Рыжики для чернобурки - Яна Тарьянова

делать ненужные движения. Зачем? Зачем ехать на море, когда можно спать под сливой? Зачем ехать и смотреть на паровозы и тепловозы? В депо такого добра полно. И мозаик на вокзале много, ходи да смотри безо всяких поездок. Бранта не интересовали ни ярмарки, ни музеи. Он очертил себе границы, за которые не собирался выходить. Работа, дом, возня с детьми — малышня его любила, постоянно требовала, чтобы он с ними побегал на лапах, заставляла строить крепости из кубиков или песка, сооружать во дворе шалаши из веток, жечь костры, печь картошку и жарить сосиски на шампурах. Эльгу звали рассказывать сказки — за картофелину и сосиску — и она охотно отрабатывала угощение длинными речами.

В один из вечеров, глядя на прогорающие чурбачки и ветки, она дала себе слово, что не будет заставлять Бранта что-то делать против воли. Не хочет к родителям в поместье? Ну и не надо. Пусть отдыхает от детского гомона, пока отпрыски катаются на пони и объедаются выпечкой. Не хочет ехать в отпуск? Тоже не надо. Эльга рискнула, оставила младших в поместье под присмотром родителей и няни, и свозила Айкена на море — в награду за то, что тот закончил второй класс без троек и четверок. Табель отличника портило «удовлетворительно» по поведению — приемный сын рос проказливым и въедливым одновременно — но Эльга не считала это поводом для нотаций.

Они отлично отдохнули. Айкен набрался впечатлений на полгода вперед. Облазил руины старой крепости — с экскурсоводом и без экскурсовода — накупался в море, насобирал большой пакет ракушек. Они проехались по побережью на автобусе, полюбовались прекрасными видами, побывали в двух музеях и в заброшенных оборонительных сооружениях. Брант их возвращению обрадовался, рассказы слушал с неподдельным интересом, но на предложение Айкена: «А давай ты в следующий раз поедешь с нами?» ответил отказом. Знакомый набор фраз: работа, устал, чемпионат по футболу. Как будто в гостиницах нет телевизоров, а в отпуске его кто-то будет заставлять таскать ящики.

Эльга вынырнула из воспоминаний, потерла лицо, отгоняя мрачные мысли. Казалось бы, на что жаловаться? Здоровый, заботливый и страстный муж, таскающий ее на руках, души не чающий в детях. У них никогда не было ссор и разногласий — Брант принимал ее решения, благодарил за постройку дома для них и детей, за выбор школы для Айкена, за комнату-библиотеку на втором этаже — «мне бы такое и в голову не пришло». Никаких ограничений в поездках. «Куда хочешь, на сколько хочешь». И отравляющее идиллию дополнение: «Только без меня».

— Я же знала, что мы разные, — негромко сообщила Эльга подстриженному можжевельнику. — Я вообще не думала, что мы поженимся. И что дойдет до семьи и детей — не рассчитывала. Просто он мне очень понравился. Я чувствовала его силу, не завидовала, только восхищалась здоровьем и грубоватым обаянием. Так хотела прикоснуться, привлечь к себе, что меня незаметно затянуло в водоворот страсти, подаривший нам Патрика. Я сразу же получила предложение о браке — «если тебе родители не запретят» — и согласилась, надеясь, что Брант не уйдет в ближайшие годы. Побаивалась: он оглядится по сторонам, увидит, что по улицам ходит много здоровых лисиц, и решит, что жизнь с калекой не возмещается постройкой дома и деньгами. Я ошиблась. Он — по крайней мере, пока — доволен больше, чем я. Его все устраивает. Это у меня какие-то непонятные претензии.

Можжевельник сочувственно зашуршал.

— Может быть, не надо слушать отца? — продолжила Эльга. — Эти разговоры ведут в тупик. Я не могу изменить мужа и не должна этого делать. Как в поговорке: «Видели очи, что руки брали». Два разных мира — мир Бранта и мир моих родителей. Я и дети — как мостик между мирами. Надо быть осторожной, милость Хлебодарной не безгранична. Мостик от лишнего груза может разрушиться. И тогда мне придется выбирать между Брантом и родителями. А я этого не хочу. Нужно больше отмалчиваться, не спорить, отделываться от родителей нейтральными фразами. Ничего сложного. Я смогу.

Попрактиковаться ей пришлось через час, за обедом. На этот раз в атаку пошла матушка — с другого фланга.

— Я слышала, что тебе предложили ревизионную командировку в Лисогорское воеводство. Собираешься поехать?

— Скорее всего, нет, — ответила Эльга.

— Ты же участвовала в переписи объектов культурного наследия в дни университетской практики. Я помню твои восторженные рассказы о панно и цветочных чашах, фотографии автобусных остановок, лестниц, порожков, фризов на зданиях. Ты — одна из тех, кто может оценить ущерб, нанесенный гражданской войной и временем. Почему ты отказываешься от интересной работы? Мы возьмем детей, тебе не придется за них волноваться.

— Я сначала хотела поехать с Айкеном. В дни осенних каникул, — откладывая вилку, сообщила Эльга. — Каникулы совпадают с Лесной ярмаркой, можно было бы отпросить Айкена еще на несколько ноябрьских дней. Он хорошо учится, неделю догонит. Хотелось и поработать, и погулять, и сходить на ярмарку. Но меня предупредили, что ревизия памятников займет полгода, а то и больше. Нельзя взять несколько объектов в каком-то определенном городе и проверить их за пару недель — только в команде, только от первого до последнего дня, пока не будет сдан отчет. Я не готова расстаться с детьми и Брантом на такой срок.

— Тогда съезди на ярмарку. Брант давно не брал отпуск, — напомнил отец. — Пусть поедет с тобой и Айкеном. Погуляете, сходите в парк Камня-на-Воде, пообедаете на Каштановом фестивале. Купите нам грибов, варенья и мёда. Закажете паштеты. Прекрасный отдых! Если бы не подагра, я бы уже собирался в Чернотроп. Но, увы… Поговори с мужем, пусть сопроводит вас в поездке.

— Поговорю, — промокнув губы салфеткой, пообещала Эльга. — Завтра или послезавтра поговорю.

Глава 1. Валериан. В гостях у отца

— А кто это перестроил дом деда Шефри? — спросил Валериан у отца, когда они уселись чаевничать на лавочке возле порожка.

Невысокие заборы не скрывали двухэтажного особняка с полукруглыми окнами и просторным балконом. Интерес у Валериана был не столько архитектурным, сколько профессиональным — час назад он увидел, как в калитку вошел детина, неуловимо напоминавший боевика Истинной Рыжей Армии. Подозрение на неблагонадежность складывалось из мелких деталей: лис из красного клана; выправка тренированного бойца; цепкий взгляд, которым детина окинул улицу, прежде чем войти в калитку, запирающуюся на замок.

— Это Эльга постаралась. Жена его внучатого племянника, славная лисичка, — в голосе отца появились теплые нотки. — Добрая прихожанка, бывает в часовне и в будни, и в праздники. Помогает малоимущим — и