Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного. 1945-1946 - Хорст Герлах

В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного. 1945-1946 - Хорст Герлах

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 55
Перейти на страницу:

Немецкая капитуляция

Однажды утром, когда мы все выстроились у ворот лагеря, русские стояли словно каменные. Все они замерли в каком-то торжественном оцепенении. Диктор читал что-то по-русски, а потом переводил на немецкий:

– Немецкая армия разгромлена!

Этот перевод лишь подтверждал то, о чем мы давно подозревали. В тот день мы не работали, нам дали выходной, и это было чем-то из ряда вон выходящим.

В коммунистической России рабочие получали выходной только раз в десять дней. Такой трудовой кодекс являлся еще одним из достижений революции. Этот опыт уже пробовали во время французской революции, но безуспешно.

Среди заключенных нашего лагеря было много женщин и девушек, для которых лагерная жизнь была еще труднее. В один погожий летний вечер мне случилось пройти через лагерный двор. Несколько девушек сидели у входа в свои бараки и разговаривали. Как отличались они от тех девчонок, которые в недавнем прошлом покинули свои дома! Их головы были теперь побриты наголо, чтобы не разводились вши. Вместо легких летних платьев они носили закрытые пиджаки.

– Если бы я сейчас оказалась дома, – сказала одна, – я бы первым делом съела яблоко или выпила яблочного сока.

– А мы часто ели клубнику, – отозвалась другая.

– Да, это было любимым занятием, сидеть и есть ягоды, в то время как укладываешь их в корзину, чтобы потом отнести на рынок.

– Да, – произнесла третья девушка, – моя мама варила такое вкусное варенье.

Когда выдавались свободные минуты, это были самые обычные разговоры между заключенными. Многие из нас никогда раньше не уезжали из дома и, хотя на фермах и в деревнях нам приходилось много работать, никогда до этого мы не таскали шпалы и не грузили вагоны с песком.

Знакомое лицо

Я остановился и прислушался к их беседе. Они замолчали. Одна из них, молодая женщина лет двадцати трех, пристально посмотрела на меня, а потом спросила:

– Не видела ли я тебя раньше? Мне кажется знакомым твое лицо. Ты откуда?

– Я из Эльбинга, из Ноендорф-Хох.

– А я из Серпина. Значит, мы почти соседи. – Она улыбнулась, печально вздохнув над нашей участью.

– Как тебя зовут? – Я хотел узнать больше о ней.

– Габи.

– Габи? У нас на ферме работала девушка с таким же именем, и она была из Серпина.

Она улыбнулась:

– Так это моя сестра. А ты Отто, Карл или Хорст Герлах?

– Меня зовут Хорст. А Отто – мой старший брат. Его не взяли в плен, потому что незадолго до этого он сломал ногу.

Это был первый человек в лагере, которого я знал до плена. Мы обменялись впечатлениями о своей лагерной жизни, и я узнал, что сначала она находилась в другом лагере, а потом ее перевели сюда.

Мы попрощались, когда было уже совсем поздно.

– Послушай, я хочу сделать для тебя что-нибудь. Твоей мамы нет с тобой, но я знаю, что она очень хорошо обращалась с моей сестрой. Давай я что-нибудь заштопаю из твоих вещей.

Я покраснел.

– Не стоит беспокоиться, я…

– Пойдем, – настаивала она, – я буду очень рада помочь тебе.

– Хорошо, но у меня на самом деле ничего нет, что нужно починить.

– Ну ладно, тогда спокойной ночи.

Она улыбнулась и пошла вместе с другими девушками в свой барак. Я отправился к себе. Раздевшись, я лег под одеяло, а потом поднес его к лампе. Сквозь протертую дыру мне в лицо ударил луч света. Я понял, что сделал ошибку, когда сказал, что мне ничего не нужно заштопать.

В следующий выходной я пошел к своей знакомой. Она сидела на кровати, как и большинство других женщин.

– Ты нашел что-нибудь, что нужно зашить? – весело спросила она.

– Да, но мне немного неудобно.

– Не думай об этом, все в порядке.

Мы весело болтали, пока она штопала одеяло.

Спустя несколько недель мы стояли в строю, готовые отправиться на работу. Посмотрев на женскую бригаду, я увидел тринадцатилетнюю девочку, самую молодую в нашем лагере; непонятно, как ей удалось выжить. Но Габи там не было.

– Где она? – спросил я у фрау Бретшнайдер, которая была их бригадиром.

– Разве ты не слышал, ее отправили в госпиталь? – быстро ответила она.

– А что с ней?

– Обычное дело – водянка. Пойди проведай ее. А мне надо идти.

Я знал, что значит заболеть водянкой. Один из наших ребят, здоровый парень из Польши, когда заболел, то ходил с отекшими ногами и лицом. Три дня он провел в госпитале, а потом умер. Один солдат, прошедший всю войну, также пострадал от этой болезни. Он сидел перед госпиталем и грелся под лучами теплого июньского солнца, когда внезапно у него случился сердечный приступ. А ему не было даже тридцати.

Вечером я пошел в госпиталь. Габи разговаривала с девушкой, лежавшей на соседней кровати. Как всегда, их разговоры были о еде. Когда она увидела меня, то улыбнулась, но ее лицо осталось напряженным.

– Вот твои перчатки, Хорст, я поставила тут заплатки, – сказала она.

– Хорошо, большое спасибо, но пока лето, они мне не понадобятся.

– Правильно, – вздохнула она, – но я не знаю, доживу ли до следующей зимы.

– Ну что ты такое говоришь! Сейчас немного отдохнешь здесь, и снова все будет в порядке.

– Знаешь, сколько мертвых вынесли сегодня утром?

– Не представляю.

– Сегодня умерли трое, а вчера четверо. Нас здесь всего двадцать. – Она печально откинулась на кровати.

Я посмотрел на Габи:

– Но ты поправишься. Она вздохнула:

– Не знаю. Я больше не могу справляться с такой тяжелой работой. Один раз я чувствовала себя совсем плохо, но врач не разрешил мне остаться.

Мы еще поговорили о лагерной жизни. Когда я уходил, она сказала:

– Подожди минуту, у меня здесь сегодняшний хлеб. Сегодня я не могла есть.

Я хотел отказаться, хотя и был голоден, но не смог.

Спустя несколько дней другая девушка встретилась мне в лагерном дворе и передала чью-то просьбу, чтобы я зашел в госпиталь. Я не стал задавать вопросов и побежал туда.

Когда я взглянул на кровать Габи, то увидел там другую женщину. Девушка, которая лежала рядом, слабо улыбнулась и прошептала:

– Перед тем как умереть, она сказала: «Отдай этот хлеб Хорсту. Мне он больше не понадобится». Она сохранила свои порции.

Потом она достала из-под подушки около четырех буханок хлеба, уже немного зачерствевшего. Мы поговорили еще немного о нашей мертвой подруге, а потом я пошел к себе. Я поделился хлебом с ребятами. Мы были рады, что у нас появилась дополнительная еда, но, зная причину, по которой она нам досталась, особого аппетита не было. В тот вечер у меня совсем не было аппетита. Еще какое-то время я не мог отделаться от мыслей о смерти.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 55
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?