Святой Франциск Ассизский - Мария Стикко

Кровь у Франциска вскипела, он обеими руками взял из плаща Бернардо горсти монет, дал их мессеру Сильвестро и спросил:

— Отец не сполна ли я заплатил тебе?

И снова, зачерпнув горсть монет:

— Заплатил я?

— Я удовлетворен, — ответил отец Сильвестро, помрачнел и вернулся домой, сжимая мешочек с деньгами.

Но что-то говорило ему: «Нет, так нельзя».

ОБРАЩЕНИЕ ЭДЖИДИО И СИЛЬВЕСТРО

Три брата жили в лачуге, между Порциунколой и больницей прокаженных, о которой Франциск никогда не забывал, даже если был занят проповедью; ведь основа апостольства — милосердные деяния, и тот, кто не поможет страждущему телом ближнему, не сможет помочь страждущему духом. Кроме того, Франциск был привязан к этой церкви, носившей имя Божьей Матери, и из-за рыцарских своих чувств, и из-за тоски по материнской ласке.

В городе много толковали о таком обращении. Один юноша восемнадцати лет, сирота, которого звали Эджидио, был потрясен до глубины души, и стал задумываться о том, как жить ему, чтобы все его поступки были угодны Богу. Без сомнения, думал он, Франциск знает какую-то тайну. Однажды утром, в апреле, помолившись в церкви Сан Джорджо, он отправился на поиски Франциска, и спускаясь к Порциунколе, думал: «Найду ли я его?» На перекрестке он в нерешительности остановился, потом уверенно пошел по одной из дорог, моля Бога, чтобы выбор его оказался верным; и действительно, Всевышний направил его к Франциску, который в тот момент выходил из рощи. Эджидио бросился на колени к его ногам, и святой принял его как долгожданного гостя.

«Добро пожаловать, новый рыцарь! — сказал он, ибо в тот день, 23 апреля, был праздник Святого Георгия, покровителя рыцарей. — Если бы император прибыл в Ассизи и назначил одного из жителей своим тайным советником, не должен ли тот сильно возрадоваться? Ты же возрадуйся более, ведь Бог избрал тебя Своим рыцарем, чтобы ты стремился к совершенству святого Евангелия».

Прежде всего вновь посвященный рыцарь отдал свой плащ бедной страннице. Потом он раздал свое имущество и примкнул к последователям Франциска.

Спустя некоторое время перед Франциском предстал тот самый Сильвестро, который потребовал плату за камни. Он поведал, что с того дня, когда на площади раздавали деньги, пример Франциска ни на миг не давал ему покоя. «Горе мне! — думал он. — Я, старик, хотел накопить преходящие блага, тогда, как юноша от них отрекся!» В ту же ночь он увидел сон. Ему приснилось, что изо рта у Франциска вылетел огромный золотой крест и поднялся в небо, раскинувшись от одного конца земли к другому. Проснувшись, он понял: сон означал, что Франциск и вправду друг Христу, и Орден его распространится по всему миру. Сильвестро тут же начал каяться дома, а потом последовал за супругом Бедности братом, и был столь возвышенного разума, что нередко учитель обращался к нему за советом.

ПЕРВОЕ СТРАНСТВИЕ БРАТА ЭДЖИДИО

С приходом Эджидио их стало четверо в Порциунколе, и жили они счастливо, но так как они стремились к славе Божьей больше, чем к собственному счастью, то разделились, чтобы добиться большего — святой Франциск послал брата Бернардо и брата Пьетро Каттани в Тоскану, а сам вместе с братом Эджидио отправился в Марке. Он был весел, словно нашел сокровище, и шел, распевая громким и чистым голосом гимны Богу, а за ним кротко следовал Эджидио, читая «Отче наш». Внезапно Франциск прервал пение (пел он по-французски) и позвал Эджидио.

— Послушай, — молвил он, — что я скажу тебе. Наша вера подобна рыбаку, который вылавливает сетью множество рыб, потом выпускает мелких, а крупных кладет в садок.

Франциск предчувствовал, что у его дела огромное будущее. На дорогах он останавливал прохожих — рыцарей, крестьян, мастеровых, кого угодно, и спрашивал в упор: «Брат мой, любишь ли ты Бога?» А те слушали, разинув рот, так как никогда прежде об этом не задумывались.

Он еще не проповедовал народу открыто, но, проходя по городам и мимо замков, он с простотою наставлял мужчин и женщин, говоря им: «Любите Бога и бойтесь, и совершите покаяние, достойное ваших грехов».

Когда он заканчивал свои речи, добрый Эджидио советовал: «Поступайте так, как говорит вам мой духовный отец, ибо говорит он высочайшую истину».

Все удивлялись. «Откуда взялись, чего хотят от нас эти странные люди?» — говорили они, ибо в то время мир уже забыл о Боге, хотя имя Его часто бывало на языке.

МЕНЬШИЕ БРАТЬЯ

Когда Франциск вернулся в Церковь Санта Мария дельи Анджели, трое жителей Ассизи — Саббатино, Морико и Джованни делла Капелла пришли просить, чтобы он взял их к себе, и он с отеческой заботой их принял. Позже эти трое привлекли Филиппо Лонго, Джованни ди Сан Костанцо, Бернардо ди Вириданте, так что в 1209 году их стало двенадцать. Франциск нежно любил их, прекрасно знал каждого и называл их братьями, желая чтобы они и между собой называли друг друга так. Позднее к этому имени он прибавил прилагательное, навсегда оставшееся в названии Ордена — «меньшие братья».

Название это напоминало о Евангелии, которое обещает Царство Небесное малым, и оберегает их. «Меньшими братьями» называли они себя и потому, что из христианского смирения отводили себе во всем последнее место, и потому еще, что таким было их положение в обществе: ведь в коммунах, и особенно в Ассизи «старшими» звали богатых, власть имущих, зажиточных людей, низшие же сословия мастеровых и бедняков называли «меньшими». Жизнь была нелегкой, мятежи сменялись перемириями, перемирия — гонениями, когда у власти стояли то одни, то другие деспотические люди, и низшие слои страдали больше всех, ибо если в народе нет любви к ближнему, униженные никак не смогут поистине возвыситься. Франциск назвал своих последователей «меньшими братьями» — они должны были гордиться, что находятся среди угнетенных, и во всем держать их сторону, но не испытывать ненависти к угнетателям, а любить всех, знать и богачей, мирских людей и грешников, ибо все они — Божьи дети, все могут обратиться и возвыситься благодаря добродетелям, которых мы не замечаем.

Если для посвящения в рыцари надо пройти символический церемониал, в котором участвуют аллегории долга и усердия, то для посвящения в «меньшие братья» следовало разуться и облачиться в рясу, туго перепоясавшись. Это красноречивее золотых шпор, белого шелка, пурпурных одежд и меча на поясе. Если закон рыцарства — хранить до самой смерти верность Богу, Церкви и собственному синьору, хранить чистоту, отказываться от любой торговли, никогда не стремиться к выгоде, защищать слабых, женщин,