Школа на краю пустыни - Amazerak

переставал быть пустым местом. Витязь должен был отслужить семь лет в жёлтой зоне, после чего ему открывалось много дорог, в том числе, возможность устроиться в охрану какого-нибудь рода (князья и бояре платили хорошие деньги) или получить лицензию и стать вольным охотником — это тоже могло принести достойный заработок.

А можно было сделать карьеру на государственной службе. Отпахав ещё несколько лет, получить статус «гридь» и высший офицерский чин, а если повезёт — даже боярский титул вместе с землёй и каким-нибудь предприятием.

Многие простолюдины рвались в спецшколы, но чтобы попасть туда, был необходим индивидуальный контролер, а установить его в мозг стоило недёшево, особенно качественный, а не какую-нибудь китайскую подделку, которая через пару лет глючить начнёт, а то и вовсе мозг расплавит.

Прикинув все «за» и «против», Кирилл пришёл к выводу, что отправиться в спецшколу выгоднее, чем бежать. К тому же, бегут только трусы, а Кирилл себя трусом не считал. Он очень хотел получить силу и тем самым избавиться от собственной ущербности.

На вокзале было суетно, зал ожидания полнился гудящей толпой, пахло выпечкой и сигаретным дымом. Плакал ребёнок, громко возмущалась женщина, два хмурых полицейских в серой форме вытаскивали под руки какое-то пьяное тело.

Кирилл остановился, окинул взглядом зал и сразу же заметил невысокого молодого человека в кителе цвета хаки и чёрных брюках, державшего в руках картонную табличку с надписью Кирилл Князев. Обычная «ублюдская» фамилия, которую получали многие бастарды из княжеских семей. Теперь и Кирилл носил такую.

— Здравствуйте, — Кирилл подошёл к мужчине. — Я — Кирилл Князев.

— Здорово. А я тебя заждался. Прапорщик Петров. Ну или Кузьма, если не по уставу. Поехали уже. Нам ещё до Царицыно пилить.

Прапорщик казался добрым малым, но вот вёл он себя слишком уж по-простому. Наверное, выходец из мещанского сословия.

Кирилл прошёл вслед за прапорщиком к минивену, что стоял на стоянке перед зданием вокзала. Кузьма сел за руль, Кирилл устроился в салоне. Машина выехала на дорогу, и вскоре освещённая площадь осталась позади, и минивен помчался по тёмной улице. Фонари здесь горели через один, в их свете виднелись старые дома с облупленными фасадами и невзрачными вывесками закрытых магазинов. Улица пустовала, и лишь возле кабака толпился народ.

Кирилл отметил про себя, что городок не слишком благополучный. Это полностью соответствовало тому, что он слышал о Москве. После вторжения иных в тысяча девятьсот четырнадцатом году столица превратилась в окраину империи. Теперь земля в окрестностях была очень дешёвой, многие промышленники предпочитали строить заводы именно здесь, и потому вся беднота стекалась сюда на заработки.

Кузьма включил радио.

— Как доехал? — спросил он. — Всё нормально?

— Всё хорошо. Там сел, тут слез, — ответил Кирилл, не слишком жаждавший в настоящий момент вести разговоры. Мешало тягостное чувство, которое становилось тем сильнее, чем ближе была спецшкола.

— Ну и хорошо, что хорошо. Недалеко осталось. Сейчас через мост, там Коломенское, а потом Царицыно.

— А в Царицыно тоже люди живут или там только школа? — поинтересовался Кирилл.

— Ясен перец, живут. Рабочий посёлок там, как и… везде. Тут же повсюду одни предприятия.

— Зашибись, — вздохнул Кирилл и уставился в окно. — И посмотреть не на что.

— А на что тут смотреть? На пустыню только, — усмехнулся Кузьма. — Это тебе не Екатеринбург. Здесь у нас… свой колорит.

— Да я уже вижу. Значит, следующие несколько лет мне придётся провести в пустыне.

— Да ты не унывай. Здесь тоже норм. Да и вообще, есть и свои плюсы. Вот у тебя какой уровень?

— Первый, — нехотя протянул Кирилл, открыв характеристики и, наверное, в миллионный раз убедившись, что показатель энергии выше не стал.

— Имплант какой?

— «Луч» М-3.

— Отечественный? Хорошо. Староват, конечно, но… сойдёт. Главное, чтобы не китайское говно. А то закоротит на хрен — и уедешь в в деревянных одеждах подземный город. Сюда пацаны и девчонки с первым уровнем приезжают, а к окончанию дорастают и до десятого-пятнадцатого. Возможности есть, в общем. Ещё и витязем станешь.

— Ага, если доживу.

— Брось чушь пороть. Наслушался всякого говна. Не так уж и много курсантов погибает, да и то по глупости только. Тут ведь не в игрушки играем. Если голова на плечах есть и приказов будешь слушаться, ничего с тобой не случится.

— Вселяет оптимизм, — буркнул Кирилл.

Минивен проехал через мост и оказался в кромешной тьме. Фары освещали потрескавшееся дорожное покрытие, а колёса отстукивали по выбоинам неровную чечётку.

— А вот и пустыня, — сказал Кузьма. — Только ты один хрен сейчас ничего в потёмках не увидишь. Да и смотреть тут не на что. Кое-где есть оазисы, но в остальном — мёртвая земля. И так до самой Речи Посполитой.

— Большая пустыня, — согласился Кирилл.

— Там много какой гадости обитает. А нам всё это разгребать.

— Судьба.

— Судьба… — передразнил прапорщик. — Здесь ты сам свою судьбу делаешь.

— Ага, — сказала Кирилл, а сам подумал, что за восемнадцать лет он никакой судьбы себе так и не сделал. Куда течение принесло, там и оказался. Обычный сынок богатых родителей. Всего было в достатке… кроме уважения в собственной семье. А теперь в один миг родня просто взяла и отобрала всё, даже фамилию не оставила.

В радио послышалось шипение.

— Опять эта срань, — буркнул прапорщик.

— Что-то случилось? — беспокойство у Кирилла стало сильнее.

— Да не… обращай внимание. Здесь энергетика паршивая. Завихрения бывают и прочее говно. В общем, место так себе.

Перед левым глазом, на сетчатку которого выводились показатели с импланта, зарябило.

«Становится всё веселее», — подумал Кирилл, и вдруг его внимание привлекла яркая синяя точка на горизонте. Он хотел спросить, что это такое, но не успел. Точка вспыхнула, осветив пустыню.

— Да что это, мать твою… — только и успел воскликнуть прапорщик, и в следующий миг машину окатила яркая волна.

Глава 1

Я обнаружил себя в кромешной тьме валяющимся в перевёрнутом минивене. Голова трещала, имплант продолжал барахлить, что выражалось в непрекращающихся помехах в левом глазу. Ещё и цифры скакали, как сумасшедшие.

Приподнялся, под пальцами захрустело разбитое стекло, вторая рука уцепилась за спинку кресла.

— Кузьма! — позвал я. — Прапорщик!

В ответ тишина. Водитель мог быть без сознания или мёртв. Не слабо нас нахлобучило. Очевидно, поблизости произошёл выброс.

Я пошевелил руками и ногами: конечности были в полном порядке, тело двигалось нормально, нигде ничего не болело. Странно. И ни одной царапины. Чертовски повезло.

Надо было уходить отсюда. Выброс ничего хорошего не предвещал. Поблизости могли появиться иные, а у меня — ни силового костюма, ни модуляционной винтовки. Любая такая встреча