Я найду тебя - Лиз Лоулер

Эмили в отчаянии посмотрела на мешок с телом, затем на зазор над ним, и мысленно произвела расчет. Интересно, хватит ли ей пространства, чтобы пролезть в ячейку? Та была больше остальных – посередине стены виднелось место для еще одного поддона, в котором можно было разместить второе тело. При этом ей придется на ходу расстегнуть «молнию» на мешке, чтобы, когда она доберется до конца, мешок был полностью открыт. Но тут ее охватил страх. Ячейка выглядела такой тесной, этакий узкий ледяной туннель, в конце которого было абсолютно темно. Теснота не даст ей перевернуться. Придется выбираться наружу ногами вперед, ползя по непокрытому телу, и уповать на то, что не сдадут нервы.

Осторожно поставив колено на поддон, Эмили приняла новую позу – левая нога с левой стороны, правая нога – с правой.

Низко опустив голову и не опираясь на бездыханное тело, она заползла внутрь. Воздух был плотным и холодным. Он лип к ней, проникал под кожу. Стоя на четвереньках, Эмили чувствовала, как начинают дрожать ее затекшие бедра. Выгнув дугой спину, чтобы снять напряжение, она вздрогнула – потолок давил на нее, напоминая о том, сколь тесным было это крошечное пространство. Пытаясь подавить нарастающую панику, Эмили сделала вдох. Ей нужно перенести вес на колени, а самой опираться на локти. Она дрожала от напряжения из-за неудобной позы. Срочно нужно принять другую, поудобнее.

Эмили неуклюже выдвинула одно колено вперед, но, прежде чем успела передвинуть вперед другое колено, чтобы уменьшить давление, ей в кость впился край металлического поддона. Она вернула плечи в прежнее положение и выпрямила руки, чтобы вновь встать на четвереньки. И тут же поняла свою ошибку. Теперь она стала выше, и ее спина уперлась в потолок ячейки. Как только она изменила позу, ее тело застряло в узком пространстве.

Эмили инстинктивно задергалась и замотала головой, словно застрявшая в норе бешеная собака, ударяясь о стальные стенки, хрипя от усилий, пытаясь высвободиться. Увы, ее руки и колени попали в ловушку. Невозможность сдвинуться назад или вперед заставила ее окаменеть от ужаса. Пока ее дыхательные пути не схлопнулись, она хрипло, со свистом ловила ртом воздух, а затем, ослабев от напрасных усилий, плюхнулась на лежавшее под ней тело.

Она тотчас ощутила гладкую поверхность пластикового мешка и его прохладу. Ее конечности медленно вытянулись, и она поняла, как глупо было паниковать. Места было достаточно и для нее, и для этого безжизненного тела.

Сунув под себя руку, Эмили потянулась, пытаясь нащупать «молнию» на мешке. Дрожащими пальцами она ощупывала его, но почувствовала лишь твердую массу внизу, и никакой проклятой «молнии». Ее лицо расплющилось о пластик, когда она, наполовину скрутившись, опустила плечо и, напрягая мышцы, попыталась дотянуться до нее, мысленно повторяя: «Пожалуйста, пожалуйста, просто дай мне это сделать…» Наконец металлический язычок «молнии» оказался у нее между пальцев, и она издала торжествующий вопль. Не тратя понапрасну сил, потянула «молнию» на себя. Скрип металла о пластик громким эхом прокатился по замкнутому пространству.

Добравшись до шеи трупа, Эмили остановилась, внезапно увидев пряди темных волос. Стоило ей потрогать их, как ее пальцы сделались будто ватными. Слезы затуманили глаза, но она была рада этой преграде. Водопад слез не дал бы ей разглядеть лицо, и она могла вылезти обратно, так и не узнав, та ли это, кого она искала. Эмили могла лишь надеяться на то, что она не умерла.

Сморгнув слезы, дала глазам привыкнуть к темноте. Медленно подтянув «молнию» до самого верха, увидела голову, точнее макушку, и где-то там, где было ее сердце, ощутила неподвижность. Отсутствие сердцебиения, такого, как у нее. Глаза были закрыты, губы сжаты, кожа безжизненного, молочно-серого цвета. Эмили посмотрела на лицо. И в этот миг в ней словно что-то оборвалось. Сердце сжалось. Она нашла ее.

– Проснись! – прошептала Эмили сквозь слезы. Затем, с силой толкнув бездыханное тело, крикнула: – Проснись, черт возьми! Хватит дурачиться!

Обхватив руками и ногами одеревеневшую, неподатливую плоть, она попыталась расшевелить ее, заставить двигаться.

– Ты не умерла! – кричала она. – Тебе просто холодно. Человека можно вернуть к жизни, когда он замерз. Тебе просто нужно согреться. Давай, просыпайся! Прошу тебя!

Дрожа от горя, Эмили прильнула к неподвижной фигуре, прижав свое теплое лицо к ее холодному. Слезы и сопли из носа стекали по шее тела, которое она сжимала в объятиях. Вскоре ее крики из воплей перешли в рыдание, а затем – в тихий плач. Разум медленно осознал реальность того, что произошло: ее поиски наконец завершились. Теперь она может оставаться там до тех пор, пока…

Она останется навсегда. Она не оставит ее одну в темноте. Она останется с ней до…

Холодильник загудел – свидетельство того, что он включен. Воздух внезапно стал холоднее. Пространство камеры заполнила кромешная чернота. Квадрат света, из которого она заползла в ячейку, исчез. Пока Эмили лежала там, кто-то вошел в морг. Кто-то увидел, что холодильник открыт. И кто-то закрыл дверь.

Услышав чьи-то крики, Эмили зашевелилась. Кто-то звал на помощь. Звал отчаянно. Кому-то было страшно.

Ее горло было сдавлено, как будто забито чем-то, и она не смогла крикнуть и успокоить несчастного, сказать, что она здесь, что она идет к нему… Эмили сглотнула застрявший в горле ком, мешавший говорить.

– Я здесь, – прохрипела она, открывая глаза и тупо глядя на белый потолок. – Я здесь, – прошептала, ощущая себя одинокой в тишине комнаты, зная, что крики, которые она слышала, принадлежали ей самой. Эмили была дома, в своей постели, а не в ледяной могиле. Глаза и горло саднило от воспоминаний о том сне. Лицо было мокрым от слез; слез, лившихся из ее глаз, пока она спала и ей снилось, что Зои мертва. Морг был последним местом в больнице, где она искала свою сестру.

Ее исчезновение не мог объяснить никто. В одну минуту она была пациенткой, а в следующую – пропала без вести. Но когда дни превратились в неделю, когда полиция так и не смогла найти ее, Эмили поняла: у нее нет другого выбора, кроме как искать сестру там.

В своих снах она всегда находила ее. В своих снах она держала Зои в том холодильнике. Ее, а не тело Джейн Доу, которое из уважения нарочно поместили в холодильник ногами к двери, поскольку она была обезглавлена в мотоциклетной аварии.

Когда дверь холодильника открыли и нашли ее, Эмили держала голову в руках. После того как расстегнула «молнию» на мешке для тела, она не помнила ничего, кроме оторванной головы. Увидев этот ужас, тотчас вырубилась. Лишь кромешная тьма, осознание того факта, что дверь закрыта, привели ее в чувство, и она закричала, давая о себе знать…

В тот день, когда поступил звонок, Эмили уже не спала. Она бодрствовала с самого с рассвета, перекрашивая комнату, в которой находилась сейчас. Окно было открыто, радио включено на полную громкость – с их помощью Эмили пыталась избавиться от своего раздражения на Зои. Она вздрогнула, узнав голос одного из врачей, с которым работала, и сначала подумала, что он звонит по поводу какой-то рабочей проблемы. Когда же врач сказал, что звонит по поводу ее сестры, у Эмили все тотчас похолодело внутри. Она невольно представила себе автомобильную аварию со смертельным исходом.