Генри Смарт, пицца и магические сокровища - Фрауке Шойнеманн

В эту секунду по мне снова начинают бегать мурашки. Не так робко, как прежде. Наоборот, очень энергично, не заметить их нельзя. Нет, это не просто мурашки – меня всего трясёт! Потому что я стою не среди группы школьников. Я окружён карликами!

Кричать я не буду. Я сохраню спокойствие. Полное спокойствие. Ведь я агент секретной службы. Как Джеймс Бонд. Только немного меньше ростом и без смокинга. А значит, я хладнокровно проанализирую ситуацию, а потом решу, что делать.

Девятнадцать, двадцать, двадцать один. Пересчитав ещё раз, я получаю тот же результат: мы стоим в группе из двадцати одного карлика, они прямо-таки взяли нас в оцепление. Нет, вообще-то они взяли в оцепление лишь Хильду с Зигфридом. На нас с Урд они почему-то не обращают никакого внимания. Что там говорил Вотан? От меня совсем не пахнет магией? Я думал, это шутка, но, судя по всему, он не шутил. Я незаметно обнюхиваю рукав. Пахнет совершенно обычно. А какой же запах у магии?

Бормотание у меня за спиной становится громче. Я оборачиваюсь. О боже! К очереди у Казарм Ватерлоо пристраивается ещё одна группа карликов. В сопровождении учительницы, которая явно никакая не учительница, они тут же просачиваются сквозь толпу ожидающих туристов и присоединяются к первой группе.

Псевдоучительница, над головами школьников внимательно посмотрев на Хильду и Зигфрида, подаёт своим псевдоученикам какой-то знак. А может, батарейка в моём «ЛОКИ-3000» вовсе и не села – может, язык карликов имеет секретный код, который перевести невозможно?

Я бросаю взгляд на Хильду. Нашествие карликов не производит на неё никакого впечатления, будто она их вообще не видит. Вот она буквально протискивается между двух детишек, чтобы что-то прошептать Зигфриду на ухо. Неужели она до сих пор так и не заметила, что мы постепенно обрастаем проблемами? Видимо, мысли её настолько заняты драгоценностями короны, что ничего другого она уже не воспринимает.

Больше всего мне хочется крикнуть ей, что эти дети вовсе не дети. Но тогда карлики тут же поймут, что я их раскусил и что мы с Хильдой и Зигфридом одна команда. Чутьё подсказывает мне, что лучше оставаться незамеченным. Только вот как всё-таки её предостеречь?

Придумал! Мобильник! Я пошлю Хильде сообщение! Она прочтёт его, а карлики и не догадаются, что я её предупредил. Гениальная идея! Я сейчас же выуживаю мобильник из бокового кармана рюкзака и начинаю печатать:

Вскоре в кармане куртки у Хильды раздаётся сигнал. Хильда вынимает мобильный, бросает беглый взгляд на экран, а затем очень удивлённый – на меня. Она делает шаг в мою сторону, и я уже начинаю опасаться, что она сейчас заговорит со мной и тем самым привлечёт ко мне внимание карликов, но, по счастью, она передумывает и тоже начинает печатать:

Чёрт! Она мне не верит!

Она озирается вокруг, затем снова печатает:

Короткая пауза, затем она опять печатает:

Ну, на этот вопрос я могу ответить!

Хильда медленно оборачивается по кругу, не отрывая глаз от карликов. Затем она дёргает Зигфрида за рукав, и он, тоже оглядевшись вокруг, пожимает плечами. Боюсь, они мне всё ещё не верят! Я быстро соображаю. Проверка. Мы должны провести проверку. Может, мне просто мерещится, что нас преследуют школьники с волосатыми руками. Возможно, мне пошёл не впрок томатный сок, который нам давали в самолёте, или на мне плохо сказывается часовая разница во времени между Лондоном и Байройтом. Но как это выяснить? Мне нужно… нет, не так: Хильде с Зигфридом нужно перейти в другое место! Выйти из очереди! Если эти дети последуют за ними – значит, это точно карлики. Если же нет – виноват томатный сок.

Я снова набираю сообщение в мобильнике:

Хильда бросает на меня злобный взгляд. Вскоре после этого пищит мой мобильник.

Господи, Хильда, ну не будь такой упрямой! Поверь же мне наконец!

Прочитав моё сообщение, Хильда снова поворачивается к Зигфриду и что-то шепчет ему на ухо. Он явно собирается шагнуть в мою сторону – наверное, чтобы сказать, что считает меня недоумком, – но Хильда, удерживая его за рукав, другой рукой показывает на вольер с воронами. Зигфрид, пожав плечами, наконец выходит из очереди. Хильда следует за ним, и оба направляются назад к вольеру. И тут всё именно так и происходит: псевдошкольников охватывает немыслимое беспокойство, они шушукаются на своём непонятном языке, подают друг другу знаки, что-то кричат своей «учительнице». Та отвечает – и вдруг вся процессия трогается с места и следует за Хильдой и Зигфридом. Мы с Урд остаёмся у входа в Казармы Ватерлоо почти в полном одиночестве.

Урд хихикает, и это напоминает блеянье козы:

– Мой милый Генрих, как ловко ты всё провернул! Эти карлики проворны, как белки, но особыми мыслительными способностями не одарены. Слава Вотану!

– Вы тоже заметили, что эти дети на самом деле карлики? – удивляюсь я.

– Само собой. С первого взгляда.

– Но… но почему вы заметили, а Хильда нет? И что ещё важнее: почему карлики вас не узнали?

Урд задумчиво покачивает головой:

– Пойдём, юный Генрих. Давай искать сокровища. Сначала сделай дело, заверши его, а потом уж разговоры разговаривай.

– Понял: заткнись и делай что говорят. Но может, нам стоит посмотреть, не нужна ли Хильде и Зигфриду помощь?

Она опять качает головой.

– Нужно пользоваться удобным моментом, – бормочет она. Вероятно, она права и это исключительная ситуация, когда мы можем подобраться к драгоценностям без орды карликов. – Пойдём, Генрих!

– Ладно. Последний вопрос: почему вы всё время называете меня Генрихом? Меня зовут Генри!

На это госпожа Урд ничего не отвечает, а берёт меня за руку и тащит за собой ко входу на выставку. Для её возраста энергии у неё будь здоров!

В казармах довольно темно, и глазам нужно несколько секунд, чтобы привыкнуть. Затем я понимаю, что мы, должно быть, стоим в вестибюле перед экспозицией. На стенах висят плакаты – видимо, с информацией о драгоценностях и их истории. Хотя точно сказать не могу, потому что Урд тянет меня в следующее помещение. Уже на входе видно, что здесь выставлены большие ценности.