Белая орчанка и оборотень - Li Litvinenko

Со дня на день Сфен хотел перебираться на ночь в дом, в этом месяце на улице уже сильно холодало по ночам. Но понаблюдав из окна, как хихикает Бёрк от прощальных шуточек Гела, собрал свои одеяла и демонстративно вышел на улицу. Зевнув во весь рот и пожелав дочке спокойной ночи, ушел в сторону конюшни. С оборотнем они обменялись лишь оценивающими взглядами.

Вернувшись в лагерь, Гел распряг и покормил лошадь. Больше ему нечем было заняться и альфа начал расхаживать вокруг костра не находя себе места. Помаявшись так пару часов, он рванул к дому девушки.

Бёрк искупалась и улеглась в постель, но свечу не потушила, она лежала и смотрела на печку, обдумывая события сегодняшнего дня. Низ живота саднило, побаливали груди, а в теле поселилось какое-то сладкое томление.

Гел аккуратно просунул в щель кончик своего кинжала и бесшумно поддел крючок, на который запирала двери Бёрк. Он тенью проскользнул в комнату. Увидев его от неожиданности, Бёрк вскрикнула.

— Не рада? — Гелиодор сделал шаг к двери, давая понять, что уйдет при первом требовании.

— Конечно, рада. — Протянула к нему руку Бёрк.

Оборотень самодовольно ухмыльнулся и, чмокнув её пальцы, стал раздеваться, он как у себя дома развесил на лавке вещи и залез в лохань. Вода еще не остыла и он с удовольствием искупался. Бёрк подвинулась, когда Гел устроился рядом на кровати. Его рука сразу легла ей на грудь, он прижался к орчанке бедрами давая почувствовать эрекцию. Девушка поморщилась, в глазах появилось беспокойство.

— Болит? — Правильно понял ее реакцию волк.

— Немного. — Бёрк застеснялась и прижалась к нему всем телом. — Но если ты хочешь…

— Отложим до завтра. — Он приподнял ее личико и чмокнул в лоб. — Спи моя сладкая.

Раньше, получив, что хотел, Гел сразу покидал постель очередной любовницы. Но Бёрк была такая манкая. Его затянуло, как пчел привлеченных ароматом меда, и, попавших в него, затягивало в сладкое лакомство. Так и он наслаждался, лип к ней, чувствовал себя пойманным против воли. Всю ночь он не разжимал объятий, боясь даже во сне, отпустить хрупкую возлюбленную.

Гел пошел утром в лагерь, а Бёрк как привязанная семенила рядом, не отставая, в руках она по привычке несла корзину. Стая завтракала. Оборотень запутался, он не знал, что ему делать, за связь с орчанкой он испытывал какую-то неловкость перед товарищами. Будь на ее месте волчица, он с гордостью завел бы ее в круг у костра, представил всем как свою пару, но, то была Бёрк и махнув ей в сторону своей палатки, он пошел к костру.

Его дружно приветствовали, на лицах братьев были легкие ухмылки. В отсутствии идеальной пары, кто-то из них постоянно завязывал более или менее долгую связь. Некоторые избранницы вызывали зависть у братьев (о эльфийке Гела мечтал каждый), а были откровенно ужасные. Так Сфелер сильно набравшись поимел степную гоблиниху. Степные, все жили в городах или деревнях, отличались более дружелюбным нравом от горных и ни когда не воевали. У семьи гоблинихи была лавка в том городе, и она приплачивала Сфелеру, за то, что тот драл ее целый месяц, а когда они уезжали из города, ушастая рыдала у всех на виду. Сфелу было стыдно, и он старательно прикрывал лицо, чтобы его не разглядели и не запомнили. А Амичит, как-то встречался с дриадой. Зеленые волосы и коричневая кожа, были не самым частым сочетанием в Широких землях. Та была довольно хороша лицом, но он постоянно жаловался на поцарапанный член, кожа у них была на подобии древесной коры.

— Драть можно, но член в руки не давайте. — Делился он опытом.

Над Бёрк, за спиной вожака, не посмеялся только ленивый. Маленькая, зеленная и страшненькая лицом, она вызывала максимум — жалость. Как у Гела встал на нее, было загадкой. Еще больше удивляло, что тот явно не равнодушен к своей малышке. Вожак ревниво поглядывал вокруг, когда она проходила по лагерю, и постоянно подкармливал. Он каждый день что-то таскал ей, то кашу из котла, то яблоки, то кусок запеченного мяса. Делал вид, что будет, есть сам, но из-за повозки, где они постоянно встречались, неслось аппетитное чавканье орчанки.

Сегодня она не скрывалась за телегами, а ждала на виду, пока он позавтракает. Ее новый статус придавал ей уверенности.

— Эй, Бёрк, иди сюда. — Позвал громко Церус, самый старший из них. — Хватит скрывать ее, как будто никто не знает. — Уже тише, Гелу добавил он.

Все замерли. Это было похоже на вызов, непонятно как воспримет вожак попытку вмешаться в его отношения. Но Гел промолчал. Он продолжал накладывать из котла еду в тарелку. Тогда место рядом с ним освободили и Берк замахали, приглашая в круг. Она несмело подошла и скромно, поджав ноги, примостилась рядом с любимым, преданно на него поглядывая. Её не смущало пренебрежительное отношение Гелиодора, он стал её божеством и она благодарно грелась в его сиянии, не претендуя на ступеньку повыше.

— Позволь представиться, я Церус. — Продолжал нарушитель спокойствия.

— Бёрк. — Ответила она тихо, взглянув на улыбающегося дядьку.

— А я Гессон. — И ей протянули ложку.

— Привет. — Махнула в ответ ему рукой.

— Сфелер.

— Амичит.

— Гросул.

— Улекс.

— Тсавор.

Они по очереди, как седели в кругу, говорили свои имена, махая ей руками. Она тоже махала им и в ответ каждому дарила улыбку.

— Тумит. — Буркнул последний. Наглая — зеленая его явно злила.

Гел протянул ей миску, и в кругу начали неспешно переговариваться, как ни в чем небывало, атмосфера постепенно стала расслабленной. Берк ела вместе с оборотнем из одной тарелки и разглядывала сидящих вокруг. Все они были молоды как Гел, только Церус был старше, но не на много. Все статные, высокие красавцы, в их облике можно было проследить общую черту — ярко выраженные скулы. Они обсуждали охоту, комментировали неудачи друг — друга, подшучивали над друг другом.

— Бёрк поедешь с нами на охоту? — Спрашивал Сфелер у Берк, а смотрел вопросительно на Гела.

Тот прожевал не спеша кусок мяса и вопросительно посмотрел на орчанку.

— Поедешь? — Переспросил Гелиодор.

— Можно? — Она смотрела нерешительно, но ей явно хотелось посмотреть на мужское развлечение.

— Конечно. Завтра с утра и отправимся. — Покровительственно, заявил Гел.

Ночью он брал ее поставив на колени и заставив держатся руками за спинку кровати. Гелиодор ритмично вбивался в нее на все длину, держа руками за бедра. Она кусала подушку, в которую уткнулась головой и от удовольствия стонала. Гел ощущал своим обонянием, как цветет цветок ее аромата, раскрытый бутон манил и звал обладать ею снова и снова. Погрузившись, последний раз, он выпустил в нее семя, откинул голову назад и глухо, протяжно завыл. Потом, опрокинув ее на кровать, долго целовал, изучал все тело, насиловал языком рот. На ней не осталось не одного не обласканного участка кожи, вся она была исцелована, потискана и облизана. Когда Гел был почти на вершине во второй раз, Берк достигла пика первой и в порыве расцарапала ему спину, крича хрипло его имя. Ее ноги в ту ночь не сомкнулись, как в прочем и в следующую.