Не оглядываясь назад - Андрей Вербицкий

— Вячеслав Иванович! К вам комендант четвертого форта прибыл, — доложился Евгений.

— Хорошо. Зови, — Никифоров собрался и постарался сосредоточиться на предстоящем разговоре.

В кабинет вошел Коробейников Антон Михайлович. Грузный, низенький мужчина. Лысоватый, чисто выбритый, на прямой переносице очки в роговой оправе и толстыми линзами. Он больше смахивал на пивную бочку с короткими ножками, чем на офицера, ответственного за оборонительный участок. Но это на первый взгляд. Комендант «четверки» имел твердый, непробиваемый, порой до занудства, характер. Иногда казался склочным, из-за привычки ругаться и спорить до победного конца. Несмотря на недостатки и фактическое отсутствие боевого опыта, как в прошлой жизни, так и в этой, организовал службу превосходно, что выделяло его среди многих офицеров. Да и выбора особого не было. Приходилось ставить на ключевые места тех, кто имел опыт руководства в каких-либо организациях с четкой структурой. Вот и Коробейников в прошлом командовал пожарно-спасательной частью. Немаловажный плюс при отборе кандидатов.

В подразделениях клана военный опыт мало кто имел. Боестолкновения с ишхидами, гноллами и городскими бандами не тянули, чтобы называть большинство участников событий бывалыми бойцами. Это лишь начало пути приобретения соответствующих навыков. Вячеслав Никифоров понимал, что через год-другой, если люди выживут, подобный опыт получит чуть ли не каждый второй… К сожалению или к счастью — тут с какой стороны посмотреть.

Для Никифорова, как для начальника СБ клана, а ныне еще и ответственного за оборону, командир четвертого форта имел одно неоспоримое достоинство. Как бывший командир пожарно-спасательной части, мог дать необходимую сейчас консультацию.

— Разрешите?

— Конечно, Антон Михайлович. Проходите, присаживайтесь, — предложил Никифоров и показал на одно из офисных кресел, стоящих вдоль стен.

Коробейников на секунду застыл у ближайшего кресла, словно раздумывал — выдержит или нет? Выдержало, только скрипнуло с натугой, принимая обширный зад бывшего пожарного между подлокотниками.

Никифоров не стал затягивать, а приступил сразу к делу:

— Ишхиды сменили направление движения. Разведка докладывает, что есть вероятность нанесения первого удара в зоне ответственности вашего и пятого фортов, поэтому хочу услышать лично от вас доклад о готовности.

— А…

— А с комендантом пятерки я позже встречусь, — перебил Вячеслав Коробейникова, — мне лично с вами и помимо доклада есть что обсудить.

Коробейников кашлянул в кулак, достал из принесенной папки несколько листов исписанной бумаги и положил на стол.

— Вот. Тут все, что вас интересует.

— Замечательно, — Никифоров взял в руки доклад и сделал вид, будто читает, — но мне все же хотелось бы сначала услышать вас. Начните срассказа: что готово, чего не хватает, как поставлена служба и каково настроение людей. Коротко.

— Коротко, так коротко…

* * *

Очнулся Постриганов от холода на чем-то твердом. Минут пять лежал и не двигался, соображая, где он и что с ним, пока не ощутил, как тело продрогло и затекло от неподвижности на стылом, неровном каменном полу. Капитан с трудом приподнялся и сел. К удивлению руки и ноги связаны не были. Хоть что-то хорошее. Постриганов вгляделся в окружающую тьму в попытке различить детали места, где очутился. Тщетно. Не зги не видно, словно ослепили. С кряхтением, пошатываясь, попытался подняться, но затекшие ноги подвели и он плюхнулся обратно на задницу.

«Так дело не пойдет», — капитан приступил к массажу, мощными движениями широких ладоней заставлял циркулировать кровь, избавляясь от слабости и крайне неприятного покалывания в мышцах.

— Кто тут? — раздался откуда-то из темноты знакомый, дрожащий голос Коромыслова.

Постриганов поначалу хотел смолчать, чтобы «Великий и Ужасный» продолжал бояться, но почти сразу передумал. Мало ли, как засандалит от испуга магией, во век от стены не отскребаешься. Коромыслов тот еще трус и дури у него тоже немало. В сочетании с магией — убойный коктейль получается.

«Какая-то вселенская несправедливость — у какого-то ничтожества и мудака пробудился Дар, а я остался обычным», — подумал Постриганов без особой зависти. Скорее отметил, как факт.

Будучи достаточно прагматичным человеком и реалистом, старался не зацикливаться на вещах и событиях, которые неспособен изменить в принципе. Похожим образом обстояло и с магией. Зачем по ней убиваться лишний раз, если она неподвластна? Зато можно заставить служить себе тех, кто ею владеет. Как того же Коромыслова, к примеру. Так что на сам деле Постриганов к простым людям себя причислял несерьезно. Обычные не повелевают не обычными.

— Живой? — прохрипел Постриганов. Вырвавшееся слово наждачной бумагой прошлось по пересохшему горлу. Он лишь сейчас понял, что хочет пить со страшной силой.

— Кто тут? — повторил Коромыслов. Кажется, маг еще сильнее струхнул, заслышав показавшийся чужим голос.

— Петр Васильевич, ты там как? С восприятием действительности все в порядке? — не удержался от колкости Постриганов.

— А-а-а… Это вы? — послышалось шебуршание и голос мага прозвучал над самой головой капитана. — Я думал, вас тоже убили.

— Тоже? — удивился Постриганов и, уцепившись за сказанное, констатировал, — Мы, получается, не единственные пленные.

— Да. Вчера видел, как пригнали человек тридцать. В основном мужчин, но есть женщины и несколько детей. Парочка мужиков взбунтовались, когда их пытались отделить от остальных. Полезли на ишхидов с кулаками. Бунтарей тут же закололи и кромсали мечами до тех пор, пока тела не превратились в бесформенные куски мяса. Визгу было… Я сам едва не закричал и не проблевался. Мерзкое и страшное зрелище… — Пожаловался Коромыслов.

— Вода есть? — прервал Постриганов мага. Казалось еще немного и он не доживет до конца монолога сокамерника.

— На донышке осталась. Я не знал, что вы тоже тут, — оправдываясь зачастил бывший Верховный маг баронства, — меня без сознания после очередного допроса сюда спустили. Раньше в другом месте держали.

— Дай сюда, — капитан точно имел нюх, безошибочно выхватил из рук фигурную флягу, непонятно из чего сделанную, и присосался к горлышку. Воды хватило ровно на пять небольших глотков. Явно протухшая с плесенью жидкость, по недоразумению названная водой, показалась в этот момент самым лучшим нектаром.

— Неплохо, но мало, — с сожалением констатировал Постриганов и вернул флягу. — Сколько я без сознания провалялся и где это мы?

— Под землей. В подвале одного из зданий старого города. Ишхиды называют его Такра. А сколько вы тут провалялись, понятия не имею. Нас же разделили трое суток назад, сразу по приходу в город. Вы разве не помните?

Постриганов не ответил, действительно пытаясь вспомнить и заодно переварить вываленную на него информацию. Но как ни тужился, так ничего не вспомнил. Последнее, что сохранилось в голове, как показались полуразрушенные городские стены.