Потерянный маяк - Александр Зубенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Причём с высоты, - попытался впервые пошутить Кудрявцев. – Знаю. Садануло так, что я взлетел едва ли не к небесам. Как жив остался, ума не приложу.
Говоря это, старший помощник, морщась от головной боли, оглядывал берег и видневшийся далеко на вершине одинокий маяк. Уже рассвело, но он продолжал светить безликим светом куда-то в пустоту. Отсюда строение казалось крохотной коробочкой, своим убогим силуэтом прислонённый к вершине скалы.
- Странно, - приподнимаясь на локте, отметил Кудрявцев. – Уже рассвело, а он продолжает светить. Будто выключить забыли.
- И я о том, - кивнул Макар, перебирая собранные на берегу нехитрые предметы. – Мы уже с Данилой заметили. И остров пустой, и маяк словно омертвевший. – Он перекрестился. – Как в загробный мир попали. Только из смерти выбрались, а тут тишина какая-то мёртвая. Даже чайки не летают.
- Того второго Данилой зовут? – кивнув, перевёл взгляд Кудрявцев на бродившего матроса, поминутно наклонявшегося и что-то ковыряя палкой.
- Да. Он как раз сдал вахту, когда налетел шквал и громыхнуло взрывом. Он-то и успел спрыгнуть в шлюпку, насилу перерезав лямки лебёдки. Было ещё две, но их с треском расшибло, а кто был в них, ушли под воду. Вначале меня подобрал, а потом мы уже сообща и вас.
- Капитан, не видали, как умер?
- Он видал, я нет. Да вот он идёт - сам всё расскажет.
К костру приблизился матрос в потрёпанной, но уже обсохшей одежде, совершенно ещё молодой, почти юнга. Старпом вспомнил его. Это был рубаха-парень и весельчак, любимец всей команды, молодцеватый парень из семьи архангельских рыбаков. Отдуваясь под тяжестью подобранных вещей, он задорно кивнул Макару, сваливая у костра нашедшие пожитки.
- Принимай, дед Макар. Облазил почти всё побережье. На первое время сгодится. – И только тут заметил пришедшего в себя старпома. – Простите, вашбродие, сперва не увидел. Как здоровьице?
- Спасибо, - улыбнулся старший офицер. – Много ли насобирал?
- О да! – оживился тот. – Все камни усеяны обломками. Снасти, куски парусины, обломки палуб и мачт. Всё что разворотило взрывом, всё что не поглотилось пучиной, всё что выкинуло волнами. Вот, поглядите! – он развязал большой кусок парусины. – Котелок ещё один. Бочонок полупустой с водой на волнах качался. Ящичек деревянный, пустой из-под инструмента. Боцманская табакерка, табак внутри можно высушить. – Потом нахмурился. – Тело боцмана прибило волнами к камням, всё разбухшее. Там я его и схоронил, придавив сверху валунами. Ещё Степана и Петра. Там же лежат.
Кудрявцев приподнялся и сел.
- Помню их.
- Больше никого? – подал голос Макар, мешая в котелке какую-то нехитрую похлебку.
- Никого. Но много изорванной одежды. Даже ботинки чьи-то плавают. Не стал брать.
Среди собранных предметов было несколько необходимых вещей, которые тут же положили сушиться ближе к огню.
- А костёр-то как развели? – после минутного скорбного молчания вспомнил Кудрявцев. Почтив память погибших, они расположились вокруг очага, укрытые от бриза бортом шлюпки. Море давно утихло, побережье было по-прежнему пустынным и нелюдимым. Их тут никто не ждал. Непрошеные гости, казалось, побеспокоили вековую тишину, совсем не привыкшую к подобным вторжениям. Природа словно затаилась, ожидая чего-то зловещего, непонятного и недоступного их мышлению. Трое чужаков были лишними на этом унылом острове. Ни чаек, ни грызунов, ни другой живности. Даже прибрежные крабы попрятались в свои норы. Лишь гуляющий в расселинах ветер, да перекати-поле, своими сухими кустами встревоженные бризом. Все трое в очередной раз бросили взгляд на далёкое строение маяка.
- Уж дым-то могли заметить давно, - предположил Макар. – Второй час костёр пылает.
- Может, здесь и нет никого, - заключил Данила, подавая Кудрявцеву котелок. – Крупы наскребли, промыли, сварили. Есть ещё размокшие сухари, я их выложил на камнях сушиться. Чаек-то нет, воровать некому.
- Вот и я о том, - поддержал Макар. – Живность будто корова языком слизала. Одни стрекозы да муравьи. Даже поморников и олушей нет. Мёртвый остров какой-то.
- Странно всё это, - согласился Кудрявцев. Затем, доев кашу, решительно поднялся, отчего сразу закружилась голова.
- Вот что, - заключил он. – Ты, Данила, оставайся здесь в лагере, поддерживай огонь, сооруди вон под теми скалами какой-нибудь шалашик на троих, это нам на случай ночёвки, если придётся вернуться сюда. А мы с Макаром нанесём визит вежливости к тому маяку. Найдём кого в живых – дадим условный сигнал, направив зеркало маяка сюда на побережье. Не найдём – вернёмся назад и сообща будем думать, что нам делать дальше. Эта часть архипелага почти не изучена, так что помощи нам ожидать, полагаю, нескоро. У нас не осталось ни карт, ни компаса, ни других приборов и инструментов. Единственное спасение в маяке. Там должно быть всё необходимое. Там люди. Там хоть какая-нибудь цивилизация. Найдём их – найдём средство связаться с остальным миром. А пока мы одни. И остров этот, судя по всему, не слишком желает нас приветствовать. - Он бросил взгляд вверх на скалы. – Возможно, взбираться придётся долго. Но тебе времени как раз на постройку шалаша.
- Я и оградку какую-нибудь присобачу, - воодушевился парень.
Что дальше?
А дальше было вообще странное…
********
Когда Кудрявцев, превозмогая усталость и боли в голове, наконец добрался до возвышенности, следуя за впереди идущим Макаром, у него уже не оставалось никаких сомнений, что остров необитаем. Необитаем в прямом смысле этого слова. Они три с лишним часа карабкались по ущельям, пробирались средь чахлых кустов и карликовых арктических деревьев, но никаких зверей не повстречали. Мало того, они не видели даже птиц в глубине острова. Уж гнёзда-то их должны были быть в зарослях, верно?
- Положим, - делился он со старшим по возрасту матросом, - побережье пустынное, хотя и это уже наводит на неутешительные мысли. На любой скале должны гнездиться хотя бы вездесущие чайки, но их нет. А в глубине суши уж точно должен кто-то летать. Вот ты, Макар, сколько ходишь по арктическим морям?
- Да, почитай, уже третий десяток лет миновало, как юнгой вышел.
- Много земель полярных повидал?
- Не счесть. Но такую пустынную, вы правы, никогда не видал. Словно мёртвая.
- А ведь природа здесь на острове что надо, - заключил Кудрявцев, отдуваясь, выходя из пролеска, в видимости которого находился маяк. – И ни одной птицы, ни одного зверя. – Он