Абсолютный враг - Андрей Ливадный

За четыре минуты, что потребовалось на восстановление оперативного запаса энергии, автоматика базового корабля механоформ так и не предприняла никаких действий для разрешения нештатной ситуации.

Инга, медленно приходя в себя, осознавала, что победой в этом бою станет не количество сбитых истребителей Роя, не ущерб, нанесенный крейсеру противника, а спасенные жизни разумных существ и тот уникальный опыт, который ей удалось приобрести в ходе схватки.

Индикатор накопителей энергии перешел в желтый сектор.

Достаточно, чтобы осуществить силовой прорыв в зону открытого космоса, но мало для немедленного погружения в гиперсферу.

Рискнуть? Принять бой с десятком оставшихся истребителей?

Ее сомнения разрешили два случившихся одновременно события.

Инга ощутила появление новых активных сигнатур: сначала часть обшивки исполина с надрывной вибрацией пришла в движение, открывая ангар ремонтной платформы, а затем в отсеке, расположенном за кормой «Стилетто», также появилась энергетическая активность. Отсканировав пространство пустого ангара, Инга зафиксировала десять знакомых по событиям на Алексии энергоматриц. Десантные механизмы противника, вооруженные генераторами плазмы, перемещались по коридору за переборкой.

Значит, выход один – бой с истребителями.

«Стилетто» отключил захваты насильственной стыковки и на максимальном ускорении стартовал из пробоины.

Десяток механоформ, дожидавшихся разрешения ситуации на почтительном удалении, тут же ринулись на перехват.

Волчья стая… – внезапно подумала Инга.

Действительно, механоформы, действуя сообща, напоминали стаю хищников, терпеливо карауливших добычу и бросившихся на нее, как только представилась возможность.

Они сильны и опасны. Ими нельзя пренебрегать. Но главный вопрос – способны ли они учиться, пока что оставался открытым.

Мысли не мешали Инге действовать. Активация кормовых секций энергетического щита заняла не более секунды, ее машина набирала скорость, удаляясь от базового корабля механоформ, постоянно маневрируя, закрываясь от огневых точек исполина дрейфующими в космосе фрагментами разрушенных логрианских конструкций.

Она ожидала, что вслед вновь ударят генераторы плазмы, но ошиблась – десантные механизмы безнадежно опаздывали; когда каплеобразные контуры появились на фоне пробоины, она уже находилась вне зоны досягаемости их вооружений.

Идеальная цель для атаки… – промелькнула мысль.

Резко развернув «Стилетто», Инга разошлась на встречных курсах с истребителями Роя и вновь вырвалась из хаоса обломков, разрядив обе пусковые установки «Пираний» по маячившим на фоне пробоины энергоматрицам десантных механизмов.

Со стороны ее действия могли показаться безумными, неистовыми, словно она, выполнив поставленную задачу, специально не уходила в гиперсферу, заигрывала со смертью, искала ее, но нет… нет… В рассудке Инги по-прежнему стыл мнемонический отголосок агонии миллиардов существ, она пыталась помочь им, как могла, не осознавая в эти мгновения того риска, которому подвергает себя и корабль.

Ее силы таяли.

Система метаболической коррекции работала безостановочно. Инга вновь перешла на мнемоническое восприятие, мысленно сопровождая ракеты, пока те ослепительными вспышками не ударили по десантным механизмам, вызывая разрушение их энергоблоков.

В огромной пробоине начал вспухать энергетический пузырь и в этот миг корабль механоформ, наконец, произвел то действие, на которое его провоцировала Инга – отстрелив изуродованную секцию и сбросив ремонтную платформу, он включил секции гиперпривода.

«Стилетто» Инги, захваченный полем высокой частоты, провалился в аномалию космоса вслед за поврежденным исполином.

* * *

Надежда.

Безумная надежда дожигала последние жизненные силы.

Она не прекратила преследование, «Стилетто» совершил прыжок вслед за кораблем механоформ, задействовав на выходе из гиперсферы последние устройства фантом-генераторов из оперативного бортового запаса.

Инга, теряя силы, искала Вадима.

Она пыталась услышать слабый шепот мнемонической передачи данных, вплетенный в энергетические линии аномалии космоса, но тщетно. Она уповала, что отступивший корабль механоформ выведет ее в систему, куда транспортировщики утащили спасательную капсулу капитана Рощина, но ошиблась.

Промежуточное всплытие не принесло ничего нового. Пустая, безжизненная звездная система, горячее молодое светило, ни планет, ни космических станций…

Корабль механоформ, на борту которого началась цепная реакция техногенных катастроф, вызванных многочисленными повреждениями от сотен ракетных попаданий и взрыва плазмоидов десантных механизмов, начал расстыковываться, разделяясь на одиннадцать сегментов (двенадцатый остался вместе с ремонтной платформой дрейфовать в десятке световых лет от точки всплытия базового корабля).

Инга в последнем усилии просканировала пространство, окончательно убедившись – точка выхода инопланетного корабля выбрана случайно, гиперпереход спровоцирован критическими неполадками.

Сознание гасло.

Сколько нервных клеток сгорело в организме во время боя, не бралась подсчитать даже система поддержания жизни.

Вадим, я найду тебя… Все равно – найду…

Секундный провал в беспамятство, затем короткое прояснение рассудка.

Курс на возвращение. Автоматический режим с контролем управления через логр… – это была последняя осознанно отданная команда.

Больше она ничего не помнила.

* * *

Свет.

Нестерпимый, яркий свет.

Инга заставила себя не реагировать. Она слишком устала. Поддаваться сейчас эмоциям – только зря трепать нервы.

Вопреки ожиданию, открывшаяся капсула пилот-ложемента не спешила принимать вертикальное положение.

Забрало гермошлема бесшумно скользнуло вверх.

Только сейчас Инга почувствовала, что вернулась – специфические запахи ангара, голоса техников, вибрирующий гул ферм обслуживания, мягкие толчки, отдающиеся в броню «Стилетто», – все сплеталось в едином ощущении какой-то наивной хрустально хрупкой безмятежности, и сознание понемногу поплыло, очередной бездонной волной накатила непомерная, свинцовая усталость, граничащая с полным безразличием ко всему окружающему.

Бородатое лицо заслонило источник назойливого света.

– Инга, как себя чувствуешь?

– Отвратительно, – едва шевельнув губами, ответила она.

– Еще бы. – Войцлав взглянул на данные, считанные кибстеком[24]. – Ты потеряла семь килограммов веса…