Непокорная - Джорджина Девон

— Глупышка. Ваши платья мне не подойдут. Я прекрасно себя чувствую и так. Компаньонка не должна модно одеваться, мое дело — только сопровождать вас.

— Но я не хочу, чтобы вы выглядели серой мышкой. — Аннабелл надула хорошенькие губки.

— Вы добрая девочка, — ответила Мэри Маргарет. — Однако нам пора ехать. Возможно, в свете принято опаздывать, но ведь это ваш первый выход. Не стоит упускать возможность полностью насладиться этим событием.

— Какая вы заботливая, — сказала Аннабелл.

Мэри Маргарет улыбнулась. Рейвенсфорд молча наблюдал за ними. Аннабелл права — Мэри Маргарет похожа на серую… кошечку. Как же он зол на мать! Его родительница выставляет Мэри Маргарет перед высшим светом, совершенно не думая о ее гардеробе. Но для матери это типично.

— Джоунз, принеси накидку мисс О’Брайен. Может похолодать.

Безупречный Джоунз повернулся к Мэри Маргарет, ожидая от нее указаний. А она спокойно ответила:

— В этом нет необходимости.

— Нет, есть. — У Рейвенсфорда лопалось терпение. Девушка ничего не ответила, и тогда он произнес: — Итак?

Она холодно на него взглянула.

— У меня нет накидки.

— Есть. Во время путешествия вы носили плащ.

— Да, носила. Но от дождя и грязи он пришел в негодность, и его нельзя надеть.

Рейвенсфорд повернулся к Джоунзу.

— Принеси одну из накидок графини.

Дворецкий побледнел.

— Слушаюсь, милорд.

— Скажи Джейн, что это приказал я.

— Слушаюсь, милорд. — С видом человека, идущего на эшафот, Джоунз стал подниматься по лестнице.

— Ох! Крестной это не понравится, — пробормотала Аннабелл.

Рейвенсфорд не мог скрыть раздражение.

— Мне все равно, что ей нравится, а что нет. Мисс О’Брайен необходима накидка, и матушка даст ей одну из своих.

Аннабелл неодобрительно взглянула на него, но ничего больше не сказала. Мэри Маргарет отвернулась от графа. Плечи у нее напряглись, и она сжала ладони. Рассерженный Рейвенсфорд направился к двери.

— Я буду в библиотеке. Дай мне знать, когда принесешь накидку. Тогда мы наконец сможем уехать.

Он понимал, что ведет себя неразумно, так как прекрасно знал, что его мать ни с кем не считается, и в особенности со слугами. Это послужило причиной того, что он решил помогать тем, кому счастье в жизни не улыбнулось. Рейвенсфорд помнил, как страдал отец, когда его жена третировала кого-либо. У отца был мягкий характер, и он сочувственно относился к людям. Но мать он очень любил. Рейвенсфорд считал, что отцу не повезло, поскольку он любил женщину столь непохожую на него, хотя их брак тем не менее оказался счастливым и они были привязаны друг к другу.

И вот теперь ему предстоит поспорить с матерью. Но он с юности усвоил — любовь к человеку не означает, что тебе нравятся его поступки. Как он и ожидал, появился Джоунз со словами:

— Милорд, графиня просит вас к себе.

Рейвенсфорд залпом допил виски.

— Спасибо, Джоунз.

Дворецкий с поклоном удалился. Рейвенсфорд, проходя мимо, едва взглянул на женщин, стоящих в вестибюле. Он редко перечил матери и обычно оставлял без внимания ее выходки. Это было легко сделать, так как она большую часть года проводила в Ирландии. Он поднялся по лестнице, полный решимости заставить мать уступить ему. И все это — ради Мэри Маргарет О’Брайен.

Графиня сказала «войдите» не сразу, заставив его прождать несколько минут под дверью, отчего настроение Рейвенсфорда не улучшилось.

Она сидела в кресле у изящного чиппендейловского столика, с раскрытой книгой на коленях. Смерив сына недобрым взглядом, графиня сказала:

— Что все это значит, Эндрю? Девица всего лишь служанка, и одалживать ей накидку я не намерена.

Рейвенсфорд аж заскрежетал зубами, но ответил бесстрастно:

— Тогда подари ей одну из твоих.

— Эндрю, ты забываешься. Твой отец никогда ничего подобного себе не позволял.

— И я не позволил бы, прояви ты щедрость. Тебе следовало обеспечить мисс О’Брайен подходящим гардеробом.

— Я ей плачу. Пусть сама покупает одежду. Она и так живет в лучших апартаментах. Считаю, что этого вполне достаточно. — Графиня махнула тонкой белой ручкой, не собираясь продолжать дальнейшее обсуждение.

Рейвенсфорду много раз хотелось прибить собственную мать, но сейчас он ощутил это желание особенно остро. Устав от спора, он прошел мимо нее в гардеробную и, порывшись в одежде, вытащил первую попавшуюся под руку накидку. Зажав ее в руке, он вернулся в будуар матери.

Графиня встала. Седые волосы ореолом обрамляли ее покрасневшее от ярости лицо.

— Эндрю, как ты посмел! Сейчас же повесь накидку обратно.

Не глядя на нее, граф направился к двери и вышел. Мать придавала слишком большое значение приличиям, чтобы последовать за ним. А он, спустившись вниз, накинул черный бархатный плащ на плечи Мэри Маргарет со словами:

— Наконец-то мы уезжаем.

Рейвенсфорд быстрее Джоунза оказался у двери, но дворецкий кинулся вперед и отворил дверь сам. Карета ждала их. Лакей поспешно опустил ступеньки и помог Аннабелл и Мэри Маргарет подняться внутрь. Рейвенсфорд расположился рядом с Аннабелл, отметив, что мисс О’Брайен села спиной к лошадям. На его губах появилась усмешка.

— Вы, как я вижу, знаете свое место, мисс О’Брайен.

— Так же как вы, милорд.

Ее слова были подобны пощечине. Он иронически заметил:

— Простите меня. Я неудачно выразился.

— Что на вас нашло, Рейвенсфорд? — сказала Аннабелл. — Я сама могла бы одолжить Мэри Маргарет накидку.

— Она мне не нужна.

— Характерный ответ. — Рейвенсфорд окинул сердитым взглядом обеих девушек и, решив положить конец этому разговору, постучал тростью в потолок кареты, давая знать кучеру, чтобы тот трогал.

Вначале все молчали, но, когда свернули на Кинг-стрит, где находился Элмак, Аннабелл возбужденно затарахтела. Рейвенсфорд, который давно пережил юношескую восторженность, подумал о том, какой скучный вечер ему предстоит.

Их встретил гул голосов. Патронессы сидели в креслах вдоль стены, пары танцевали контрданс, а мужчины флиртовали с девицами. Рейвенсфорд оглядел зал, ища знакомые лица. Он увидел миссис Драммонд Баррелл, которая, нахмурившись, смотрела на них. Ее недовольство вызвала, разумеется, Мэри Маргарет. Даже герцога Веллингтона однажды не допустили в Элмак, так как он не был одет в вечерний костюм. Интересно, — подумал Рейвенсфорд, — запретит ли патронесса Мэри Маргарет присутствовать на балу? Это будет подходящим завершением неудачно начавшегося вечера.