Обыкновенная жадность - Фридрих Незнанский

— А откудова я знаю, что это вы, а не какие-нибудь бандюки?…

Денис вздохнул:

— Вы можете позвонить Померанцеву, он оставлял вам свой телефон… Скажите Марте Антоновне, чтобы она позвонила. Он перезвонит мне, потом вам и скажет, я это или не я…

Рядом с Грязновым-младшим образовался Щербак, бросивший на своего шефа восхищенный взгляд: надо же выдать такую сложную фразу и ни разу не запутаться!..

— Ты вниз? — тихо поинтересовался Денис.

— Ага… Может, эти два сопляка что-то или кого-то видели.

— Только не напугай их…

— А кто это там с вами-то? — поинтересовались из-за двери.

— Это, Анна Васильевна, мои сотрудники, в одиночку на такие операции не ходят даже профессионалы.

Очевидно, по каким-то непонятным причинам, связанным с сугубо женской логикой, именно последняя фраза убедила осторожную соседку. Все три замка щелкнули по очереди, и Денис наконец обрел счастье лицезреть Анну Васильевну. Вид у нее был самый что ни на есть суровый, но, глянув на распахнутую дверь квартиры напротив, она тут же испуганно ахнула и приоткрыла рот:

— Неужто кого поймали?!

— Тетя Нюра, кто там? — из глубины квартиры прозвучал встревоженный девичий голос.

— Свои, Марта Антоновна, — откликнулся немедленно Денис и протиснулся мимо Анны Васильевны в прихожую. — К сожалению, мы опоздали, кто-то успел побывать у ваших соседей до нас…

Последняя фраза предназначалась вновь хозяйке квартиры, ахнувшей вторично.

— Вы ничего не слышали? — Грязнов-младший, надо сказать, и не надеялся на положительный ответ, и не ошибся.

Анна Васильевна испуганно покачала головой:

— Я туда сразу после обеда заходила, еда в холодильнике еще была… Ой, батюшки, да что ж это такое делается, а?

— Могу я поговорить с Мартой Антоновной?

— Проходи, мил-человек, Мартуся там, в маленькой комнатке.

Соседка сделала попытку выдвинуться на лестничную площадку, но Денис остановил ее:

— Извините, но туда пока нельзя… Сейчас приедет опергруппа, в квартире могли остаться следы постороннего присутствия… Зато завтра с утра там придется прибраться.

Марта Белецкая, несмотря на тревогу, прозвучавшую в ее голосе, выглядела абсолютно спокойной. Дениса она выслушала молча, слегка поморщившись при известии, что в ее квартире незваный гость учинил разгром. Девушка подтвердила и то, что начиная с обеда Анна Васильевна никуда не выходила, и то, что никто их не беспокоил.

Она немного помолчала, после того как немногочисленные вопросы Дениса иссякли, а потом, горько усмехнувшись, совершенно неожиданно для него произнесла фразу, заставившую его растеряться:

— Кто ж это нас с Ромочкой так ненавидит? Ведь если соседям никто не звонил, не спрашивал ничего… Получается, нас с тетей Нюрой решили, ворвавшись в квартиру, просто-напросто убить?

— Возможно, — пробормотал Денис, — наведывались к другим соседям? С ними мы еще не беседовали…

— Нет, — уверенно возразила девушка. — В одной квартире живет тетя Настя, она у нас такая навязчивая, два раза сегодня пыталась прийти сюда, но тетя Нюра поговорила с ней в прихожей… Валерий Александрович предупредил: никто не должен знать, что я здесь. А вторая квартира только что продана, там пока никто не живет… Словом, мы бы знали, если б обо мне кто-то справлялся…

— Дело не в ненависти, — осторожно заметил Денис, которому на рассуждение Марты возразить было решительно нечего. — В этой истории, насколько я знаю, замешаны очень большие деньги…

И тут Марта удивила его во второй раз:

— Это для нас они большие… А для кого-нибудь по-настоящему богатого — не такая уж и крупная сумма… Для Вити Банникова, например, наверняка двести с чем-то там миллионов долларов — много. Он хоть и бизнесмен, фирма своя, но из наших… Вы не думайте, пусть я и не имею возможности участвовать активно в жизни, но за всем слежу: сейчас это возможно с помощью даже одного телевизора, правда? А еще и газеты есть, и подруга у меня часто бывает… Мы в школе вместе учились когда-то, давным-давно…

Марта помолчала и, нахмурившись, покачала головой:

— Вы, наверное, думаете, что и для Лени Славс-кого сумма, которую он обязан отдать ребятам, очень большая, и он мог… Я в это не верю! Ну не может быть, чтоб человек переменился до такой степени, даже если столько лет прошло… Я все время лежу и думаю, думаю… Леня всегда был самый мягкий из всех, самый… чувствительный, понимаете?… Я помню, однажды, он уже почти взрослый был, по-моему, в девятом ребята учились… В общем, прибегает к нам в слезах с каким-то облезлым щенком: мать его с ним из дома выгнала со скандалом, а Ленька его где-то на улице подобрал. Думал, может, мы возьмем?…

— И что? — вежливо поинтересовался Денис, решивший на всякий случай пересказать эту банально сентиментальную, на его взгляд, историю Турецкому: благо тот такие детали почему-то любит и ценит.

— Никому из остальных ребят взять этого щенка тоже не разрешили, но Леня, пока его не пристроил кому-то, не успокоился… В общем, я не верю, что он мог…

— Самое разумное, — подвел черту Денис, — верить в то, что следствие докопается до правды. Поверьте мне на слово, все основания для этого есть. Делом занимаются люди, которые на моей памяти — и это не один год, а гораздо больше — и не такие задачки разрешали!

Ответить Марта не успела, на пороге комнаты возник Щербак:

— Денис Андреевич, освободился? — поинтересовался он, и Денис понял, что разговор с парочкой оказался, как минимум, не совсем бесполезным. — Померанцев, кстати, уже в дороге, сам мне позвонил.

С разрешения Анны Васильевны парочку, действительно пребывавшую в не совсем подходящем, с точки зрения Дениса, возрасте для занятия, за которым их застали, пригласили к ней на кухню. Парню Сергею Гуляшову было пятнадцать лет, девчонке, Инне Кислицыной, и того меньше — четырнадцать. Оба учились в одной школе, но в разных классах. Гуляшов явно чувствовал себя «главным», настоящим мужиком, говорил в основном он, а его подружка только кивала, довольно глупо улыбаясь.

«И что за родители такие пошли? — вздохнул про себя Денис. — Час ночи, а этих, в сущности, пацанят никто не ищет, никто о них не беспокоится… И после этого мы еще чего-то от них требуем!»

Как выяснилось, в подъезде ни тот, ни другая не жили, они вообще жили в соседних домах. А на этот подъезд их выбор пал по простой причине — отсутствие кодового замка. Они, как выразился Гуляшов, заявились сюда, «чтобы поговорить», около десяти вечера.

— Тут в основном пенсии всякие живут, спать ложатся рано, — стараясь говорить басом, сообщил Сергей. — Ну мы и подумали, что никто не помешает! А тут сначала этот тип начал шастать, потом вот вы… А что случилось-то?

Он не выдержал и с любопытством покосился в сторону входной двери.