Укрощение любовью, или Уитни - Джудит Макнот

— По вашему требованию я включил пункт, указывающий на то,что вы полностью берете на себя все финансовые расходы мисс Стоун. Нужно лиобозначить какую-нибудь предельную сумму?

— Нет, она может тратить сколько захочет, — рассеяннооткликнулся Клейтон, просматривая страницу за страницей, и уже через несколькоминут отодвинул всю стопку и улыбнулся Мэтью: — Ну? Что вы думаете об этом?

— Уместнее спросить, что думает мисс Стоун, — ухмыльнулся Мэтью.

— Это, к сожалению, пока неизвестно. Она ничего обо всемэтом не знает. И кроме того, мы почти незнакомы.

Мэтью постарался скрыть, как ошеломлен, сделав огромныйподкрепляющий глоток превосходного бренди.

— В таком случае желаю вам удачи с отцом и юной леди.

Герцог небрежно отмахнулся, словно не нуждаясь ни в какойудаче, и откинулся на спинку кресла.

— На следующей неделе я возвращаюсь в Англию, чтобы обсудитьвсе в подробностях с Мартином Стоуном, и, если он согласится, мне понадобитсядом, чтобы жить неподалеку. Передайте своему отцу в лондонскую контору, чтобыон нашел что-нибудь подходящее для меня. И поскромнее, — подчеркнул он, к ещебольшему удивлению Мэтью. — Если возможно, то не более чем в получасе ездыверхом от поместья Стоуна. Не желаю тратить больше времени, чем необходимо, нато, чтобы уладить дела с мисс Стоун, как, впрочем, и на поездки в имение ееотца.

— Скромное местечко, не более чем в получасе езды отСтоунов, — все еще не придя в себя, повторил Мэтью.

Очевидное недоумение поверенного явно позабавило герцога,серые глаза весело блеснули.

— Совершенно верно. И составьте договор об аренде на имяУэстленда, а не Уэстморленда. Я велю слугам держать язык за зубами ипредставлюсь местным жителям в качестве их нового соседа Клейтона Уэстленда.

— И мисс Стоун тоже? — не удержался Мэтью.

— Особенно мисс Стоун, — хмыкнул Клейтон.

Месяц спустя Уилсон, дворецкий Джилбертов, исполненныйчувства собственного достоинства, прошествовал через холл в кабинет хозяина,чтобы вручить ему почту. На самом верху оказалось письмо из Англии. Ровно черезпять минут лорд Джилберт, распахнув двери, громовым голосом окликнулдворецкого.

— Немедленно позовите леди Джилберт! Да побыстрее! Нечегоглазеть на меня! Я же сказал, поторопитесь! — вопил он вслед испуганному слуге,уже бежавшему по коридору с такой скоростью, что фалды фрака развевались заспиной.

— Что случилось, Эдвард? — осведомилась Энн, буквальновлетая в кабинет.

— Вот! — коротко ответил лорд Эдвард, сунув жене письмо отМартина Стоуна.

Энн перевела взгляд с побелевшего лица мужа на подпись подединственным листком бумаги.

— Он послал за Уитни? — трагически пробормотала она, обовсем догадавшись.

— И пишет, что возместит мне все расходы за последние четырегода, как только получит от меня счет! — разъяренно прорычал Эдвард. — И вложилчек на целое состояние с приказом потратить на туалеты и драгоценности! Что этоон себе позволяет? За все четыре года не прислал ни пенни бедной девочке!Ублюдок! Никакого счета он от меня не получит, и именно я заплачу за все, ейзаказанное, чтобы Уитни вернулась домой одетой, как подобает! Он можетзапихнуть свои деньги в…

— Уитни едет домой, — растерянно прошептала Энн, опускаясь вкресло; — Я тешила себя надеждой, что он вообще о ней забыл. — И мгновеннопросветлев, предложила; — Придумала! Напиши сейчас же Мартину и намекни напомолвку с Николя Дю Биллем. Это позволит выиграть время.

— Прочтите письмо, мадам! Он требует недвусмысленно и вкрайне грубых выражениях, чтобы Уитни ровно через месяц без всяких проволочеквернулась домой.

Глаза Энн тупо скользили по строчкам. Наконец, попытавшисьпринять бодрый вид, она воскликнула:

— Он требует, чтобы оставшееся время Уитни употребила напрощальные визиты и посещения самых дорогих портних и модисток! Должно быть,Мартин сильно изменился за это время, раньше ему бы в голову не пришло, чтоУитни потребуется время на шитье приданого в Париже, где моды так далеко ушли вперед.Эдвард! — внезапно воскликнула она. — Не думаешь ли ты, что тот молодойчеловек, которого она так любила в юности, попросил у Мартина ее руки?

— Ничего подобного! — рявкнул Эдвард. — Иначе он изо всехсил хвастался бы в своем проклятом письме, считая, что ему повезло там, где мыпотерпели неудачу. — И повернувшись к жене, вздохнул: — Лучше, пожалуй, сказатьей сейчас и покончить с этим. Я поднимусь немного погодя.

Уитни стояла, словно пораженная громом, пытаясь осознатьновости, которые, как ей казалось раньше, так жаждала услышать.

— Я… я очень рада, что еду домой, тетя Энн, — выдавила онанаконец. — Только… только…

Голос девушки замер. Рада вновь оказаться дома? Илиперепугана, перепугана до смерти тем, что теперь, получив свой шанс завоеватьПола, может все потерять? Одно дело привольно жить в Париже в окружении толпыобожателей и поклонников, и совсем другое — вернуться и заставить Пола увидетьее их глазами. Боже, придется справляться не только с отцом, но и с МаргаретМерритон, и с вечно судачившими мамашами, смотревшими на нее, как на некоестранное насекомое. А здесь… здесь остаются тетя Энн и дядя Эдвард, любившиеУитни, смеявшиеся вместе с ней и радовавшиеся ее успехам, принесшие столькотепла и счастья в ее жизнь!

Тетя отвернулась к окну, но Уитни успела заметить слезу,ползущую по ее щеке. Она закусила губу: если у тети дурные предчувствияотносительно ее возвращения, значит, ехать слишком рано. Она еще не готовавстретиться со старыми знакомыми и врагами.

Уитни подошла к зеркалу, надеясь, что вид собственногоотражения немного ее успокоит. Парижские мужчины часто твердили, как онапрекрасна. Но что скажет Пол? Господи, опять, с ужасом подумала девушка. Неуспела она уехать, а уверенность в себе уже тает, словно снег на солнце! Онанекрасива, неуклюжа, слишком высока, и даже пальцы вновь, как раньше, нервноперебирают складки платья! И там… там, на самой переносице внезапно проступилислабые следы ненавистных веснушек! О черт! Какая чушь!

Мгновенно выйдя из терпения, Уитни постаралась взять себя вруки. Веснушки не появляются как по волшебству, руки нужно стараться держать,как ее учили, и она не станет и не будет перечислять собственные недостатки,изъяны, несовершенства и слабые места, как когда-то!

Неприятно сосущее чувство в желудке немного улеглось, а вдуше робко начала расцветать надежда. Губы чуть растянулись в нежной улыбке.Она едет домой! Домой, к Полу, домой, чтобы показать всем, как сильно онаизменилась! Она в самом деле скоро будет дома!