Вязание по пятницам - Кейт Джейкобc

Мать троих взрослых сыновей и бабушка семи очаровательных внуков-подростков, Анита, несмотря на свой возраст — слегка за семьдесят, все еще продолжала вязать.

«Анита — художник по натуре; вязание для нее не просто увлечение — это образ жизни», — говорил ее муж Стэн, когда его коллеги и люди, приходившие в офис, спрашивали, откуда у него такой роскошный пуловер. Стэн так ею гордился. Он поддерживал ее, когда она начала работать вместе с Джорджией — приходила раз в неделю в магазин, чтобы давать консультации и обучать вязанию тех, кто об этом мечтал. Анита не нуждалась в деньгах, она занималась всем этим только ради удовольствия, по зову сердца.

— Ты счастлива? — спрашивал ее Стэн в самом начале ее деятельности.

И она честно отвечала ему:

— Да.

Тогда он успокаивался и понимающе кивал ей. Он всегда был на ее стороне, во всех жизненных ситуациях.

Дакота оказалась ее единственной «приемной» внучкой, которую в отличие от всех остальных своих внуков и детей, живших кто в Израиле, кто в Цюрихе, кто в Атланте, Анита могла видеть как угодно часто. Со всеми остальными она обменивалась открытками и телефонными поздравлениями, но это были малоутешительные заменители настоящей семейной близости. Анита не на шутку опасалась, что разлука в конце концов негативно скажется на их отношениях. К тому же они виделись очень редко, и между этими встречами внуки вырастали настолько, что она каждый раз испытывала неловкость, обнимая их.

А потом она потеряла и Стэна. Внезапно и так неожиданно; она долго не могла опомниться. Они, как обычно, сели завтракать за стол, на котором стояли вазочки с вареньем, тарелки с тостами, кофе и сливки, когда у ее мужа случился сердечный приступ. Анита даже не успела подбежать к нему, прежде чем он упал на пол. Но когда она в ужасе позвонила своей невестке Бет в Израиль, то услышала в ответ, что, мол, это естественно, он старый человек и когда-нибудь все закончилось бы именно так.

Стэн оставил ей приличное состояние; заботы о муже, в которых она проводила свои дни, исчезли, и у нее появилось много свободного времени. Но ее обеспеченность вовсе не казалась утешительной — Анита остро переживала свое одиночество. По ночам в постели ей хотелось плакать от безнадежности, заснуть удавалось только к утру, и она читала журналы, грудами сваленные на ее ночном столике. Через месяц после похорон Стэна Анита заставила себя накрасить губы, надеть жемчуг и отправиться к Джорджии.

— Посмотри, покупателей у тебя все больше и больше; как ты собираешься справляться со всем этим в одиночку? — спросила она подругу. — Тебе нужен постоянный помощник, а не один раз в неделю.

Это было справедливое замечание. Дакота требовала внимания, и Джорджия разрывалась между магазином и повседневными бытовыми мелочами. Она прилагала немало усилий, чтобы удержать на плаву свой бизнес, и работала с шести утра до двенадцати ночи, раздражая обитателей нижних этажей постоянным шумом и восполняя свои энергетические затраты булочками и крепким кофе. Если бы у нее появилась надежная помощница, она больше времени уделяла бы дочери. Она будет очень рада, если Анита сможет приходить к ней каждый день после обеда. Джорджия не хотела нанимать сотрудницу, готовую работать только ради денег, и Анита в этом смысле оказалась бесценной компаньонкой — ее интересовал только сам процесс, а не вознаграждение.

— Вот когда бизнес пойдет в гору и станет приносить хорошую прибыль, тогда ты и начнешь мне платить, — сказала Анита Джорджии десять лет назад, в тот день, когда они договорились работать вместе.

Разумеется, магазин подавал большие надежды, в будущем продажи могли возрасти, а хорошо составленный бизнес-план гарантировал рано или поздно успех и популярность. Через некоторое время стали даже появляться заметки и упоминания в прессе, статьи об «удачном семейном предприятии “Уолкер и дочь”».

«Вот увидишь, тебе придется давать уроки вязания мамам твоих одноклассниц, которые будут приходить поначалу только из любопытства или за советом», — предупредила Джорджия Дакоту, когда та вознамерилась рекламировать магазин среди своих школьных подруг. Джорджия каждое утро провожала дочь в школу, а затем возвращалась назад и открывала магазин. Они обнимались с Дакотой и желали друг другу удачного дня, и девочка не раз изумлялась тому, что мать успевала все делать не только по работе, но и по дому. Едва наступала осень, как Джорджия уже заканчивала для дочери зимнее вязаное пальто, брюки и свитер самого модного кофейного оттенка. Дакота гордилась матерью и, высоко подняв голову, вышагивала по школьным коридорам в своих чудесных нарядах, чувствуя, как на нее с восхищением и завистью смотрят другие девчонки. Возможно, именно гордость и любовь дочери помогала Джорджии пережить самые тяжелые времена и никогда не показывать никому своих слез. «Я горжусь нами, мама», — повторяла ей Дакота, и эти слова служили для Джорджии настоящим утешением.

Анита продолжала работать у нее, а вместо платы принимала только подарки в виде отменной шерсти. Она по-прежнему вязала жилеты, свитеры и пуловеры, несмотря на то, что со смерти Стэна прошло уже десять лет. Ей казалось необходимым хоть чем-то занимать себя. А если Анита нуждалась в ласке, то всегда могла заключить в объятия Дакоту — этой любви было вполне достаточно. Но когда она смотрела, как за последним покупателем в магазине затворялась дверь, к горлу внезапно подступал комок — приходило время возвращаться в Сан-Ремо, в свою огромную пустую квартиру, пропитанную одиночеством.

«Пожалуйста, останься отдохнуть с нами», — говорила ей Джорджия, мягко протестовавшая против ее ухода, догадываясь, как одиноко ее подруге по вечерам, но Анита не хотела обременять ее своим присутствием после того, как отпадала вместе с закрытием магазина необходимость помогать Джорджии.

Дверь магазина «Уолкер и дочь» теперь была гостеприимно распахнута. Как всегда, в конце долгой рабочей недели случился наплыв покупателей. Несколько постоянных клиенток донимали Джорджию вопросами по поводу своих задумок и проектов — свитеров, шарфов и чехлов для телефонов. Вопросы касались тех ошибок, которые они уже успели сделать.

— Я теперь совсем не могу нажимать кнопки!

— А зачем здесь надо добавлять лишние петли?

— Как вы думаете, я успею закончить его к Рождеству?

Клуб любительниц вязания возник сам собой, без всяких рекламных объявлений и вывесок на дверях. Просто несколько женщин стали приходить в магазин регулярно в одно и то же время и просить помочь им сделать что-нибудь оригинальное или, наоборот, достаточно простое — в зависимости от их навыков и амбиций. В центре помещения появился большой круглый стол, за которым они и собирались, и Анита — их бессменный учитель, — переходя по очереди от одной к другой, терпеливо давала объяснения и при необходимости наглядно демонстрировала рекомендуемые в каждом конкретном случае приемы. Через какое-то время оптимальным днем для таких собраний негласно признали пятницу.

Люси — немолодая дама с короткими песочно-желтыми волосами, носившая очки в черепаховой оправе, сквозь стекла которых смотрели ее веселые наблюдательные глаза, — как и многие, первый раз в магазин «Уолкер и дочь» попала совершенно случайно, решив просто заглянуть на минутку. Теперь, став завсегдатаем, регулярно появлялась уже в течение нескольких месяцев и всегда сидела за столом на одном и том же месте. Обычно она вязала ажурный свитер или пончо из толстой шерсти. Среди первых посетителей клуба было немало людей с очень высокими запросами, и лишь немногие из них оставались и пытались чему-то научиться, поняв, что придется затратить порядочно времени и труда на освоение техники, чтобы реализовать свою мечту.