Вам поручено умереть - Алексей Макеев

– Где? По тому коридору? – в который уже раз справлялся Крячко у встречавшихся на пути о кабинете директора.

В небольшом и основательно запыленном офисе управления карьером было на удивление людно. Видимо, сновавшие тут люди были по большей части не работниками офиса, а покупателями. Кто-то спешил подписать накладные, кто-то шел оплачивать, кто-то выписывал пропуска или принес на согласование договора поставки, акты взаиморасчета… Мало ли документов крутится на производстве.

– Здесь директор? – не столько осведомился, сколько констатировал Крячко, ввалившись наконец в маленькую приемную со столиком секретарши, тремя стульями вдоль стены и обязательной большой кадкой, в которой хирела тонколистная ховея.

За столом сидел угрюмый парень и торопливо что-то писал на листке бумаги. Он поднял глаза на вошедшего, но, кажется, мысли его были далеко, и он снова уткнулся в свою писанину. Крячко с довольным видом кивнул на парня, потом на дверь с табличкой директора. Гуров движением ресниц выразил согласие, и Стас решительно распахнул дверь в кабинет.

Деревянным панелям на стенах было лет, наверное, пятьдесят. Их, конечно, подновляли, приводили в порядок. Стены и потолки были идеально выровнены и окрашены в пастельные тона, вполне современные светильники делали помещение светлым и уютным, но все равно было тут что-то от советских времен. Очень не хватало вымпелов на стенах с коммунистической символикой, какого-нибудь переходящего красного знамени и, конечно, портретов вождей за спиной у директора.

Кареглазый широкоплечий парень с идеальной стрижкой оторвался от компьютера и выжидающе посмотрел на входивших в его кабинет мужчин. Взгляд у него был какой-то привычный, наверное, к нему так вот десятками за день приходят с привычными вопросами или делами. И решает он их быстро, «по накатанной».

– Здравствуйте, Глеб Александрович, – внушительно проговорил Крячко и весьма картинно посторонился, освобождая для обозрения солидную фигуру Гурова в дорогом костюме, усаживающегося без приглашения за длинный приставной стол.

– Да… – коротко кивнул Ратманов. – Что вы хотели?

Крячко промолчал и демонстративно остался стоять у двери. Пусть директор карьера голову ломает: кто перед ним сидит и кто у дверей стоит. И что все это значит.

– Мы по тому делу, которое вы должны были решить с Сергеем Владимировичем Курвихиным, – медленно, с расстановками, произнес Гуров и положил ногу на ногу с видом человека, который не собирается подниматься с этого стула до тех пор, пока не решит всех своих вопросов.

Наступил решающий момент. Лев мысленно молился, чтобы они с Крячко все же «не перегнули палку» со своим странным поведением. Но они же представления не имели, по какой причине в бумажнике Курвихина оказалась визитка Ратманова. И реакция директора карьера могла быть какой угодно. Вплоть до вопроса: «А кто такой Курвихин?»

– Та-ак, – протянул директор, и выражение его лица изменилось, стало жестким. Он откинулся на высокую спинку дорогого кресла, посмотрел сначала на Крячко, потом на сидевшего напротив Гурова и решил разговаривать именно с Гуровым. – Значит, господин Курвихин пожелал идти иным путем, да?

Гуров мысленно почесал в затылке. А хрен его знает, куда и каким путем собирался идти Курвихин. Знать бы вообще, о чем речь! Надо идти напролом, лавировать тут опасно.

– Господин Курвихин, – ответил он, – вовсе не желает идти другим путем. Он хочет, чтобы все было к обоюдному удовольствию. И без проблем.

Лицо Ратманова смягчилось, а в глазах мелькнуло даже какое-то облегчение.

– Итак, – продолжал идти напролом Лев, вдохновленный первым успехом. – Если можно, еще раз ваше предложение. Чтобы мы не пользовались сведениями из вторых рук, коль скоро проблему решать нам. Вы же хотите, чтобы все было хорошо?

– Пусть Полинка отдаст документы, – сказал Ратманов. – Что я еще могу сказать вам нового? Я что-то не пойму, кто вы и почему не приехал сам Курвихин?

– Поверьте, Курвихин не сможет приехать. Я вас не обманываю. И проблему решать нам двоим. Это я вам заявляю от чистого сердца. Как на исповеди.

– Ладно, допустим. Где документы?

– Видимо, у Полинки, – пожал плечами Гуров.

Применительно к этой ситуации, он мог назвать только одну Полинку – дочь Курвихина. Какие-то документы, видимо, важные. И, видимо, дочь Курвихина замешана в этом деле. Вот это ситуация! И как выпутываться? Интуиция подсказывала сыщику, что торопиться не стоит. Не время вытаскивать удостоверение и объявлять свой официальный статус. В деле наконец проявился определенный мотив.

– Вот пусть она и возвращает то, что взяла. Мне уже плевать, по чьей указке она это сделала, кто ей велел или заплатил. Но если она не вернет документы, скандал будет большой, и я даже не знаю, кого он еще захлестнет. Это не только моя проблема, и пусть Сергей Владимирович ее решает. Или вы, если он вас прислал. Кстати, зачем он вас прислал?

– Вы, Глеб Александрович, вполне резонно заметили, что проблема гораздо шире, чем может показаться, – вставая, сказал Гуров. – А мы как раз и есть специалисты по решению такого рода проблем. Мы их решаем профессионально, и у нас огромный опыт, поверьте.

– Да я, собственно, и не сомневаюсь, – не очень уверенно ответил Ратманов.

Гуров почувствовал, что сейчас снова начнутся неудобные вопросы, и решил, что на этом этапе пора откланяться и удалиться.

– Вот и правильно, – заявил он. – Нас искать не нужно, пытаться связаться с Курвихиным тоже не стоит, я бы не рекомендовал. Я рекомендовал бы вам ждать результатов нашей работы. Мы с вами обязательно свяжемся. Сами свяжемся.

– Как хоть называть-то вас, как я по телефону пойму, что это вы звоните? Визиток у вас нет?

– Не надо визиток, – покачал головой Гуров уже от двери. – Меня зовут Лев Иванович. Этого достаточно. Ваши телефоны, домашний адрес мы знаем, поэтому свяжемся в любой момент. До свидания.

Крячко деликатно и немного театрально распахнул перед Гуровым дверь, пропустил его мимо себя, потом улыбнулся Ратманову и вышел спиной вперед, как будто опасался выстрела в спину. Этот штрих Станислав добавил специально. По опыту знал, как действуют на нервы оппонентов такие мелочи. Они начинают теряться в догадках, а кто же, собственно, к ним приходил? Какого рода «решальщики» проблем? А когда человек путается в догадках, он невольно начинает нервничать и совершать ошибки.

В кабинете майора Шалова сразу стало тихо, когда вошли двое полковников из министерства. Гурова и Крячко в МУРе хорошо знали. Знали по рассказам опытных оперативников, знали многие и лично, потому что с МУРом Гуров и Крячко работали давно и часто. Вскочившие с мест офицеры вопросительно посмотрели на Шалова.

– Пока все свободны, – кивнул майор. – Можете покурить.

Зашаркали ноги, задвигались стулья, и кабинет быстро опустел. Гуров уселся на стул, почесал бровь, еще раз формулируя в голове то, что сейчас собирался озвучить.