Охота на Улисса - Борис Георгиев

– Передано, – кратко отрапортовал навигатор. Ирис следила за диалогом, раскрыв рот. Всё было точно как в какой-то из сказок Арины…

– «Улиссу»: давление воздуха в грузовом отсеке понизить до уровня «раскрытие створок». Створки грузового отсека раскрыть. Убрать стопоры. Убрать грузовые захваты. Выполнять.

– Мы что, уже… – начала мисс Уокер, оглядываясь.

– Консоль! – не обращая на неё внимания, командовал Волков. – «Улиссу»: канал управления гравикубом сателлита разблокировать. «Афине»: защиту сателлита осуществлять по классу «А». Выполнять.

– Мы уже… – настойчиво повторила Ирис.

– Навигатор! Поднимайте бабл из грузового отсека и ведите его к «Грави-айленд»…

– …отправляемся?! – спросила Ирис так громко, как смогла. Волков глянул на неё удивлённо и на этот раз ответил.

– Уже отправились. А что?

Ирис заметила, что может больше не держаться за подлокотники кресла. Руки и ноги больше не были лёгкими, как пушинки, а показались даже тяжелее, чем обычно. «Придумываешь, милая», – с неудовольствием отметила мисс Уокер и сказала капитану укоризненно:

– А то, что кое-кто обещал, что мы залетим по дороге в супермаркет.

– Но я же…

– Нет, Саша, ты обещал, – капризничала мисс Уокер, поглядывая на Волкова искоса, из-под опущенных ресниц.

– Но я как раз собирался приказать навигатору… – отбивался обескураженный капитан.

– Залететь по дороге в супермаркет? Да, Саша? Навигатор, вы слышали?

– Мисс Уокер, корабль уже следует по указанному курсу, – подал голос навигатор. – «Грави-айленд»…

– Саша, это свинство! – гневно заявила мисс Уокер.

– …с остановкой у платформы «Грави-маркет/174», – бесстрастно продолжил навигатор, – выбранной из соображений минимального времени полёта.

– Вот именно, – облегчённо подтвердил капитан, глядя в глаза принцессы Грави честными серыми глазами.

– Прекрасно. Тогда я пойду на верхнюю палубу, – заявила Ирис и подарила Волкову самую лучезарную улыбку, на какую оказалась способна. И только попусту её растратила – потенциальная жертва от убийственного взгляда ускользнула. Только лишь исчерпался конфликт, Волков занялся этими своими «поясами Афины». Ирис показала язык его широкой спине и направилась на верхнюю обзорную площадку маршевым шагом, который удался плохо из-за необходимости ступать на цыпочках. Впрочем, капитан последовал за ней тут же, волоча свои ненаглядные пояса за ремни и бормоча под нос: «Да-да, конечно. Я слышу, Иришка. Именно на верхнюю палубу, там контрольный монитор».

– Зачем ты всюду с поясами таскаешься?

– Нужно «Афине» дать их коды, чтобы она опознала и взяла под опеку. Да и надеть не мешает – мало ли что?

– Чтобы я напялила на себя такую штуку? Да никогда!

– Значит, из корабля – ни ногой. Бабл уже под защитой, будешь здесь сидеть. Без «пояса Афины» я тебя не выпущу, нам рисковать нельзя.

– Пояс и есть защита? Ну, тогда ладно… Как его надевать?

– Понимаешь, Иришка… Его бы под комбинезон, чтобы не было видно…

– Тогда после супермаркета, – безапелляционно заявила девушка, оглядев своё платье, похожее на тунику. Платью и так досталось за последние сутки, и вообще…

– Но в супермаркете…

– …совершенно безопасно. Ну, сам подумай, он же висит на километровой высоте! Туда только баблом и можно добраться, что с баблами всеми стало, ты сам видел. Или ты боишься своих «ос»?

– Да нет. «Осы» тупые. Выстроятся в меридиональной плоскости и станут обшаривать Землю, постоянно снижая орбиту. Если какая-нибудь из них случайно наткнётся на «Улисс», мы сразу узнаем и…

– И что?

– Есть у старины «Улисса» пара трюков, – недобро усмехнулся Волков. – А «ос» я знаю как облупленных. Сам когда-то программу их ковырял понемножку, ну и встроил туда кое-что. При случае можно воспользоваться.

– Что за меридиональная плоскость? Саша! Эй! Я спрашиваю…

– Да-да, сейчас… – проговорил Волков, едва шевеля губами и уставившись на экран монитора. – Интересно, как твой навигатор… Что ты спросила, Иришка? А, о меридиональной плоскости… Вот, смотри.

Он подошёл к краю обзорной площадки и поманил Ирис.

– Ох! – только и смогла произнести та, когда глянула за борт. Голубой, разрисованный неровными светлыми пятнами шар прямо по курсу, а под ногами – огромная серебристая чаша, изрытая неправильными впадинами, изломанными трещинами, прочерченными чётко. Невысокий горный хребет, уходящий за край чаши, его гребень на чернильном фоне, как позвоночник огромной змеи, уползавшей во тьму…

– Тёмная сторона Луны, – буркнул Волков. Ирис не сразу поняла, что эту фразу он произнёс почему-то по-английски, затем снова перешёл на русский: – Твой бабл показывает нам то, чего нет.

– Реконструкция поверхности, – вторгся в разговор навигатор, – выполняется по данным камер, работающих в инфракрасном диапазоне…

– Понимаю, кэп. Ты как всегда прав, кэп, – раздражённо огрызнулся Волков. Лунная поверхность его не интересовала. Он смотрел на Землю, висевшую низко над лунным горизонтом.

– Я вниз! – возбуждённо пискнула девушка и, не дожидаясь реакции собеседника, бросилась к нижнему обзорному экрану, позабыв о меридиональной плоскости и не только о ней. Можно ли было упустить такое зрелище – полёт над обратной стороной Луны? Пока кратеры, пики и хребты проходили по круглому экрану, мисс Уокер оставалась внизу, привычно водя ладонью по стеклу. Потом, когда серебристая чаша ушла из поля зрения, девушка вернулась наверх, но долго ещё следила, как уменьшается светлый диск, приобретший почему-то голубоватый оттенок.

Когда мисс Уокер опомнилась, то обнаружила, что Волков уже, оказывается, успел нацепить один из поясов, и отметила про себя, что внешнему виду капитана пояс не повредил: «Под комбинезоном почти не видно. Очень хорошо, не хотелось быть похожей на одногорбую верблюдицу. Но под платье надеть – думать нечего. После супермаркета, как и договорились».

Волков смотрел и смотрел, как растёт, наползает, сочась голубым сиянием, подёрнутый белыми клочьями облачной пенки гигантский шар.

– Чашка с черничным киселём, – сказал он вдруг. Ирис пришлось заставить себя узнать его голос, до того странно это прозвучало.

– Почему чашка? – спросила она, подойдя ближе и подёргав за рукав забывшегося капитана.

– А? – очнулся тот. – Иришка, ты вернулась уже… Почему чашка? Ну, понимаешь… Я в детстве очень любил черничный кисель. Не знаю, как где, а у нас в Аркадии черника – роскошь и редкость. Днём её с огнём не сыщешь, но мама не умела мне отказать, и вот – представь: три-четыре горсти чёрных сухих сморщенных ягод, – пересыпаешь их, они шуршат как дождь, которого в Аркадии не бывает никогда, и почти не пахнут, такие сухие… Но когда варево в синей большой кастрюле пыхнет паром и задребезжит, приподнимаясь и падая, крышка, вся кухня заполнится запахом, лучше которого нет ничего. Я знаю, так пахнет на покосных лугах каменистых плоскогорий, где в жёсткой щётке выкошенной травы, на зелёных ладонях листьев лежат тёмно-синие капли ягод…