Микроурбанизм. Город в деталях - Ольга Бредникова

Обращение с сумкой в транспорте сопряжено с ее формой, размерами, содержимым, субъективной ценностью для пассажира. Громоздкие сумки и пакеты сидящие пассажиры стараются опускать к ногам, задвигать под сиденье, ставить ближе к стенке. Как правило, над сумками сохраняется контроль зрительный (пассажир бросает взгляды в сторону своей сумки) или тактильный (придерживает рукой или ногой, чтобы сумка не двигалась во время движения и ее присутствие было ощутимо). Достаточно немного “покататься” в автобусах, идущих к городским вокзалам, чтобы увидеть, как большие спортивные сумки, устроенные на внутренних подъемах автобуса, между сиденьями, внизу у ног, гармонично вписываются в окружающее пространство, так, что и не мешают остальным пассажирам. Простор автобуса в этом смысле выигрывает у тесных маршруток, в которых не так много пространственных возможностей.

Сумка-подставка

Во время поездки в сумке могут оказаться необходимые вещи – телефон, деньги, вода, к которым обращаются пассажиры во время пути, и что вынуждает их совершать манипуляции с сумками: доставать, открывать, закрывать, возвращать сумку на место. Интересное наблюдение: чаще обращаются к содержимому своих сумок женщины, которые известны своим умением искать “не глядя”, на ощупь, тогда как мужчины в транспорте, за редким исключением, почти не заглядывают в свои сумки.

Техники стоящих сумчатых пассажиров во многом схожи с техниками сидящих. Они также стремятся устанавливать с сумками телесный контакт, включать их в границы тела, минимизировать и “прятать” их. Эти техники тоже во многом зависят от характеристик сумки.

Держа не очень большие сумки на весу, пассажиры, как правило, стараются ухватиться за поручни “отяжеленной” рукой, таким образом частично избавляясь от тяжести. Стоящие пассажиры с сумками, пакетами или рюкзаками в руках превращают свою ношу в продолжение тела. Это выражается не только в том, что они стараются как бы вытянуть сумки вдоль тела, но и в том, как они с ними обращаются. Например:

Парень ехал с рюкзаком. Он одной рукой держался за поручень, а другой – держал рюкзак внизу возле ноги. И когда мимо проходила женщина, он свободную левую ногу перенес влево, а затем подтянул правую ногу с рюкзаком, так что одновременно двигалась и нога и рюкзак. Когда возвращался на свое место, он проделал это же наоборот. Маневрируя, он двигался так, что рюкзак был частью его тела, включенной в движения “нагруженной” ноги, рюкзак был частью тела, не только физически присоединенной, но и на уровне практик, телесных движений (исследовательский дневник).

Наиболее отстранены (но не исключены из телесных границ) сумки, стоящие на полу. Возможно, они слишком велики и тяжелы, чтобы держать их в руках, и гораздо более удобно спрятать сумку в неиспользуемое пространство транспорта, оставаясь рядом, контролируя ее. Если пассажиры стоят лицом к стенке, то ставят сумку между собой и стенкой. Если стоят рядом с сиденьями со спинками друг к другу – прячут сумку внутрь или ставят на выступ. Особого контроля требуют неустойчивые пакеты; известная летняя картина: выкатившиеся из упавшего пакета сливы радостно заполняют пол транспорта. Однако зимой на натоптанный, грязный и мокрый пол поставить пакет осмелится не каждый, и их стараются помещать на ступеньки приподнятых сидений, ставить на поручни, терпеливо держать в руках.

У всякой сумки, стоящей на полу, как правило, имеется хозяин, по-разному себя обнаруживающий. Случаются ситуации, когда пассажирам приходится расставаться со своими сумками – например, для того, чтобы, оставив уже пристроенные сумки, заплатить за проезд водителю. Возможно, существуют ситуации, при которых сумчатый делает для себя выбор между нахождением рядом с сумками и возможностью (или необходимостью) сидеть. Иной раз пассажирам маршруток приходится расставаться со своими вещами: они устраивают сумки на площадку рядом с водителем или в “кармашке” у дверей, садятся отдаленно, оставляя лишь зрительный контроль над ними. К сожалению, в исследовании мне не встретились такие ситуации, можно предположить, что в таких случаях сумчатые оставляют зрительный контроль над вещами, будто включая их в свои визуальные границы, хотя и исключают их из границ тела.

Стоящие сумчатые динамичны, так как им приходится пропускать других пассажиров или двигаться по салону. Их хореография гораздо более вариативна, чем хореографии сидящих сумчатых, они в большей степени вынуждены ориентироваться на поведение окружающих пассажиров, делать поправку на движение транспорта, держаться и следить за сумками. Так, было замечено, что, проходя по салону, сумчатые предпочитают нести сумку перед собой, реже – сзади. Если сумки две и их несут в разных руках, то одну – спереди, другую – сзади, и спереди, как правило, находится что-то более хрупкое. Стоящие пассажиры в момент обращения к сумкам (когда нужно что-нибудь достать) более уязвимы. Они вынуждены находить дополнительную опору (облокачиваться на поручни), пока обе их руки заняты. Иногда им приходится ставить сумку на полусогнутое поднятое колено, чтобы было удобнее искать необходимое.

В каком-то смысле вещи постоянно являются источником тревоги пассажиров: им приходится следить, чтобы они не упали, чтобы удобно устроились, чтобы воры не порезали сумки, да и для того, чтобы не забыть свои вещи, в конце концов, над ними тоже нужен контроль. Поэтому удобнее включать их в границы тела, делать частью самого тела, потому что забыть в автобусе ногу сложнее, чем сумку.

В момент выхода сумчатые, как и другие пассажиры, опираются на собственный пассажирский опыт и способны достаточно точно определить момент, когда им нужно встать с места, чтобы собрать сумки и вовремя дойти до дверей. Им необходимо спрогнозировать, как удобнее нести сумку: на плече, или вместе с пакетом у ног, или нести немного перед собой. Проходя мимо других пассажиров, сумчатый вынужден внимательно контролировать свои вещи, чтобы не задеть других пассажиров. Пассажирам с сумками часто приходится спускаться (как, впрочем, и подниматься), ступая на каждую ступеньку каждой ногой, возможно, полубоком, сгибая руку с сумкой, чтобы приподнять ее над ступеньками. Иногда объемные сумки, особенно когда их несколько, выносят из транспорта по одной, что вызывает дополнительные переживания.

Отдельным сюжетом могут стать маленькие дети в общественном транспорте. Я полагаю, их можно рассматривать как своего рода “особенную ношу”, а пассажиров с детьми в качестве сумчатых. Интересно, что даже на уровне принятых норм дети отчасти приравниваются к багажу и упоминаются в пунктах правил вместе с личными сумками: “Запрещается ставить детей и помещать багаж на сиденья”. Конвенциональные правила обязывают пассажиров следить за детьми. Взрослому приходится включать ребенка в границы своего тела, наблюдать за его передвижениями и учить телесному самоконтролю в общественном транспорте. Вместе с тем пассажиры с детьми причисляются к уязвимой группе, имеющей право на специально выделенные места. Согласно моральным конвенциям, принято уступать место пассажиру с детьми или предлагать свою помощь: взять ребенка на руки или посадить рядом (стоит отметить: жест, схожий с предложением подержать сумку стоящего пассажира). Маленькие дети оказываются на руках у сидящих пассажиров или на сиденье сбоку (что эквивалентно таким же обращениям с сумками). За детьми так же следят, как и за сумками, чтобы они не мешали другим пассажирам, “не пачкали” их, не сильно выдавались за границы тела взрослого. В момент движения по салону или выхода из транспорта с ребенком на руках пассажиры воспроизводят хореографию, схожую с другими сумчатыми пассажирами. Разве что их груз более громоздок и ценен.