Обыкновенная жадность - Фридрих Незнанский

— Пока — ничего, просто попытались взломать квартиру, — ответил Денис.

— А-а-а… Это у нас тут бывает, мои предки еще в позапрошлом году железную дверь поставили.

— Так что за тип и что вы слышали?

— Слышать мы ничего не слышали, у него, наверное, ключ был от какого-нибудь наводчика! — продемонстрировал Гуляшов доскональное знание ситуаций ограбления, вероятно, почерпнутое с экрана телевизора.

— Почему вы решили, что «этот тип» — не обыкновенный жилец одной из квартир? — зашел Денис с другой стороны.

— Так говорю ж, тут одни пенсии живут! Ну а кто не пенсия, тех я знаю, мы с Инкой тут водились и выросли… И вообще, у нас таких тут нету, правда, Ин?

— Каких? — терпеливо поинтересовался Денис.

— Ну… таких… прикинутых.

— Как прикинутых?

— Я такое пальто в точности на Тверской видел, помнишь, Ин?

Девица хихикнула и кивнула.

— В витрине бутика, оно там кучу бабок стоило, черное… И шарф белый!

— Шарф на витрине или у типа? — Денис почувствовал, что его терпению предстоит немаленькое испытание.

— На витрине! У этого хмыря шарфа не было, зато рожа — в три дня не обхаркаешь! И зенки злые, как глянул на меня…

— Сорок пять тысяч! — неожиданно встряла девица.

— Что — «сорок пять тысяч»? — растерялся Денис.

— Пальто стоило… — Она снова хихикнула.

— Ясно… Ты хоть помнишь, какого цвета у него волосы или эти самые «зенки»? Рост хотя бы?

Вопрос он адресовал Гуляшову, и тот солидно кивнул:

— Ростом он не очень, пониже меня на полголовы, а у меня метр семьдесят девять. Волосы?… — Он напрягся, припоминая. — Ты, Ин, не помнишь?

Его подруга пожала плечами и глубоко задумалась.

— По-моему, черные… — Парень виновато глянул на Грязнова. — Лампочка в подъезде — сами видели — еле светит… По-моему, если и не черные, темные… Глаза — злые, кажется, тоже темные…

Ничего более существенного вынуть из парочки Денису не удалось. По словам ребят, «тип» после того, как глянул на них, шустро поднялся наверх и где-то там затих, где — они не обратили внимания, решив, что тот на ночь глядя заявился к кому-то в гости, возможно, чей-нибудь сын или взрослый внук пришел переночевать к родителям или к деду с бабкой… Однако спустя какое-то время, какое — никто из двоих сказать не мог, визитер про-шастал мимо них на выход и свалил. На парочку он на сей раз даже не взглянул.

— Ну хорошо, — вздохнул Денис. — Сколько он там пробыл, ответить вы не в состоянии… Возможно, вспомните, сколько времени прошло между его уходом и нашим появлением?

— Да немного… Мы с Инкой еще, когда вы наверх прошли, смеялись, что не везет нам сегодня, поговорить не дают, ходят один за другим…

Денис переглянулся с безмолвно присутствующим при разговоре Щербаком. У обоих мелькнула одна и та же мысль: возле дома они совершенно точно не видели ни единой души, ни одна машина никем не заводилась, даже в отдалении. Иначе запомнили бы обязательно, отметили и взяли на заметку просто так, на всякий случай. Из этого следовало, что незваный гость отбыл из квартиры Белецких несколько раньше, чем показалось ребятам. И успел благополучно унести ноги достаточно далеко от микрорайона, а не только от дома, не менее чем за пятнадцать — двадцать минут до их появления.

— Ладно, дальше с тобой следователь поговорит, — вздохнул Грязнов-младший, — он сейчас приедет… Ну неужели во внешности этого типа не было вообще ничего такого, что бы запомнилось? Я имею в виду что-нибудь, помимо злых зенок?

— Ну разве что усы? — наивно поглядел на Дениса Гуляшов.

— Усы?!

— Ну да… Усы вот точно черные, и такие, я еще подумал, густые, как в старом кино у этого… У Сталина — вот!..

Щербак не выдержал и фыркнул: оба они с Денисом понимали, что столь заметную деталь, как выдающиеся и в наше время совсем не модные усы, нельзя было считать приметой. Скорее всего — обыкновенный маскарад. Не исключено — и все остальное тоже сплошной грим. Марта Белецкая права: этот человек, отлично знавший, что в квартире находятся две беспомощные женщины, наверняка собирался убить обеих… Ни один киллер и даже просто дилетант в своем «натуральном» виде на дело не пойдет. А то, что в квартире побывал именно виденный парочкой человек, на данный момент тоже было вилами на воде писано.

Кто даст гарантию, что к Белецким не проникли еще днем? Неслыханная наглость? Верно, риск, что кто-то засечет незваного гостя, велик — с одной стороны. А с другой — вот ведь даже ушлому Турецкому и то не пришло в голову устроить засаду пораньше, возможно, прямо с утра… Ладно, в конце концов, это не его, Дениса, дело!

И едва Грязнов-младший дошел в своих рассуждениях до указанного места, как на пороге кухни возник слегка возбужденный, как всегда, со сверкающими глазами Валерий Померанцев.

— Здравствуйте! — Он быстренько окинул глазами крохотную кухню, а Денис моментально, с огромным облегчением в душе поднялся и, пожимая Валерию руку, не преминул заметить:

— Удивительно, как это некоторым удается круглые сутки находиться в рабочей форме. Такое чувство, что ты только что с утренней пробежки… Ребятки, — прежде чем уйти, повернулся он к притихшей парочке, — а вас мамы-папы не хватятся? Все же половина второго ночи!

— Не-а, — беспечно махнул рукой парень. — Они думают, мы на дискотеке, а оттуда мы раньше трех не возвращаемся!

— О времена, о нравы! — притворно вздохнул Померанцев и тут же, подмигнув Гуляшову, представился: — Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России Валерий Александрович Померанцев… А вы, детки, чьих будете?…

И пока «детки», открыв рот, во все глаза пялились на Валерия, Денис вместе со Щербаком ловко выскользнули из кухоньки, покинув место действия. Уже на улице Грязнов-младший фыркнул:

— Интересно, сообразит эта парочка, что обычными ограблениями квартир Генпрокуратура не занимается? Если да — придется Валере выкручиваться. Так ему, хвастуну и пижону, и надо!..

— Класс! Ой, Шурик, ну просто класс!.. Такого расследования у тебя уже лет сто не было… Здорово!

Саша ласково посмотрел на жену и не сдержался — фыркнул. Ирина в этот момент, во-первых, ужасно походила на свою собственную дочь Нину, во-вторых — просто на восторженного подростка, заполучившего в качестве подарка нечто давно желаемое.

— Ты, Иришка, даешь! — с притворным осуждением покачал он головой. — В этой истории даже не один, а почти со стопроцентной гарантией два трупа, а ты вся в эйфории. Не совестно?

— Господи, я же вовсе не трупы имею в виду. — Ирина Генриховна слегка порозовела и огорченно посмотрела на мужа: — Я имею в виду психологическую сторону расследования! Ну и вредный же ты мужик, Турецкий! Ведь и сам все понимаешь…