Песок в раковине - Н. Свидрицкая

изменениям подверглись твои родители, и настолько серьёзным изменениям, что их это убило. Но в итоге получилось совершенно естественное существо.

— Существо? — Прошептала Анна.

— Прости. — Сказал он после небольшой паузы. Повисло тяжёлое молчание.

— Сколько тебе лет? — Спросил он наконец.

— Тридцать четыре.

— Страшная, должно быть, была у тебя жизнь. — Сказал он против своего решения. — Инопланетянка. Иная биология, иные инстинкты, иные предпочтения. Даже психика иная. Надеюсь, детей… — Он не договорил, встретив её взгляд. Повторил:

— Прости.

— И что, — услышав, как ей казалось, всё самое страшное, спросила Анна, — хотели от меня Вэйхэ?

— Думаю, не только Грита. Тридцать пять лет назад этого корабля ещё не было, а ты им была уже нужна.

— Это правда, про уничтожение планет?

— Да.

— Но… а ты? — Она смотрела на него опять со страхом. Забавно.

— Что — я?

— Ты… служишь Лиге и ты тоже…

— Когда-то, очень давно, четыреста с лишним лет назад, я был мероканцем второй Интравертной Касты, нас ещё называли Волками, в честь древнего тотема нашей Касты. Меня звали Ивайром, из Дома Кайлов, я был сначала пилотом, потом разведчиком Дальнего Космоса, и наконец капитаном собственного космического корабля. Но когда мне исполнилось тридцать шесть, я погиб. Получил смертельное ранение в тот момент, когда пытался убить своего бывшего друга, чей корабль жёг мою планету.

— Л: вара!

— Да. Бывшего мероканца, Лавайра Мессейс. Он сохранил то, что от меня осталось, и создал личного телохранителя, шпиона, убийцу и террориста, орудие смерти. Я не знаю, что он сделал с моими разумом и волей, только долгое время я реагировал только на его голос, и делал всё, что он говорил. Я не помнил ничего и не узнавал никого другого. Видимо, вопрос о моём имени был ключом к моему сознанию.

— Значит, ты не на его стороне! — Обрадовалась Анна, которая до этого момента отчаянно трусила, представляя, как он волочет её обратно к Биэле.

— Нет. — Тьма и холод в его глазах были прежними. — Не на его.

— А я — это он. — Погасла Анна.

— Фактически — да. — Согласился он.

— Что ты хочешь сделать?

— А что хочешь сделать ты?

— Я хочу домой. — Слабо встрепенулась Анна.

— Как ты себе это представляешь?

— Никак. — Призналась она. — Но очень хочется. Это совсем не реально?

— Как двойник Л: вара, ты — ключ к Лиге, идеальная отмычка ко всему, созданному им. Тобою можно даже заменить его самого. Теперь, когда известно, что ты существуешь, тебя не оставят в покое. Найдут Землю. Найдут тебя. Сейчас откроется охота на тебя, уже открылась, и охотники — вся Известная Вселенная.

— Что со мной сделают?

— Не убьют. Ты — драгоценная дичь. Скорее всего, тебя попытаются, как это делали Вэйхэ, сначала убедить встать на их сторону и помогать добровольно, это наилучший выход для всех, кто бы ни пытался тобой завладеть. Но если ты откажешься, есть много способов заставить человека повиноваться. В том числе и тот, что испробовал на мне Л: вар.

— У него много врагов?

— Невероятно много. Ни у кого во всей вселенной столько нет, наверное. Весь священный Кинтанианский Союз, Империя Риох, Рыцари Агой.

— Я могу обратиться к ним за помощью?

— Да. Но… Агой тебя убьют; они ненавидят Л’вара ненавистью фанатиков. Риох, скорее всего, тоже, а если и нет, они — не люди, тебе будет трудно среди них. Только Союз; это единственная твоя надежда, только, разумеется, они будут использовать тебя, и не жди от них доброго отношения к двойнику их врага. Единственная реальная надежда — это мероканская Община, существующая на Корте; если они признают твои права, как мероканки и Мессейс, они сумеют тебя защитить.

— Это то, что ты мне советуешь?

— Я не могу тебе советовать.

Резко встав, Анна прошлась между растениями, крепко обхватив себя руками. Ивайр смотрел на неё, не в силах не видеть сходства. «Волею случая» — любимый оборот Л: вара, быстрота, с которой она соображала; манера убирать волосы за уши особенным жестом руки, такой же большой, длинной и изящной, как у него; привычка сжимать губы так, что обозначались ямочки, проявляя так озабоченность; быстро вспыхивающий огонь в зелёных, как и у него, глазах…Всё напоминало ему бывшего друга и теперешнего врага. Даже голос.

— Ты ненавидишь меня? — Вдруг повернулась она к нему.

— Нет. — Это была чистая правда. Не смотря на сходство и вызванные им неприятные мысли, он её не ненавидел. Скорее, жалел.

— Что бы ты мне посоветовал? — Снова спросила она. — Мне нужно что-то делать. Я всегда могу успеть прыгнуть в шахту, я полагаю. Это никогда не поздно. Но почему бы не попробовать поискать выход? Если, например, я приведу мероканцам Грита?

— А вот от Грита тебе придётся избавиться, так же, как и от меня. Мы с Гритом — киборги, запрограммированные на защиту хозяина, имущества и офицеров Лиги именно от Союза, от мероканцев, как от подданных этого Союза, в том числе. Грит начнёт боевые действия, оказавшись в пределах Союза, и без твоего приказа, и даже вопреки ему, если сочтёт ситуацию угрожающей.

— Но Вэйхэ как-то собирались справиться с этой ситуацией.

— О том, как они собирались это сделать, известно только им. — Ивайр отвернулся и стал смотреть на жёлто-бело-изумрудные листья кортианской драцены. Снова повисла тишина.

— Ты мне поможешь? — Спросила Анна.

— В чём?

— Не знаю. Просто — поможешь?

— Помогу. — После ещё более тяжёлой паузы сказал он. Повернулся. — Потому, что чувствую ответственность за то, что произойдёт. Я смогу тебя защитить от кого угодно, кроме самого Л: вара; с Вэйхэ я справлюсь. Можно попытаться добиться от них признания в том, как они собирались нейтрализовать программу Грита; можно, в конце концов, выяснить всё о тебе.

— А со мной что-то неясно? — Хмыкнула Анна.

— Во-первых, каким всё-таки образом они добились твоего сходства с ним, а во-вторых, зачем ты им? Может быть, возможен какой-то компромисс.

— Какой, например?

— Что ты вообще знаешь об Известной Вселенной?

— Ничего! Земляне уверены, что другой разумной жизни во Вселенной не существует. Мы только-только начали осваивать космос вокруг своей планеты.

— Понятно.

Некоторое время они опять молчали. Анна хотела заплакать, но не получалось. Холодная обречённость её положения как-то притупляла все чувства. Напряжённо обдумывая всё несколько минут, она прохаживалась по помещению, не замечая ничего вокруг. Наконец, сказала:

— Ты прав. Я должна сначала что-то выяснить, как-то разобраться, и только потом принимать решение, каким бы оно ни было. Сколько у меня времени?

— Вот насчёт времени я могу тебя обрадовать: сколько угодно. Грит — самодостаточный корабль. Он способен сам прокладывать себе курс, а его