-чуть…

Интерлюдия

Дэй выглядел паршиво. Располосованная куртка почернела от крови – сразу и не поймешь, где раны. Голова безвольно откинута, левая рука вывернута под неестественным углом. Стэн вгляделся в посеревшее лицо друга, ловя ускользающий куда-то в Иные миры взгляд.

– Духи перекрестков! Парень, не вздумай отдать концы.

Пульс был. Слабый и рваный.

– Я не для того пятерых мальчишек, считай, из пасти демона вытащил на Островах, чтобы одного на своей земле не спасти.

Дэй давно уже не походил на хрупкого подростка, шесть лет беготни с автоматом сделали свое дело. Впрочем, в здоровяка с квадратными плечами тоже не превратился. Есть такие ребята: сколько их сержант ни гоняет, они все равно остаются гибкими и тонкими. Впрочем, это нам на руку.