Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель Эго - Томас Метцингер

Но при ближайшем рассмотрении концепция «взгляда от первого лица» оказывается расплывчатой. Что это за таинственное «первое лицо»? К кому относится слово «я»? Если оно не просто указывает на говорящего, то относится ли оно хоть к чему-то в известной нам части реального мира? Считать ли существование переживающего Я непременным компонентом сознания? Я думаю, нет – в первую очередь потому, что, кажется, существуют формы сознательного опыта без «я». При некоторых серьезных психических нарушениях, таких как синдром Котара, пациенты вообще перестают использовать местоимения первого лица и, больше того, утверждают, что они вообще не существуют. М. Давид Энох и Уильям Третоуэн описали подобные случаи в книге «Необычные психиатрические синдромы»: «Таким образом, больной может последовательно отрицать собственное существование, отказываясь даже от использования местоимения „я“. Одна пациентка, чтобы подчеркнуть свое несуществование, называла себя Мадам Зеро. Другой сказал о себе: „От этого никакого проку. Выкрасить это и выбросить“»20.

Мистики всех культур и времен описывали глубокие духовные переживания, в которых отсутствовало «я», причем и они иногда отказывались использовать это местоимение. В самом деле, у многих простых организмов нашей планеты, возможно, есть тоннель сознания, в котором никто не живет. У кого-то из них, возможно, не тоннель, а «пузырь», поскольку вместе с самосознанием исчезает осознание прошлого и будущего.

Заметьте, что до сих пор, определяя проблемы большой единой теории сознания, мы делали лишь одно минимальное допущение: явление мира. Но, когда вы читаете эти строки, мало сказать, что свет включен, – еще и дома кто-то есть. Человеческое сознание характеризуется различными формами обращенности вовнутрь, влияющими друг на друга: во-первых, сознание – это внутренний процесс в нервной системе; во-вторых, оно создает переживание бытия в мире: в-третьих, виртуальное окно настоящего дает нам временную обращенность вовнутрь – переживание Сейчас. Но глубочайшей формой интериоризации стало проведение границы между «собой» и миром.

Физически, эволюционно этот процесс начался с развития клеточной мембраны и иммунной системы, отличающей клетки своего тела от тех, которые следует рассматривать как чужие, вторгшиеся извне21. Миллиарды лет спустя нервная система сумела представить различие между миром и собой на более высоком уровне – например, как очертания тела, обозначенные цельной, но бессознательной схемой тела. Тогда сознательный опыт вознес эту фундаментальную стратегию разделения реальности на неведомый доселе уровень сложности и разумности. Родилось феноменальное Я, и постепенно развился сознательный опыт «я есть кто-то». Я-модель, внутренний образ организма как целого, была встроена в модель мира, и таким образом развился сознательный опыт взгляда от первого лица.

Понимание субъективности – одна из сложнейших загадок науки о сознании. Чтобы с ней справиться, следует понять, как рождалось в тоннеле сознающее Я, как природа сумела создать модель реальности, обладающую центром, создать внутренние миры, которые, мало того что являются, так еще являются кому-то. Надо понять, как тоннель сознания превратился в тоннель эго.

Вольф Зингер – профессор нейрофизиологии и заведующий кафедры нейрофизиологии в институте изучения мозга имени Макса Планка во Франкфурте-на-Майне (Германия). В 2004 году он основал Франкфуртский институт передовых исследований (FIAS), занимающийся основополагающими теоретическими изысканиями в различных областях науки. Институт объединил теоретиков из таких дисциплин, как биология, химия, нейронаука, физика и информатика. Главная цель исследований Зингера – понимание нейронных процессов, лежащих в основе высших когнитивных функций, таких как визуальное восприятие, память и внимание. Кроме того, он стремится просветить широкую публику относительно результатов исследований мозга, за что отмечен премией Макса Планка за популяризацию науки.

Зингер принимал активное участие в философских дебатах на тему свободы воли. Он (совместно с Кристофером Энгелем) выступил редактором книги 2008 года: «Лучше чем сознание? Принятие решений, человеческий разум и последствия для общественных институтов».

Метцингер: Вольф, каково на сегодняшний день отношение между сознанием и соединением отдельных черт?

Зингер: Уникальная особенность сознания – его согласованность. Контент сознания непрерывно меняется вместе с переживаемым настоящим, но в каждый текущий момент все элементы содержания феноменального сознания связаны друг с другом, за исключением патологических состояний, вызывающих дезинтеграцию сознательного опыта. Это наводит на мысль о тесной связи между сознанием и связыванием. Кажется, в сознание одновременно проникают только те результаты многочисленных вычислительных процессов, которые успешно связываются. Данное понятие устанавливает тесную связь между сознанием, кратковременной памятью и вниманием. Эмпирические данные указывают, что для того, чтобы стимул был осознанно воспринят, он должен стать объектом внимания, и только после этого он получит доступ к кратковременной памяти.

Метцингер: А почему вообще существует проблема связывания?

Зингер: Проблема связывания проистекает из наличия двух различных черт мозга. Во-первых, мозг – чрезвычайно распределенная система, в которой параллельно выполняется множество операций; во-вторых, в нем отсутствует единый центр схождения, в котором результаты этих параллельных расчетов могли бы последовательно оцениваться. Разные вычислительные модули взаимосвязаны в чрезвычайно плотную и сложную сеть с двусторонними соединениями, которые, по-видимому, посредством мощного механизма самоорганизации генерируют упорядоченные на глобальном уровне состояния. Отсюда следует, что репрезентация сложного когнитивного содержания – объектов восприятия, мыслей, планов действия, активированных воспоминаний – также имеет распределенную структуру. Для этого необходимо, чтобы нейроны, участвующие в распределенной репрезентации конкретного типа содержания, параллельно передавали два сообщения: во-первых, сигнал о том, имеется ли та черта, на восприятие которой они настроены; во-вторых, указание, в сотрудничестве с какими из множества других нейронов они формируют распределенное преставление. Общепризнанно, что нейроны сигнализируют о присутствии кодируемой ими черты ростом частоты разрядов. Однако ученые не столь согласны между собой в вопросе о том, каким образом нейроны сигнализируют о том, с какими нейронами они, в свою очередь, сотрудничают.

Метцингер: Каковы требования к таким сигналам?

Зингер: Поскольку репрезентации когнитивых содержаний могут очень быстро изменяться, для дешифровки требуется очень высокое временное разрешение. Мы предположили, что уникальной характерной чертой, определяющей отношения между индивидуальными нейронами, является точная синхронизация их разряда.