Рожден быть опасным - Дмитрий Самохин

Я зашипел на Марка.

И Марк меня услышал. Он убрал «Кактус» на грудь, так, чтобы при случае до него легко можно было дотянуться, и взглядом волка впился в Ренату, ожидая от нее подвоха.

— Ребята, это я, полковник Музыкантская!!! Прекратить стрельбу!!! Мы доставляем пленных для Себастьяна Гоевина!!! — разорялась Рената.

Но солдаты плохо понимали ее и осыпали наш квадрат свинцовым удобрением.

— Кончайте стрелять, дебилы недоношенные!!! Мать вашу драную!!!

Такой разговор солдатам пришелся по вкусу. Стрельба в одно мгновение прекратилась, и на садовую дорожку повыползал наткнувшийся на нас отряд.

— Поднимайте свои тощие зады, шакалы!!! — прокричала Рената, обращаясь ко мне и Марку.

Крысобой зарычал, наверно, поклявшись при случае порвать Музыкантскую на куски, но послушался и оставил боезапас на траве. Я с большой неохотой, отодвинув «Шершень» в кусты, поднялся и демонстративно заложил руки за спину. Ко мне подскочил шустрый рядовой из нашего отряда и, уперев дуло автомата в позвоночник, толкнул на дорожку.

Что-то должно было произойти.

Я чувствовал движение воздуха, упоенного предвкушением грядущих смертей.

Под конвоем мы с Крысобоем, сверля глазами спину Ренате, приблизились к отряду охранников, столкнувшихся с нами. Их было двадцать человек. По два выстрела на каждого.

В том, что это подстава со стороны Музыкантской, я не верил. Ловушка была. Я ее чувствовал, но в этой ловушке мне, как и Крысобою, была уготована участь хищного паука, а охранникам — мух, угодивших в нашу сеть. Надо только помнить, что паучихи имеют привычку питаться особями мужского поля.

Марк Крысобой был уверен в обратном. Он уже жалел, что оставил гранаты, которых бы хватило, чтобы отправить охранников вместе с Музыкантской к праотцам.

— Лейтенант Клопов, — козырнул Ренате старший по званию.

— Полковник Музыкантская, — ответила Рената. — Какого хрена вы стали палить без разбору? Что, форму не разобрали?

— К нам поступило сообщение, что группа террористов может прорвать периметр и что они могут быть одеты в форму гвардии, — доложил лейтенант.

— Кто-нибудь еще проходил?

— Один человек пытался пробраться сквозь сад. Отстреливался. Вторая рота обезвредила его.

Я победоносно оглянулся на Крысобоя. Теперь у нас только трое конкурентов.

— Бдите, господин лейтенант. В этот раз, что называется, пронесло. Но в другой раз может пронести мимо толчка. Вольно.

Лейтенантик расслабился и пропустил пулю, которой Рената поцеловала его в лоб.

Защелкали выстрелы, исходящие от наших солдат. Противник оказался застигнут врасплох.

Крысобой выпустил из «Кактуса» веер игл в лицо ближайшему охраннику и вторым веером измочалил в лохмотья шею другого.

Стрелять мне было не из чего, а поучаствовать в разборке хотелось, чтобы внести, так сказать, свою лепту.

Врага было не жалко. Единственная его вина заключалась в том, что он стал служить человеку, оказавшемуся вне закона. Но, в конце концов, они знали, на что шли, и за опасность получали добавку к зарплате, а за каждого убитого противника премию.

Моя совесть была чиста.

Ударом ноги я пробил горло мужику справа, а левого захватил в двойной Нельсон и переломил ему хребет.

— Дальше будет хуже, — сообщила Рената. — Это третья рота. Мы первая. Нас ожидают еще вторая, четвертая и до десятой. Так что работы невпроворот. Будем врываться резко, чтобы они не опомнились.

— А я думал, ты нас заложить решила, — сообщил я, хлопая Музыкантскую по плечу.

— В следующий раз обязательно, — пообещала Рената.

Наши солдаты посдирали оружие с трупов. Похоже, они тоже не забивали себе головы этическими проблемами. И то, что со многими из убитых они спали в одной казарме, ели в одной столовке и сражались плечом к плечу, их волновало мало. Я стал подозревать, что эти солдаты прошли курс психокоррекции, и им стерли все излишние чувства для точного выполнения задания.

Я вернулся за «Шершнем».

Крысобой рассовал по карманам гранаты и взглянул на меня.

— Ну, что, пощекочем виртуальщику нервы?

— Скорее уж поджарим, — поправил я Марка.

— Ага. Подпалим ему задницу, — согласился Крысобой.

Двести метров мы двигались в относительном спокойствии, если не считать невесть откуда взявшихся комаров, которые шумной ордой вились над нашими головами. Мы пересекли центральную аллею парка и углубились в виноградные дебри. Цель была близка, когда нас накрыл автоматный огонь. Рядом со мной пареньку изрешетили всю грудь. Чуть в отдалении ближе к Музыкантской грохнул взрыв, и солдата разнесло на куски. Виноградины порхали в воздухе, словно летчики-камикадзе. Брызги винограда летели нам в лицо, окрашивая кожу в кровавые цвета. Хорошее название для детективного романа «Смерть в винограде»! Рената отреагировала на взрыв огнем и упала на землю. Мы последовали за ней. И тут нас атаковали комары. Они всей оравой навалились на одного из нашей группы, и через минуту, заполненную истошным визгом несчастного, автоматными перебранками и зловещим гулом, они покинули то, что осталось от человека. Раздувшийся, бившийся в агонии мешок мяса, чьи мучения оборвал Крысобой двумя выстрелами в голову.

Орда нашла новую жертву. Она окутала плотным шевелящимся облаком еще одного нашего солдата, оставшегося для меня и Марка безымянным, и утробно запищала.

— Таким темпом нас всех пожрут!!! — проорала Музыкантская.

— Эх, мать!! Джудда в ад!!! — выругался Крысобой, привстал и одну за другой метнул три последних гранаты в залегшего впереди противника.

Гранаты вряд ли долетели до вражеской линии. Слишком далеко. Но они позволили нам создать дымовую завесу. Один за другим хлопнули взрывы, вздыбливая пламя, переворачивая землю. Виноград поднялся в воздух облаком сока, сквозь который пронеслись мы. Оставшиеся в живых. За нами, хищно гудя, летела орда насекомых.

Мы вынырнули из дыма и винограда в двух шагах от позиции неприятеля. «Шершень» забился у меня в руках, зачищая огневые точки, не успевшие открыть по нам огонь.

Мы пронеслись сквозь врага, точно ураган, и, мелькая, будто живые мишени, помчались дальше, рискуя схлопотать пулю в спину. Но солдатам охраны было уже не до нас. Рой комаров, преследуя наш отряд, налетел на залегшие роты и облепил их. Через минуту солдаты дрогнули и обратились в бегство. Побросав оружие, они удирали вслед за нами, перепрыгивая через трупы товарищей.

Насекомые потеряли к ним интерес через десять метров. На земле осталось много трупов и полуживых обездвиженных тел, которыми можно было полакомиться. И хищные комары вернулись к ним.

Красивая картинка получилась. Впереди всех неслась Музыкантская с Крысобоем, за ними я и трое оставшихся ребят из нашего отряда, а в нашем кильватере человек пятьдесят вражеских солдат, обезумевших от страха. Значит, все-таки я ошибся, и психокодировке они не подвергались, иначе такого забега не получилось бы.