Варвар из нашего города - Максим Шейко

Признаться, меня такой поворот несколько озадачил. Ориентируясь на рассказы Герта, я полагал, что непосредственное участие в штурме примут только регулярные части, благо их имелось в избытке. Но, видимо, профи на этот раз решили оттянуться по полной и провести штурм не только быстро, но и комфортно.

– Суки!

Раск в отличие от меня в выражениях не стеснялся и озвучил свое отношение к обрисовавшимся перспективам и стоящим за ними людям коротко и емко. Я только плечами пожал – какой смысл сотрясать воздух, если изменить ничего нельзя? За нас уже все решили, и не было никакого резона дергаться и возмущаться.

Так что с рассветом в лагере началась легкая суета, которая плавно нарастала по мере того, как время штурма неумолимо приближалось. Ближе к полудню, так и не позавтракав, голодные и заметно нервничающие ополченцы все-таки распределили штурмовые приспособы по осадному периметру так, как этого хотели руководившие процессом регуляры, и роты коронной пехоты пришли в движение, занимая исходные позиции для атаки.

Сигрид так и не соизволил появиться, так что фактически обязанности сотника пришлось исполнять мне. Подойдя к делу со всей ответственностью, я еще с утра толкнул перед личным составом короткую речь на тему «Наше дело правое, потому кто облажается – того урою». После чего поработал передаточным звеном между лейтенантом регуляров, который, не скрывая своего презрения к сиволапому мужичью, цедил через губу приказы о размещении штурмовых щитов, и собственно самим мужичьем из четвертой сотни, вынужденным эти приказы исполнять. Заодно попытался немного потренировать личный состав, заставив толкать щиты на исходные позиции «по-боевому», то есть не высовываясь из-за прикрытия. В полдень пришло время узнать, насколько эффективным оказалось это экспресс-обучение.

Обливаясь потом под своей кольчугой в обтяжку, я, пригнувшись, шагал по вытоптанной луговине вслед за здоровенным штурмовым щитом, напоминавшим по своей конструкции однобрусный артиллерийский лафет без пушки. Время от времени по команде лейтенанта регуляров я вместе с еще несколькими ополченцами налегал на «хвост» – толстое бревно с ручками, служившее опорой и рулевым устройством щита, – и подправлял курс нашего «танка». Сами регуляры жались к щиту, надежно укрывавшему их от любых посягательств со стороны защитников Игбруна. Приставленные к длинному хвостовику ополченцы находились в куда менее выгодном положении – нас вполне могли достать из луков, стреляя навесом. К счастью, плотность огня ирбренцев была никакая – в наш щит стукнула всего пара арбалетных болтов. Регуляры несколько раз пальнули в ответ через специальные бойницы, тем пока наша роль в сражении и ограничивалась.

На других участках было повеселее. Таран, выдвинутый к южным воротам, вынес это хлипкое сооружение с третьего удара, но дальше дело застопорилось. Какими бы жопорукими не считали герцогские командиры ополченцев из игбрунского гарнизона, соображалки на то, чтобы заранее завалить ворота, им хватило. А вот радикально укрепить стены было решительно невозможно, чем и воспользовались наши артиллеристы. Собранные вчера баллисты были облегченного типа, зато на позицию их выдвинули первыми, и свою работу они начали часа за три до общего штурма, так что к тому времени, как мы двинулись на приступ, эти машинки успели проделать приличную дыру в восточной стене. Туда-то и было направлено основное внимание как наступавших, так и оборонявшихся. Ну а наша сотня с полуротой регуляров в это время выполняла отвлекающий маневр в западном секторе.

Отвлекали мы так успешно, что дошли практически до самой стены, не потеряв ни одного человека и всего с парой болтов в щите. У соседних штурмовых групп, судя по периодически усиливавшимся крикам и матам, дела обстояли не столь гладко, но в целом тоже неплохо. Во всяком случае, намного лучше, чем я ожидал. Дело уже шло к абордажу – лейтенант приказал своим головорезам готовить лестницу, когда произошло что-то непредвиденное.

На стенах возникла нездоровая суматоха, а затем до нас донеслись какие-то невнятные крики с противоположной стороны городка. Из всей этой кутерьмы я сделал единственный логичный вывод – наши коллеги из восточного сектора достигли бреши и пошли на приступ. Видимо, лейтенант регуляров думал так же, потому что, прислушавшись к приглушенным воплям, внезапно просиял лицом и развил бурную активность:

– Живей, дармоеды! Навались! Приготовить лестницу! Турм, пойдешь первым.

После таких ценных указаний зашевелились уже все. Солдаты отцепили висящую на специальных крюках лестницу и залязгали оружием. Квадратный здоровяк, видимо, тот самый Турм, перехватил щит поудобней, обнажил короткий меч и сместился к краю построения, готовясь вскочить на лестницу, как только ее край упрется в землю. Даже ополченцы, уже приученные выполнять любые команды не раздумывая, налегли на хвостовик, ускорив движение нашего мини-танка.

А вот меня что-то затрусило. Не сказать, что внезапно, – мандраж, то усиливаясь, то утихая, периодически прихватывал с самого утра. Но теперь меня накрыло по-настоящему – так, что во рту пересохло и ноги стали словно ватные. Почему-то мысль о том, что вот сейчас кого-то будут убивать, оказалась донельзя волнительной. Особенно волновала перспектива самому оказаться в роли убиваемого.

Рядом, вжав голову в плечи и сжимая побелевшими от напряжения пальцами древко нашего сотенного значка, проскулил нечто матерное Раск. Судя по всему, каптенармуса одолевали примерно те же чувства. Как ни странно, малодушие ближайшего соратника подействовало на меня благотворно – приступ паники прошел так же стремительно, как и появился. Вот уж не думал, что трусоватый завхоз сможет морально поддержать в трудный момент боя, но факт – вещь упрямая. Видать, иногда для храбрости просто нужно иметь под рукой кого-то, кто боится больше тебя.

За то короткое время, что я боролся со страхом и размышлял о природе воинской доблести, успело произойти несколько важных событий. Во-первых, понукаемые лейтенантом ополченцы таки докатили наш щит до городской стены, а регуляры начали мостить свою лестницу, готовясь начать восхождение. Во-вторых, до защитников Игбруна наконец дошла вся серьезность сложившегося положения, что, в свою очередь, привело к всплеску активности на стенах.

В нас выпустили несколько стрел, причем на этот раз залп вышел результативным – один из ополченцев, отпустив ручку хвостовика, кулем повалился на землю и засучил ногами, тонко подвывая на высокой ноте и корябая пятками уже порядком взрытый дерн. Сверху раздались несколько радостных возгласов, которые тут же перекрыл протяжный хрип и последующий смачный шлепок, сопровождающий обычно падение тела с приличной высоты – наши стрелки не дремали, в упор разрядив свои арбалеты по неосторожно высунувшимся защитникам. Быстрый ответ вызвал в рядах оборонявшихся некоторое замешательство, чем тут же воспользовался наш лейтенант.

– Ставьте лестницу, орки вас дери!!!

Проревев этот приказ, бравый вояка отвесил пинка путавшемуся под ногами ополченцу, норовившему понадежней спрятаться за щитом, после чего дополнил свой спич актуальными подробностями:

– Режьте всех! Золотой дукат тому, кто первым взойдет на стену!