Твоя Шамбала - Владимир Сагалов

У нас была запланирована охота, и поэтому, заехав в охотничье хозяйство, которое принадлежало одному хорошему знакомому, мы помылись, переоделись, на предложение посетить баню Миша как-то резко и грубо ответил отказом, чем привёл в недоумение хозяина. Миша как будто бы спешил уехать оттуда и скорей уйти в тайгу, где нас было бы трудно найти. Поэтому, взяв ружья и необходимое снаряжение, мы быстро уехали. После столь длительного и напряжённого молчания он, видимо, решил разрядить обстановку и рассказал анекдот. Я, не поняв ничего, лишь наблюдал, как те двое громко смеялись, но мне показалось, что анекдот был о чём-то пошлом. Затем начали говорить об охоте, о добыче, о том, кто чего свежего от охотников слышал. В назначенном месте нас уже поджидал проводник с лошадьми и провизией для четырёхдневного похода в тайгу, которого Миша заказал независимо от охотничьего хозяйства. Простой охотник-частник, занимающийся промыслом проводника, относительно неплохо зарабатывал за пособничество браконьерству. Мы все вышли из машины и, познакомившись с дядей Колей-так звали проводника, приступили к обсуждению плана и правил передвижения.

Уже как полчаса меня мутило от той еды, которую я через силу съел в закусочной, а теперь ещё начало крутить в животе, совсем некстати перед выходом в поход. Средства от головной боли и от расстройства желудка у нас были припасены, но мне нужно было срочно решить проблему и выпустить всё из себя. Я подошёл к Михаилу, объяснив, что мне нужно срочно в кусты, и побежал в лес, за деревья. Там, повернувшись в их сторону, мне показалось, что меня будет видно, да, возможно, и слышно и отошёл ещё чуть дальше в лес, под куст. Ещё раз убедившись в том, что меня не будет видно, присел. Оказалось, что из-под нижних ветвей кустарника открывалась полная картина нашей стоянки. Были видны машины, и Миша с его людьми. Искать новое место я уже не смог, так как процесс пошёл, а в такой момент уже всё равно.

Ты знаешь, Виктор, переломные моменты в жизни людей происходят при разных условиях и обстоятельствах; думаю, что одинаковых не бывает. Переломный момент в моей жизни наступил в очень необычный момент. Вселенная очень интересно и поучительно устроила мне этот урок. Сидя под кустиком, без штанов и занимаясь хотя естественным, но всё же не совсем уж приятным делом, я видел, как к нашей машине подъехали две другие, из которых вышли несколько человек, а точнее, их было пятеро. Недолго думая, они начали в упор расстреливать всех, даже две лошади были убиты. А я сижу в кустах и смотрю на это вот этими глазами, я такое даже в кино не любил смотреть, а тут, в двадцати метрах от меня, идёт убийство моих друзей. Проводника, Мишу, всех, всех перестреляли. Этот страшный механический звук от АКМ, который был слышен будто в замедленном действии, заложил мне уши. Рваные лохмотья от тел разлетались в брызгах крови на моих глазах, и это были тела людей. Человеческие тела, понимаешь, Виктор, это были люди, которых я знал, а не животные, хотя и по животным не стреляют с таким жестоким хладнокровием. На моих глазах расстреляли четверых человек и двух лошадей.

От испуга я заорал и салился назад, прямо в лужу собственного жидкого поноса. Организм перестроился на автономный режим и выпустил из себя всё, что находилось в кишечнике. Я валялся весь обделанный собственным дерьмом, мычал и скулил от страха. Меня спасло лишь то, что крик прозвучал во время стрельбы и они меня не услышали. Когда всё закончилось и грохот стих, я барахтался в массе смешанных с дерьмом сухих листьев, травы и мычал, глухо мычал и грёб ногами, пытаясь бежать. Это было состояние, которое иногда видят во сне, может, тебе тоже знакомы такого рода сны; ты хочешь бежать, но не можешь, как будто тебя держит что-то невидимое. Хочешь кричать и звать на помощь, но не можешь выдавить из себя ни одного звука; только глухое мычание, и всё это сопровождается ужасным, паническим страхом. Так вот, подобное я пережил наяву и видел это вот этими глазами.

Штефан медленно провёл указательным пальцем вдоль своих глаз, указывая на них, затем так же медленно положил руку на своё колено и замолчал. Наступила тишина. Виктор тоже молчал, и в этом молчании он думал о том, что ведь подобная трагедия произошла и с его братом Сергеем, который погиб таким же страшным образом, не достигнув двадцати лет. Он почувствовал накатившуюся слезу, смахнул её, для бодрости похлопал себя по щекам и, повернувшись к Штефану, молча положил руку на его плечо. Этот беззвучный знак в это мгновение нёс в себе большой смысл, он говорил о сочувствии и понимании, о правильности решения остановить этот страшный рассказ, или же, если бы Штефан захотел его продолжить, то это был знак согласия слушать его далее.

– Данке, спасибо, – повернувшись и посмотрев Виктору в глаза, тихо произнёс Штефан. – Спасибо, – ещё раз повторил он.

– Стрельба продолжалась наверняка пять, а может, десять секунд, которые для меня были вечностью в аду.

Затем грохот стих, и стало настолько тихо, как будто всё остановилось, даже воздух. Почувствовав лёгкое возвращение самообладания, я смог встать на четвереньки, но продолжил ползать по кругу со спущенными штанами и голым задом. Наступившая тишина насторожила меня, и я замер, глядя в сторону тех людей и тех тел, разбросанных на дороге. В голове зажгло, зажгло от страшной мысли, что они будут искать меня, и даже представил себя уже через несколько минут найденным ими и также зверски убитым. Меня вырвало. Был очень чётко слышен их разговор и мне казалось, что они разговаривают обо мне и собираются меня искать. Вскочив на ноги, я побежал, но, сделав пару шагов, свалился, подскочил, вновь ринулся в лес и тут же упал. Поняв причину падений, натянул штаны и побежал в глубь леса. Страх преследования бежал передо мной и глядел мне в глаза, отчего я на бегу разрыдался, обливаясь слезами. Они размывали видимость. Вытирая их своими уделанными дерьмом руками, я вновь свалился, так как отпустил штаны, которые сползли и запутали мне ноги. До сих пор не знаю, бежали ли они за мной или нет, но в тот момент мне казалось, что их дыхание было слышно за моей спиной. В тот момент я проклинал тот день моей жизни, когда мне пришла в голову идея приехать в эту ужасную страну, в тот страшный лес. Мне кажется, что я бежал несколько часов не останавливаясь.

Падая в очередной раз, у меня возникало желание влезть на дерево и сидеть на нём до ночи или до следующего утра. Но, отдышавшись, я продолжал бежать куда глядели глаза. Свалившись для передышки, пришла страшная мысль: «А что, если я бегу не прямо, а по кругу, и что всё ещё нахожусь рядом с этими убийцами?» И вновь паника, и вновь, еле волоча ноги, я плёлся между деревьев, держась почти за каждое, чтобы не свалиться от бессилия. Начинало темнеть, а я находился в каком-то ни мне, никому не известном квадрате бесконечной тайги. К этому моменту у меня от изнеможения притупились все чувства, кроме страха. Упав под какой-то куст, уткнувшись лицом в землю и зажмурив глаза, я попытался успокоить паническую тряску всего тела. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, пришло некоторое облегчение, тело начало расслабляться, и тряска утихла.

Гора мыслей, видений и звуков давила на меня, я слышал каждый шорох леса, эти звуки напоминали мне шаги приближавшихся ко мне людей. «Кто-то идёт! – промелькнуло у меня в голове. – Это они! Это они!» Вновь собрался бежать, но звуки исчезали и появлялись в другой стороне. Слёзы страха вновь залили мне глаза, тряслись руки и губы. Начинался истерический припадок, но я опять попробовал глубоко и спокойно дышать, и это помогло. Я отполз за большой, толстый ствол дерева, спрятавшись за ним, вглядывался сквозь слёзы в ту сторону, откуда доносились предполагаемые шаги и разговоры. Пролежав так несколько минут на животе, как черепаха, руками и ногами я стал забрасывать себя листвой, мхом и всем, что смог сгрести в кучу. Скорей всего, любой проходящий мимо человек увидел бы меня, но тогда мне казалось, что я засыпал себя толстым слоем листвы и меня никто никогда не сможет найти. Это помогло мне найти покой и расслабиться.