Твоя Шамбала - Владимир Сагалов

– Ты чего там ищешь? – взволнованно, с небольшим акцентом, спросил он незваных гостей.

– Здравствуйте! Мы к вам по делу. Можно войти?

Мужчина прикрыл за собой дверь, спустился с крыльца и с явной растерянностью, и даже с лёгким испугом произнёс:

– Чего надо? Говори быстро. Времени нету много.

Между делом он посмотрел в окна соседних домов, будто хотел убедиться в том, видит ли их кто-нибудь или нет.

– Если комнату ищете для ночлега, то я не сдаю. Нету у меня свободной. Туристы часто на параллельной улице, у тёть Маруси останавливаются. Она живёт одна, и место у неё имеется. Так что не могу вам помочь. А мне собираться надо. Автобус скоро. Мне в Бийск ехать, поэтому опоздать на автобус не могу.

– Да нет. Мы не комнату ищем. Мы у Муклая в лесу остановились, и с жильём у нас проблем нет. Вы, наверное, знаете Муклая? У него дом там, на холме, недалеко отсюда.

Мужчина слегка успокоился. Было чётко видно, как с лица спало напряжение, и он, даже чуть улыбнувшись, ответил:

– А! У Муклая! Я его хорошо знаю. На лечение значит, приехали? Он хорошо правит. Жену мою долго лечил. Рак у неё. Сказал, что сама она сопротивляется. Не даёт она её духу вылечить тело. Я в этом не понимаю, – слегка кивнув головой в сторону дома, – лежит дома, в комнате. Не знаю, как долго ещё. Он, что ли, просил передать чего?

– Нет. Муклай ничего не просил передать. Мы здесь по личному делу. Муклай и не знает даже, что мы к вам пошли.

Мужчина вновь напрягся. Вновь тревога возникла на лице.

– Так ты говори скорей, я же сказал тебе, времени мало. Чего надо?

– Вы понимаете, – начал Виктор, – дело очень деликатное. И возможно, если мы обговорим его, то вам и в Бийск ехать не придётся.

– Причём тут Бийск? Откуда ты знаешь, зачем я туда еду? Муклай сказал, что ли? Или что? Не пойму тебя. Что ты хочешь? Милиционер, что ли? Я ничего не натворил, честный всю жизнь.

– Да я и не сомневаюсь в том, что вы честный. Вот этот мужчина, – указав ладонью на Штефана и глядя в глаза хозяину дома, – приехал из Швейцарии. Он не разговаривает на русском, поэтому я перевожу для него. Ехал он поездом из Москвы до Бийска. И после прибытия, на Бийском вокзале, ну, так получилось, что его ограбили.

Алтаец забегал глазами и осмотрелся вокруг. Затем подошёл к забору и оглядел улицу. Было заметно, как он не хотел, чтобы этот разговор услышали соседи или кто другой.

– Может, мы войдём в дом или присядем? Мне кажется, а мой друг уверен, что нам с вами есть о чём поговорить. И разговор наш, мы – я уверен, и вы тоже – хотели бы оставить лишь в нашем узком кругу. Независимо от результата нашего разговора, он, останется между нами. Мы не из милиции, не переживайте. Я работаю в Бийской школе учителем, а этот молодой человек, – Виктор вновь указал на Штефана, – вообще не гражданин нашего государства. Поэтому не переживайте. Вам ничего не грозит, а также никто ничего не предъявляет.

– Я его не грабил. Что хочешь от меня? – сильно разволновавшись и выдавая трясущимися руками возможную причастность к озвученным событиям, произнёс хозяин дома. – Я в жизни моей ничего не украл! И в Бийске я был последний раз года два назад. Что хочешь?

Виктор объяснил Штефану, что хозяин дома об этой истории ничего не знает и не хочет знать: «То, что касается его явного волнения, так ведь каждый человек разволнуется, если его в чём-нибудь обвинить».

– Ладно. Я буду продолжать. Извините. Но я должен был перевести моему другу то, о чём мы с вами говорили. Не буду ходить вокруг да около и приведу вам наше главное предположение. У вас есть два сына, которые несколько дней назад были в Бийске и приехали оттуда с чужой сумкой. Сумку эту вы у них забрали и обнаружили в ней, кроме личных вещей этого гражданина, бумажник с большой суммой денег. Вы обсудили это с вашими сыновьями и, выяснив, что они приобрели её нечестным путём на Бийском вокзале, решили сегодняшним автобусом поехать туда и сдать сумку в милицию, как найденную. Поэтому я вам и говорю, если мы сейчас обсудим этот вопрос, то и ехать вам действительно никуда не придётся.

Хозяин дома молча, с полным недоумением, глядел то на одного, то на другого из незваных гостей.

– Ты что это? Как это ты? Как кёрмёс, как призрак, что ли? Откуда всё знаешь? Никого дома не было вчера. Я только с сыновьями был. Откуда знаешь? Кёрмёс!

Пришедшие спокойно глядели на удивлённого хозяина дома и ждали согласия на разговор.

– Ты как, подслушал вчера, что ли? Как узнал? Не пойму.

Вновь он некоторое время глядел на своих собеседников, и по его взгляду стало понятно, что он чувствовал себя загнанным в угол. Но, кроме этого, явно просматривалась его неопытность в подобных ситуациях. Его изредка потряхивало от волнения, и постоянно тряслись руки. Было видно, что в такой ситуации он оказался впервые, и сам лично к краже не имел никакого отношения:

– Ну… Пошли тогда в дом. Будем разбираться. Ладно, раз так.

Повернувшись и махнув рукой, приглашая идти за ним, алтаец, опустив от стыда голову, вошёл в дом. Войдя в комнату, Штефан изумлённо глядел не на то, как просто и, по его меркам, бедно или даже примитивно был устроен дом, но на диван, два кресла, стул, на котором он сидел прошлой ночью, и ещё на такую же старую, как и всё остальное, люстру с потускневшими от пыли пластмассовыми сосульками. Он чётко помнил всё до мелочей. Мужчина сидел на диване, а сыновья напротив него в креслах. На дощатом, выкрашенном коричневой краской полу стояла его спортивная сумка, а справа была дверь. Та самая дверь, сквозь которую вчера он прошёл в эту комнату и за которой лежит больная жена хозяина дома. Виктора не удивляло простое убранство дома. Он часто бывал в таких домах и не только в отдалённых деревнях. Таких домов было достаточно и в Бийске. Даже наоборот, в таких простых условиях жизни людей он видел больше логики быта, чем в бедности. Хотя настоящей причиной такого простого устройства быта всё же было второе. Не начиная разговора и не предложив пришедшим сесть, хозяин тихо отворил дверь в соседнюю комнату, заступил одной ногой за порог, наклонился, взял что-то, стоявшее на полу, вышел и так же тихо прикрыл дверь. В руке он держал сумку. Пройдя через комнату, он поставил её на кресло и, посмотрев на своих гостей, спросил:

– Это ищете? Ничего не тронуто. Всё на месте. Деньги можете пересчитать.

Он боялся за свою семью и за детей, которых, как он считал, к счастью, не было дома. Они были у родственников на соседней улице, а старший сын через час должен был прийти к автобусной остановке, чтобы ехать с отцом в Бийск. Он не мог не переживать и не бояться за семью, так как не знал, кто перед ним стоит и что будет происходить дальше. Хотя времена бандитских девяностых прошли и в их небольшой деревне не было перестрелок и бандитских разборок, но разговор шёл о краже. Были украдены деньги, а за это и в деревне могут убить даже сейчас. Он стоял, глядел в глаза стоявших перед ним незнакомцев и боялся. Он надеялся, что они, кто бы они ни были, возьмут сумку и уйдут. Он боялся их вопросов, потому что обманывать, как выяснилось, он не мог, а они всё равно знали обо всём не хуже его, и даже до мелочей. Он просто решил, что они какие-то спецагенты и у них имеется прослушивающее оборудование, иначе как бы они узнали, о чём он разговаривал вчерашней ночью с сыновьями. Пришедшие, заметив усилившуюся дрожь хозяина дома, в один голос начали успокаивать его, Штефан на немецком, а Виктор на русском: