Серебряный крест - Елена Садыкова

У женщины задрожали руки. Да, она прекрасно все помнила, но до сих пор не связывала вместе эти три события.

В дверь постучали. Граф подошел к своей гостье и накинул ей на голову капюшон, скрыв от посторонних.

– Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь видел вас, мадам. Моих тайных осведомителей не должны знать в лицо.

Он подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Исаак. В руках у него был потемневший от времени свиток и небольшой кожаный мешок. Синяки под глазами и ввалившиеся скулы свидетельствовали о том, что он тоже не сомкнул глаз этой ночью. Подождав, пока молодой человек задвинет тяжелый засов на двери, граф взял документ и, посмотрев на Исаака, задумчиво произнес:

– Можешь начинать прямо сейчас. Мы готовы…

20 сентября 1148 г. Франция.

В аббатстве со вчерашнего дня было тихо, как в склепе. После побега Исаака с графом де Монбаром Бернар в спешке покинул монастырь, оставив своего помощника в полном недоумении. Антуан знал, что аббат де Клерво не простит ему потерю священных свитков. Однако больше всего он опасался гнева Монсеньора за утраченный Анкх, который прихватил с собой Исаак. Среди евреев все чаще слышались слова о бегстве, и Равви второй день ходил весь зеленый от злости. Потеря карт означала, что ему так и не удастся закончить расчеты. Ему было известно все о серебряных жилах Чехии, но Мексика была уже недоступна для расчетов.

Утренняя монастырская трапеза давно закончилась, и братья разошлись по своим делам. Сквозь открытое окно в монастырской столовой послышался звон колокола, но Антуан все еще сидел за опустевшим столом. Трудно было найти место лучше, чем столовая, для уединенных разговоров: кельи в монастыре в те времена отсутствовали, и даже спальня для братьев была общей. Скромные дары монастыря – хлеб и овощи – не привлекали Равви, и он часто не спускался к завтраку. Антуан послал за ним, но старик не слишком-то торопился. Антуан уже начал проявлять беспокойство: после неожиданного визита де Монбара в аббатстве стали происходить странные вещи – исчезали люди, а вчера в монастырском коридоре кто-то нашел большую черную собаку.

Наконец, в дверях показался Равви. Он медленно пересек комнату и, опустившись на скамью рядом с Антуаном, спросил:

– Где Монсеньор?

– Откуда мне знать, Равви? Он не имеет привычки рассказывать о своих делах.

– Нужно было убить строителей после того, как они закончили постройку аббатства, как это делали наши предки. Теперь каждый деревенский дурак знает все переходы под монастырем. Вы видели ту собаку вчера?

– Видел, Равви. Что вам до этой твари?

– Мне ничего. А вот Монсеньору бы это не понравилось. Вы что, не знаете историю про то, как в юности его чуть не загрызли какие-то псы?

– Я знаю, Равви, что собаку нам подбросили не случайно. Но тот, кто притащил сюда этого пса, не знал, что Монсеньора нет в монастыре. И когда Бернар вернется, ему незачем знать про это недоразумение.

– Недоразумение?! Когда мы здесь беззащитны и любой может проникнуть в наши кельи через подземные коридоры?

– Успокойтесь, Равви. Я приказал засыпать все ходы.

Равви уже невозможно было остановить:

– Так теперь у нас нет запасных выходов?! Чтобы здесь всех пожгли, если де Монбару захочется избавиться от нас?!

– Монбар не посмеет поджечь аббатство. В одиночку он с нами не справится, а сторонников ему не найти.

– Он очень богат, господин Антуан. А у богатого сторонники всегда найдутся.

– Успокойтесь, Равви. Богатства де Монбара ничто по сравнению с богатствами ордена.

Равви положил себе в тарелку немного овощей, скорее из вежливости, чем от голода. Он совсем перестал есть в эти дни. Будучи от природы невысоким и сухощавым, он теперь напоминал собственную тень.

– Осторожность не помешает. Мы приобрели умного и влиятельного врага, который может склонить на свою сторону нашего монарха. Его всегда прельщали богатства ордена.

Антуан покачал головой:

– На это у него может уйти не один год, а он не бессмертен.

Равви отпил воды из ковша, отодвинул тарелку и сказал:

– Вот здесь вы ошибаетесь. Я вчера еще раз проверил – Свиток жизни пропал. Если его украли, то им обязательно воспользуются.

Антуан помрачнел:

– Тогда все гораздо хуже, чем я предполагал.

– Де Монбару нужно серебро, а значит, нам следует ожидать его визита в Чехию. И он придет не один. Наверняка с толпой каких-нибудь мятежников. И тогда я не уверен, что мы сможем сохранить Седлецкий монастырь.

– Время покажет, мой дорогой Равви.

В дверях трапезной появилась фигура в белом плаще и поклонилась помощнику Монсеньора:

– Господин Антуан, во второй кладовой из-под земли слышен странный крик.

Антуан и Равви переглянулись. Значит, когда засыпали ход, кто-то был в подземелье? Антуан поднялся из-за стола:

– Позови братьев, тех, кто закапывал ходы, и пусть они возьмут кирки. Я буду у кладовой через полчаса.

16 октября 1148 г. Франция.

Антуан терпеливо ждал, пока монахи разбирали каменную кладку и рыли землю в направлении стонов, которые становились все тише. Когда же наконец из-под земли показалось человеческое тело, в нем с трудом можно было узнать Исаака. Монахи вытащили его полуживого из земляного мешка и отнесли в подвал, в особую келью, служащую местом заточения братьев, уже не представлявших интереса для цистерцианского ордена. Пролежав на земляном полу около часа, Исаак начал потихоньку приходить в себя и стал хрипло звать Равви.

Равви наотрез отказывался видеться со своим учеником, но Антуан настоял на их встрече.

– Он спас тебе жизнь, когда бросил в графа табуретом. Можешь хотя бы выяснить, что он делал в подземелье.

Равви нехотя согласился.

– Ну хорошо. Я пойду к нему. Но лучше бы его сразу повесить.

Исаак дрожал от холода и от страха, а мрачный вид бывшего наставника не предвещал ничего хорошего. Равви с трудом узнал в этом изможденном, грязном человеке своего писаря. Левое плечо Исаака было все в запекшейся крови вперемежку с комьями грязи. Рана от кирки монаха, вытаскивавшего его из-под земли, уже не кровоточила, но загноилась, и по краям ее выступили черные сгустки.

Жалости не было, лишь сожаление о зря потраченных силах на воспитание этого мальчика наполняло сердце Равви.

– Зачем ты звал меня, Исаак?

Юноша с трудом поднялся, тоскливо посмотрел ему в глаза и сказал:

– Вы должны найти там, в тоннеле, мешок…

Лоб Равви покрылся испариной:

– О чем ты говоришь?