Брачная сделка - Ивонн Линдсей

Она бросила на него еще один взгляд, молча заклиная опровергнуть обвинения Бертона. Стать тем, кому она может снова довериться. Но даже если это и произойдет, она по-прежнему остается между молотом и наковальней. Беспомощное ощущение неизбежного проникло в мозг, подобно темному туману.

– Вспомни, сколько всего от тебя зависит, – тихо заметил Бертон. – Твоя работа, крыша над головой твоих родителей. И если ты думаешь, что твой отец по-прежнему волнуется о своей репутации, я могу только представить, что он почувствует, видя, как твоя собственная вываляна в грязи.

Шанал прикусила щеку, чтобы сдержать крик протеста, инстинктивно рвущийся из горла. Надпись уже горела на стене. Совсем как в библейской притче о царе Валтасаре. Если она не вернется с Бертоном, у нее не останется ни работы, ни репутации. Ему нетрудно будет употребить все свое влияние и связи, чтобы она больше не нашла работы в Австралии. Возможно, даже за океаном. Да и трудно искать работу за океаном, когда родители так нуждаются в ней, а болезнь отца прогрессирует. Но если она останется без работы и денег, как сумеет позаботиться о родителях?

– Я теряю терпение, – прошипел Бертон, уродливо искривив губы. – Решай, что ты хочешь, дорогая. Твое время истекает.

Именно то, что осталось невысказанным, подвигло ее на решение. Она знала, что он будет действовать не колеблясь и превратит жизнь ее и родителей в ад. Ей оставалось только одно.

– Я иду. Но прежде хочу попрощаться с Рейфом. С глазу на глаз, – добавила она, когда Бертон не попытался сесть в машину.

– Две минуты, не больше, – согласился он.

Едва дверь машины закрылась, Рейф схватил ее за руки.

– Тебе ни к чему делать это, – настойчиво заметил он.

Она взглянула ему в глаза и поняла: это конец тому, что было между ними.

– Я должна. Послушай, каковы бы ни были причины, по которым ты помог мне, я, по крайней мере, благодарна за то, что выручил меня из неприятной ситуации, в которую я попала.

– А как же мы?

– Хороший вопрос. Это правда, что сказал Бертон? Насчет твоего желания отомстить ему?

– Я не могу лгать, Шанал. Только не тебе. Между нами непримиримая вражда. Да, мне это приходило в голову и дало определенное удовольствие знать, что он лопнет от злости, если я увезу тебя.

Она ощущала каждое слово Рейфа, как маленькую ранку на сердце.

– Тогда это все, что я хотела знать.

– Не все! – настаивал он. – Началось, возможно, именно так. Там, в парке, в самом начале… но сейчас я испытываю нечто совершенно иное. К тебе, Шанал.

– Как я могу поверить тебе? – в отчаянии спросила она. Слезы застилали глаза. – Будем честны, Рейф. Много лет мы препирались друг с другом. Мы никогда не встречались и не то чтобы были друзьями. Я полная дура. Мне следовало бы сразу усомниться в твоей готовности помочь мне.

И в самом деле, какая разница, верит она ему или нет? Она все равно не может остаться с ним, даже если бы он действительно этого хотел. У нее только один выход: ехать с Бертоном. Это давящее ощущение того, как безвыходно ее положение, теперь пожирало Шанал.

Она отстранилась.

– Мне нужно ехать. Он не будет ждать вечно.

– Тогда пусть уезжает.

– Не могу.

Она заставила себя отвернуться от Рейфа и пойти к машине. Бертон вышел и обошел капот, чтобы придержать для нее дверь.

– Похоже, история повторяется, – издевательски бросил он. – Девушка опять достается мне.

Рейф провожал взглядом удалявшийся БМВ, не в силах сдвинуться с места. Он поверить не мог в то, что сейчас произошло. Тому, что Шанал выбрала Бертона. Прощальная язвительная реплика Бертона эхом отзывалась в мозгу, и красная пленка ярости застилала глаза Рейфа. Этот человек отравляет все окружающее. Он исказил правду о прошлом. Неужели Шанал не видит этого?

Так почему она предпочла вернуться к Бертону? Должно быть, он чего-то не знает. Шанал умная женщина и должна видеть, что с Бертоном у нее ничего не получится. У этого человека всегда имеется план того, как поступить. Он всегда должен быть наверху, честными или подлыми средствами.

Даже когда они вместе учились в частной школе, Бертон неизменно старался пролезть вперед, но, когда стали взрослыми, просто шел по трупам. У него не было ничего святого. Бертон переступил границу между доброжелательным соперничеством и необходимостью выиграть любой ценой еще до того, как они закончили школу. Рейф чувствовал трещины в их приятельских отношениях, поскольку они никогда не были друзьями, – за много лет до истории с Лорел.

Но все это не имеет сейчас никакого смысла, думал он, наблюдая, как габаритные огни БМВ исчезают вдали. Главное, что женщина, которая заполонила его мысли, ушла навсегда.

Рейф направился к плавучему дому. Здесь его больше ничего не держит. Нужно спуститься вниз по течению и плыть домой.

Ведя яхту к шлюзу, он думал о том, что происходило последние четыре дня. Такой короткий срок, а кажется, все продолжалось годы.

Пройдя через шлюз и установив курс, Рейф позволил себе думать о последней встрече. Хотя он не слышал всего, что они сказали друг другу, между Шанал и Бертоном происходило что-то странное, словно они заключили какой-то договор. Рейф ясно видел, что язык их тел не был языком любовников, это уж точно. А за минуту до того, как Шанал уронила букет, отдала Бертону его кольцо и бросилась к двери, Рейф отметил его торжествующий вид. Словно Шанал была выигранным им призом, а не женщиной, которую он любил, с которой хотел провести остаток жизни.

Рейф знал, что Шанал заслуживала другого спутника жизни. Собственно говоря, он всегда верил, что она хотела большего. Даже Этан сказал то же самое после того, как пару лет назад просил Шанал выйти за него, не желая признать свои истинные чувства к Изабел. Если бы Шанал была из тех женщин, которые гонялись за деньгами и тем, что деньги могут дать, и если бы она хотела замужества, которое принесет практическую выгоду, приняла бы предложение Этана, вместо того чтобы со смехом, но тактично отказать ему. А Этан был ее лучшим другом, тем, на кого она всегда смотрела с теплом и симпатией, хотя между ними не было пылкой страсти. Но когда она смотрела на Бертона, во взгляде не было ни тепла, ни симпатии.

Рейф подумал о разговоре, случившемся день или около того назад, и заподозрил, что в этой истории крылось большее, чем кажется на первый взгляд. Интуиция не подводила его и раньше, и у него не было причин не доверять ей сейчас. И даже если он ошибался насчет Шанал и того, что она в действительности хочет, все же должен узнать правду. Ради себя самого. Если же он прав, а он почти точно знал, что прав, как-нибудь убедит ее уйти, черт, убежать от Бертона. И на этот раз он удержит ее и всегда будет беречь и охранять.

Плавание в одиночку было более трудным, чем ожидал Рейф. Прежде всего нужно было как-то убрать физическое доказательство их занятий любовью. Во-вторых, он постоянно ожидал, что она придет и будет вместе с ним готовить обед или стоять у штурвала яхты. Плавучий дом не был большим и все же казался мучительно пустым без Шанал. И он всеми силами старался добраться до места как можно быстрее. То, на что ушло несколько неспешных дней, сейчас заняло ровно вполовину меньше времени.