На Границе Кольца - Расселл Д. Джонс

Забавно, но точно такой же разговор состоялся всего месяц назад. Роль Макса исполнял Тео, а местом действия было кафе в районе «Кузнецкого Моста», где назначила встречу милая девушка по имени Юля… Или Валя?.. Не важно – просто расстроенная девица с заплаканными глазами, в которых злости было столько же, сколько и надежды.

Заходы, формулировки и аргументы были отрепетированы заранее, а потом, по окончании беседы, Тео пересказал всё старшему товарищу, и тот одобрил. А какие могут быть претензии, если с самого начала договорились: весело проводим выходные – и разбегаемся! Денег на аборт дать можно, из жалости – неизвестно, с кем сучка крутилась до и после. Тем более сама хотела «по натуральному».

В самом деле: просто и честно.

Стоя в коридоре и ненавидя себя за нерешительность, Тео вспомнил тот разговор – и понял вдруг, как выглядел сам в тех заплаканных глазах. Каким выглядел и каким был…

И тогда он осознал мудрость запрета «сестру друга трогать нельзя».

Когда Тео услышал это правило в первый раз, ему было семнадцать, и он фыркнул, раздражённый пошлостью и старомодностью подобных запретов. У Алины своя жизнь, у него своя. И когда Тео уходил в новогоднюю ночь, оставляя сестру с Максом, он доверял им обоим, потому что они не дети и сами разберутся.

Разобрались.

Третий месяц, мать знает, все против аборта, но как быть с отцом ребёнка?

«Я стану дядей», – подумал Тео и нервно фыркнул. – «Дядя Фёдор! Оборжёшься».

Но почему-то было не весело.

Он собрался духом и постучал.

– Открыто! – отозвался Макс. – Чего ты как неродной? У себя же дома!

Он был в купальном халате, в одной руке – бутылка пива, в другой – пульт от телевизора. Вид у него был расслабленный и абсолютно спокойный, пока Тео не ознакомил его с проблемой.

– Я очень рад, – заявил Макс. – Но с чего вдруг я должен туда ехать и жениться?

– Ты что – хочешь, чтобы моя сестра одна родила, как… как гулящая? – не выдержал Тео и покраснел.

– Что я хочу… – Макс откинулся на спинку дивана, сцепив руки за головой, и посмотрел снизу вверх на растерянного хозяина. – Я много чего хочу. Но уж точно не хочу никуда ехать… Она, правда, собралась рожать?

Тео смутился – было мучительно неприятно обсуждать такие вопросы, когда они касались Алины.

– Да, правда. Ты должен приехать! Мне казалось… Я думал, у вас серьёзно!

– Ну, извини, – усмехнулся Макс. – Я не знаю, чего она себе навоображала, но я ей ничего не обещал! И не принуждал. Она взрослая, должна разбираться.

Слова были простыми и правильными, но тон, каким их произносили… Презрительно, пренебрежительно, через силу, как будто Макс в сотый раз выдавливал из себя заученные реплики, исполняя бессмысленный ритуал.

«Давай не будем ссориться из-за какой-то девки», – читалось в его голосе. – «Давай не будем тратить время на такие пустяки».

И слышалась усталость, как будто ему надоело притворяться понимающим.

Он осознавал, насколько это важно?! Он ведь всю жизнь ей поломает!

Тео ощутил приступ дикой злости. Ещё можно что-нибудь исправить… Формально Макса не в чем обвинить, но ведь есть правила, которые надо соблюдать! Но как обозначить правила, если они общеизвестны? Как мультики из детства или пословицы – либо понятно, либо не объяснить.

Может быть, всё дело в том, что Макс, как он сам несколько раз признавался, «издалека» и попросту не привык к некоторым вещам?

– Слушай, ну, так нельзя! Это так не решается! Если не хочешь ехать… Я понимаю, дела… Ну, давай, она приедет, – начал было Тео, но его грубо перебили:

– Я не хочу, чтобы она приезжала сюда и жила здесь, понятно? И я не собираюсь уезжать. Потому что у вас там нет ничего. Болото. Безнадёга. Я хочу, чтобы всё осталось, как есть. Я здесь – она там. Пусть спокойно рожает. А я тебе за квартиру буду платить побольше. Ну, по рукам?

Зря он это сказал. Он мог иначе закончить разговор, не переводить всё на деньги. Потому что если он коснулся «платы»…

Неловко замахнувшись, Тео ударил, вернее, попытался – Макс без труда увернулся и вскочил на ноги. Тео осознал, что не готов к дракам и разборкам и вообще не хочет ссориться. Но иначе ведь нельзя!

– Ты!.. Знаешь, что… Проваливай отсюда!

– Да мне не сложно, но что ты будешь делать? – Макс растянул губы в хитрой усмешке. – Себя прокормишь, может быть. Но сестрёнке помогать не получится. А ей теперь это нужно! А так поможем вдвоём.

– Тебе что, трудно приехать и поговорить?

– Трудно! Я не собираюсь покидать Москву. Ни на день. Ни на час. А ей лучше тоже сюда не соваться.

– Что?!

И тогда ударил Макс – а уж он-то был готов к серьёзной драке. Быстро, со всей силы, точно в челюсть. Тео не удержался на ногах, а вдобавок приложился затылком о шкаф. В глазах потемнело. Он едва не потерял сознание, но усилием воли сдержался.

– Слушай внимательно, – Макс присел на корточки перед Тео. – Объясни ей как-нибудь… Ну, я не знаю, как. Ты должен знать! Пусть рожает ребёнка. Деньгами мы ей вместе поможем. Но видеться нам не нужно.

– Зачем ты так? – Тео окончательно растерялся. – Думаешь, после такого я смогу… Какое вместе? Какое вдвоём?!

– Да, проблема, – Макс задумчиво почесал в затылке. – Ты будешь думать об этом. Перестанешь быть надёжным. Ну, или так, – он положил руку на горло «Ватсону». – Я тебя убью и буду сам помогать ей деньгами. И сам всё объясню. По телефону. У нас же опасная работа, всякое может быть…

Раздался треск, запахло чем-то кислым и острым. Посреди комнаты, между Максом и окном прямо из воздуха вышел человек. Тео сначала увидел его грязную обувь, затем поднял взгляд выше.

Пришелец был облачён в тускло блестевший тёмно-серый комбинезон, который обтягивал его тело как перчатка. Лицо у гостя было самое обыкновенное, человеческое, сосредоточенное и напряжённое. Заметив Макса, он обрадовался, и в его глазах зажглись огоньки, как у кота при виде мыши.

– Ае тойре муи не! – воскликнул незнакомец, что в переводе означало «Вот ты и попался, скотина!»

Забыв про Тео, Макс вскочил на ноги, рванул к двери – и провалился куда-то, исчез, как будто его стёрли.

Пришелец в комбинезоне взглянул мельком на лежащего на полу человека, а потом занялся тем местом, где стоял Макс за миг до своего исчезновения. Пошарил руками в воздухе, нащупывая что-то, и тоже сгинул.

Не понимая, что делает, Тео нырнул следом.

Он очутился в странном месте…

Странностью было то, что поначалу у Тео не возникло ощущения «места». Органы чувств подсказывали ему, что он висит, как в невесомости, и невозможно было определить, где верх, а где низ. Пространство, в которое он погрузился, не содержало ничего определённого – лишь отрицание света, цвета, запахов и звука. Пришлось поднять руку к глазам и удостовериться в наличие самого себя!