Коронавирус и другие инфекции: CoVарные реалии мировых эпидемий - Андрей Сазонов

Лишь 10 марта 2014 года, то есть спустя два с лишним месяца от реального начала эпидемического процесса, местные медицинские учреждения сообщили об эпидемии в министерство здравоохранения Гвинеи. Два с лишним месяца не принималось никаких противоэпидемических мер! Вообще-то, на подобные случаи существуют или по логике вещей должны существовать четкие должностные инструкции, оговаривающие все от а до я, начиная с того, в каких случаях сообщать, и заканчивая тем, какие меры нужно принимать до получения указаний свыше.

С 2010 года в рамках борьбы с малярией в Гекеду работал отдел международной организации «Врачи без границ». Этот отдел получил информацию об эпидемии 12 марта, то есть спустя два дня после отправки сообщения в министерство здравоохранения Гвинеи. Непонятно, почему нельзя было сделать оба сообщения одновременно.

Гвинея – страна небольшая. От столичного города Конакри до префектуры Гекеду можно доехать на автомобиле за 13–15 часов или же за час с небольшим долететь на самолете. Но команда, направленная министер-ством здравоохранения Гвинеи, прибыла на место эпидемии только 14 марта, через четверо суток после отправки сообщения об эпидемии. В подобной ситуации таких проволочек быть не должно, тут даже комментировать нечего. Более того, эта команда не сделала ничего существенного для борьбы с эпидемией. Реальные меры начали приниматься с 18 марта, когда на место эпидемии прибыла из Европы группа «Врачей без границ». В самой Гвинее не оказалось лабораторий, способных исследовать образцы крови, взятые у больных. Кровь пришлось отправлять в лаборатории Франции и Германии, что потребовало дополнительного времени.

25 марта 2014 года было официально объявлено, что причиной эпидемии стал вирус Эбола, известный с 1976 года.

Вы можете сказать: ну что могло сделать министерство здравоохранения Гвинеи? Ведь у них даже не было возможности установить возбудителя.

Во-первых, надо было обеспечить немедленно информирование министерства о вспышках инфекционных заболеваний. Вот как только, так чтоб сразу.

Во-вторых, надо было своевременно принять все положенные противоэпидемические меры. Когда у тебя перед глазами разворачивается эпидемия, первым делом нужно ограничить ее распространение: изолировать заболевших, наблюдать за теми, кто был с ними в контакте, свести до минимального значения передвижения людей в очаге и изолировать сам очаг от внешнего мира. «Это элементарно, Ватсон!», как сказал бы Шерлок Холмс. В Конакри есть не только министерство здравоохранения, но и университет имени Гамаля Абделя Насера[37], в котором имеется медицинский факультет. Медицинские чиновники и университетские профессора совместными усилиями вполне могли бы разработать программу противоэпидемических мероприятий, соответствующую местным условиям. А заодно и обучить местных медиков правилам работы в эпидемических очагах и вообще правилам работы с инфекционными больными. Очень часто местный медицинский персонал оказывался совершенно необученным, настолько, что при наличии перчаток, оказывал помощь пациентам с кровотечениями голыми руками.

К слову будет сказано, что специфического лечения, действующего непосредственно на вирус Эбола, не существует до сегодняшнего дня, а экспериментальная вакцина была создана лишь в 2015 году[38]. Так что бороться с эпидемией приходилось лишь противоэпидемическими мерами общего характера.

В результате несвоевременного принятия надлежащих мер вирус пошел гулять по соседним странам и добрался даже до Европы и США (но то были единичные случаи – болели заразившиеся в Гвинее медики, которые вернулись домой).

Вам мало факторов в пассиве? Добавьте еще один – отношение населения к противоэпидемическим мерам. Люди должны понимать, что все ограничения, которые на них накладываются, служат для их же блага и блага всего общества в целом. «Свобода есть осознанная необходимость», – сказал кто-то из философов. Тезис этот спорный, но рациональное зерно в нем есть. Если человек понимает необходимость происходящего, то он со-блюдает правила. Если не понимает, то в лучшем случае не соблюдает их, а в худшем – оказывает активное сопротивление тем, кто намерен ему помочь.

Часть населения Западной Африки делало все возможное для дальнейшего распространения эпидемии (и даже чуть больше, чем все). В то, что медики хотят помочь, многие не верили, считали, что на самом деле врачи с медсестрами не лечат население, а заражают его этой страшной болезнью. А чего вы ожидали? Чем ниже уровень образованности, тем сильнее склонность к конспирологическим теориям всеобщего заговора и т. п. Местами дело доходило до бунтов, напоминавших холерные бунты в Российской империи XIX века. Толпы громили больницы с целью «освободить» госпитализированных или, наоборот, пытались сжигать больницы, для того чтобы остановить эпидемию. Люди отказывались сдавать анализы. То и дело возникали стихийные демонстрации, которые обычно заканчивались погромами и стычками с полицией. Дошло до того, что «Врачам без границ» пришлось в срочном порядке эвакуировать всех своих сотрудников из Гвинеи.

При объявлении чрезвычайного положения в Либерии, которая граничит с Гвинеей, президент страны Эллен Джонсон-Серлиф сказала, что распространению болезни продолжают способствовать невежество и бедность, а также укоренившиеся религиозные и культурные традиции. Заметим кстати, что чрезвычайное положение в стране, у границ которой находилось место вспышки эпидемии и куда эпидемия пришла прежде других стран, было объявлено только 6 августа 2014 года. Делайте выводы, если еще не устали этим заниматься.

Религиозные и культурные традиции, о которых упомянула президент Джонсон-Серлиф, предполагают такие вещи, как прощальное целование умерших перед преданием тела земле, продолжительные бдения родственников и друзей около тела умершего, непременное обмывание тела и возможное сбривание с него волос. Хоронить покойников полагается только в земле, причем тех, кто умер скоропостижно, от тяжелой болезни, надо хоронить у текущей воды, то есть вблизи рек и ручьев, чтобы вода «унесла болезнь». Любое отступление от вековых традиций погребения мертвых грозит живым неприятностями: дух неправильно захороненного покойника обидится и станет мстить. А карантинные меры требовали не только максимально возможного ограничения контактов с телом умершего от лихорадки, но и сжигания тел, потому что захороненные в землю тела служили источниками заражения подземных и наземных вод. Но даже после того, как в Гвинее и Либерии были изданы правительственные указы об обязательной кремации тел умерших от лихорадки Эбола, многие люди тайком хоронили своих родственников в земле, «как положено». Обратите внимание еще на одно обстоятельство: возбудитель эпидемии был установлен 25 марта 2014 года, а обязательную кремацию ввели только в августе, через четыре с лишним месяца. Почему нельзя было сделать это в конце марта, сразу же после того, как стал известен возбудитель?