Маскарад на семь персон - Олег Рой

О эти провинциальные барышни! Неудобно, подумать только!

– Предпочитаешь передвигаться вплавь? – усмехнулся Игорь.

После секундного колебания она все-таки нырнула в сухое автомобильное нутро.

Ха, торжествовал Игорь. Кто бы сомневался!

Через месяц он уже был убежден, что выиграл миллион по трамвайному билету. Такой, как Кристина, не найти, хоть десять лет искать станешь. Ну и на фига, спрашивается, тратить десять лет на бессмысленные попытки? Жениться, не теряя времени! А уж как родители счастливы будут…

Его совершенно не беспокоило, что он у Кристины не «первый». Потому что где вы в наше время девятнадцатилетних девственниц видели? Разве что в мормонских семьях или в староверских каких-нибудь. Ну или среди всяких недотеп – очкастых «ботаничек», бесформенных клуш и тому подобное – короче, среди тех, на кого просто ни один парень не польстился. А у красавиц и умниц вроде Кристины – хотя какие там «вроде», она единственная – у таких, естественно, есть прошлое. И что? Важно ведь не кто «первый», а кто, что называется, последний. Кто заполучил девушку в свое безраздельное пользование – тот и победитель.

Игоря не занимало, какое место в этом самом «прошлом» занимал Громов, не он ли, выражаясь языком старинных романов, испил первый аромат этого цветка. Игорь был почти уверен, что нет – не по носу табак. А даже если и он, что это меняет? Подумаешь – Громов! Не, он, конечно, молодец, такую жемчужину среди общажного «навоза» откопал. Вот и ладушки. Но он же Мотя – какие ему жемчужины?! Вот судьба и расставила все по должным местам: Мотьке – учебники и грязные пробирки в лаборатории, Игорю – красавицу жену.

Нет, правда, думал Игорь, это даже забавно, что когда-то в незапамятные времена Мотька в неуклюжей своей манере пытался за Кристиной ухаживать. А еще забавнее будет, когда он из стройотряда вернется, а у нас тут, видите ли, свадьба образовалась. С Мотькиной, можно сказать, легкой руки. Так что вполне можно и его пригласить. Даже не то чтобы можно – должно. Вот не пригласить было бы неправильно – как будто Игорь против что-то затаил. Хотя было бы с чего! Подумаешь, в планетарий и в кино он Кристину водил, за ручку в темном зале потной ладошкой хватался. Про потную ладошку Игорь, само собой, знать не знал, просто додумал. Ну ясно же, что у Мотьки даже на братский поцелуй в щечку смелости не хватило. А если даже и хватило… И не только на братский поцелуй… Да подумаешь!

Девушка-то в конце концов кому досталась? Вот то-то же! Так что, строго говоря, основания, чтоб чего-то в душе «затаить», имелись скорее уж у Громова. Но ведь ему такое и в голову не придет.

Приглашение – белое с золотом – выглядело таким роскошным, как будто свадьба предстояла как минимум королевская.

Игорь разглядывал сложенный книжечкой плотный глянцевый прямоугольник и добродушно хмыкал: Мотька хоть наестся как следует, а то вечно как недокормленный ходит, мослы торчат, рубашки и штаны, как на вешалке, болтаются. И не просто наестся – а благородных яств отведает, каких небось в жизни не пробовал.

Игорь видел свадебное меню – называть все запланированные блюда едой язык не поворачивался, только яства, деликатесы сплошные. Родители, на седьмом небе от счастья – наконец-то сынуля внял их мольбам, – готовы были в лепешку разбиться, чтоб устроить свадьбу по высшему разряду, от «королевских» приглашений до бесконечной отработки банкетного меню.

Сам он, глядя на всю эту суету, только посмеивался: в конце концов, еда – это просто еда. Хотя, спору нет, устроено все оказалось очень красиво. И Кристина посреди всего этого великолепия выглядела настоящей принцессой.

13 января 20… года

Вечно Кристина из себя принцессу Диану изображает, несколько раздраженно размышляла Алла. Впрочем, ресторан ей более-менее понравился: несколько аляписто (на работе она именовала подобный стиль «шиком по-шапитовски»), но обслуживание вполне приличное, и в целом ничего, миленько. Это Игорек хорошо придумал – собраться.

Пухлый кожаный диван охватывал заставленный яствами стол подковой, и наблюдать за однокашниками было удобно. Сдвинув на затылок выданную Игорем лисью маску и поклевывая закуски (не есть же она сюда пришла, в самом-то деле!), Алла с интересом разглядывала бывших однокурсников. Кто ты теперь? Чего достиг? Какую пользу из тебя можно извлечь?

У Карена все квартирные проблемы, похоже, решены. Сияет и рассказывает то про молодую жену, то про новую машину – в одинаково восторженных выражениях. И к напиткам не притрагивается. К алкогольным, в смысле. Даже чокается апельсиновым соком – за рулем, мол.

Копылова… Тут непонятно, понаблюдать, послушать, поспрашивать надо. Странная все-таки. Ведь действительно «не изменилась», в смысле – не постарела, Кристина-то права. А выглядит по-прежнему серым чучелком. Овца и есть овца. Хоть бы губы, что ли, накрасила. Личико-то у нее приятное, а – второй раз не взглянешь. И морщин нет, и кожа не обвисает (вот повезло дуре), а физиономия – никакая. Сидит тихонечко, голоса не подает. Завидует, небось.

У Громова, похоже, тоже с головой не все в порядке. Зачем пришел – непонятно. Ясно же, что… Алла вдруг вспомнила неизвестно откуда: «Он чужой на этом празднике жизни». Вот и сидел бы, раз уж явился, тише мыши и не отсвечивал. А ему положение «бедного родственника» вроде бы и не в тягость вовсе. Кристину изучает пристально, испытующе, на Игорька глядит словно бы одобряюще. А у самого на лице написано: господа, я явился, чтобы сообщить вам пренеприятное известие. Может, скандал намеревается устроить? Например, сообщить самодовольному Игорьку, что его дочки, которыми тот всем уже все уши прожужжал, – вовсе не его дочки. В смысле: не папа ты им, Игорек. И ведь теоретически насчет старшей – вполне может быть. Вот только Громову-то откуда это знать? Вряд ли Кристина стала бы его ставить в известность, ей эта беременность совсем для другого была нужна. Да и вряд ли, она ведь совсем не дура. Нет, скорее всего, с отцовством Игорька все в порядке. Но лицо у Громова и впрямь… странное. Посматривает на всех с каким-то совершенно неуместным нетерпением. Как будто ждет, что всех присутствующих сейчас прохватит понос, да такой, что и до дверей с изображениями девочки и мальчика добежать не успеют. И будут все в… поносе, а он – в «жениховском» костюмчике.

Что за мысли в голову лезут? Алла чуть отодвинула тарелку. Черт его знает, Мотьку этого. Кто там настоящий отец Кристининых с Игорьком дочурок, ее, Аллы, не касается. Но ведь с этого психа заученного станется и подсыпать всем что-нибудь – безвредное, но противное, типа слабительного.

Стасик вон, снисходительно отмечала она, ни о чем таком не думает, весь сосредоточился на еде: этого попробует, того, другого – и все с явным наслаждением. Любопытно, сколько килограммчиков он с институтских времен успел набрать? Пока пиджак был застегнут, габариты в глаза не бросались, а теперь над брючным ремнем явственно нависал выпуклый животик. Любит Стасик покушать, ох, любит. И, похоже, не только покушать. Вообще, знает толк в земных удовольствиях – и может себе их позволить. Животик животиком, но пока пиджак был застегнут, фигура выглядела вполне атлетически. А это значит, пиджак пошит грамотно, как говорится, не на фабрике «Большевичка», а его владелец явно не бедствует. И ботиночки итальянские – несерийные, такие где попало не купишь. Такие ботинки – дорогая кожа, отличный пошив – можно десять лет носить, по ним и заметно не будет.