Дебютный развод - Плам Сайкс

— Разумеется! — воскликнула я. Да и кто бы мог устоять? Слушать рассказы о любовной жизни подружек — лучший способ скоротать три часа, которые при этом пролетают, как три минуты.

— Наконец все бракоразводные бумаги подписаны. Полагаю, прошло не меньше трех недель. Основным предметом спора был песик Бу-Бу. Мы сражались месяцами, но я выиграла. Так или иначе, в ту ночь я решила отпраздновать победу с Милтоном Холмсом — он семейный декоратор и мой друг… что-то в этом роде. Милтон был одержим идеей поехать в отдельный кабинет в «Гаррис», хотя было двенадцатое августа и я твердо знала, что там нет ни души. Я была в черном, из потертой ткани, наряде от Ланвен, с бабушкиной заколкой слоновой кости в волосах. Тогда я считала — это именно то, что нужно, но, оглядываясь назад, понимаю, что оделась, как на похороны… О, большое спасибо, — поблагодарила Лорен, когда Мария вернулась с кувшином ледяного лимонада и двумя высокими стаканами. — Прости. Господи, мне срочно нужно закурить.

Лорен запустила руку в свой парусиновый мешок и вытащила маленький зеленый футляр крокодиловой кожи размером с тюбик губной помады. Выстланная серебром коробочка содержала две «платиновых», как она их называет, иначе говоря, две «Мальборо ультра лайт». Лорен зажгла одну и оставила нетронутой на бортике пепельницы.

— Ну вот, значит, я в своем образе разведенки, а Милтон все твердит как заведенный: «Мы должны подняться наверх, все сидят там», — и тому подобное, хотя наверху нет ни души, если не считать Бейонсе или Линдси Логан. Знаете, мне всегда хочется походить на Линдси Логан, а вам?

Лорен помолчала, дожидаясь ответа. Очевидно, вопрос был на редкость серьезным.

— Но разве не утомительно каждый день быть Линдси Логан? — выдавила я наконец. Вероятно, непрерывная смена темных очков сама по себе крайне утомительна.

— Зато сколько внимания окружающих! Так или иначе я сдалась, мы поднялись наверх, и я заказывала одну клубничную текилу за другой, и… — Лорен осеклась, огляделась, словно желая убедиться, что нас никто не подслушивает, и заговорщически прошептала: — И не успела я оглянуться, как совершенно незнакомый мужчина присылает мне бокал винтажного шампанского.

— И кем он оказался? — не выдержала я.

— Ну… ты не поверишь — это был Сэнфорд Берман.

— Нет! — ахнула я.

— Клянусь. И он отмечал принятие решения выставить на продажу акции и ценные бумаги своей третьей компании или что-то такое же идиотское. Только я понятия не имела, кто он, поскольку недавно перестала читать газеты, чтобы не видеть заметок о своем разводе. Милтон был вне себя: Сэнфорд для него — идол, кумир, икона, назови как хочешь. Он тут же мне заявил: «Все думают, что Руперт Мердок — гигант, но Сэнфорд так велик, что держит Руперта Мердока в кармане!»

Сотовый Лорен запищал. Она схватила его и выключила.

— Это он. Всегда ОН, — небрежно бросила она.

— Тебе стоило ответить. Я не возражаю, — заметила я.

— Честно говоря, не мешало бы немного от него отдохнуть. В этом вся штука: его одержимость мной растет и растет. Сэнфорду семьдесят один с половиной год. Не могу же я встречаться с антиквариатом! Да, антиквариат я люблю, но не в качестве бойфрендов. Так на чем я остановилась?.. — задумалась Лорен.

— На шампанском от Сэнфорда, — напомнила я.

— Ну да. Я осушила бокал, а потом подошел Сэнфорд и заговорил со мной. Он был таким очаровательным, каким может быть только старик. Он посчитал очень современным мое желание отпраздновать день развода. Поэтому я предложила выпить еще, а потом как-то все смешалось. Я уже не помню, как проходила ночь, — лукаво сообщила она, — только вот оказалось, что Сэнфорд женат. Но он спросил, нельзя ли отвезти меня домой, и я позволила ему меня подвезти. По пути он поинтересовался, чем я занимаюсь, ну я и объяснила, что иногда покупаю и продаю старинные драгоценности. Он тут же вызвался купить кое-что для жены. Я посчитала это очень милым с его стороны.

Сэнфорд позвонил Лорен в восемь утра и пожелал увидеть драгоценности. В тот же день он заявился к ней в половине одиннадцатого вечера. Они просидели до двенадцати, и Лорен наконец спросила Сэнфорда, хочет ли тот посмотреть драгоценности.

— Представляешь, он ответил: «Не совсем. Я просто нахожу вас занимательной». Нет, ты можешь в такое поверить?! — усмехнулась Лорен, округляя глаза, как мультяшный персонаж, для пущего эффекта. — Господи, нет, мне нужно срочно закурить! — Она зажгла вторую сигарету и тут же отложила. — Потом он начал каждое утро присылать ко мне водителя с «Уолл-стрит джорнал», кофе-латте и теплым круассаном из кондитерской Клода, и тогда я решила, что быть только что разведенной еще скучнее, чем новобрачной. Господи, этот мой медовый месяц самый лучший! — Она с довольным видом вздохнула и развалилась на кресле. — Обожаю быть разведенкой!

Наверное, невозможно не обожать состояние разведенки, если ты Лорен Блаунт из семьи чикагских Хэмил-Блаунтов, которые почти единолично сделали Чикаго таким, каков он есть. Так считают многие, хотя и не все. (Имеется лагерь Маршала Филда и лагерь Хэмил-Блаунта, и обе стороны никогда не обедают вместе в «Чикаго рэкит клаб», теперь вы понимаете, о чем я.) Ходят слухи, что Хэмил-Блаунты владеют большим количеством произведений искусства, чем Гугенхаймы, большим количеством недвижимости, чем Макдоналды, и что сейфы с драгоценностями матери Лорен и есть истинная причина истощения колумбийских изумрудных копей.

Прошло всего три недели после развода Лорен, и она веселилась как сумасшедшая. Ей нравилось наряжаться в платье от Шанель, специально сшитое для репетиции свадебного ужина и весившее тонну из-за белых кружев ручной работы, и цеплять на палец одно из трех обручальных колец. Ее мгновенно номинировали на участие в списке лучше всего одетых женщин, но она отмахнулась от этого известия как от дурацкой шутки. Однако среди посетителей «Пастис» существовало мнение, что Лорен действительно заслуживала такой чести. (Чаще всего именно тошнотворное сочетание восхищения и зависти не позволяет девицам, которые обычно тусуются у «Пастис», признать, что кто-то заслуживает появления в таком списке, особенно если счастливицы учились вместе с ними в одном классе «Спенса».)

Лорен была живым воплощением шикарной богатой девушки. Она не могла похвастаться ростом, но благодаря идеальным пропорциям, а также узким аристократическим запястьям и маленьким ручкам могла носить буквально все. А ноги! Изумительные ноги, вызывавшие столько зависти подруг!

— Годы и годы занятий балетом, — всегда твердила Лорен. Она выглядела как чистенькая, только что отмытая копия своего кумира — молодой Джейн Биркин: длинные каштановые локоны, бахрома ресниц и круглогодичный загар (очень легко получить его, когда твоя семья имеет дома на всех курортах от Антигуа до Аспена). Даже ее повседневная одежда отличалась некой гламурностью, во всех вещах легко угадывался высокий класс. Обычно Лорен носила длинные узкие брюки от Марни, маленькие кружевные блузки от Ива Сен-Лорана и узкие короткие кожаные курточки от Рика Оуэнса. Если же она носила винтаж, то исключительно от Оззи Кларка или Диора и специально летала в Лондон, чтобы отыскивать лучшие вещицы на рынке Дувр-стрит.