После дождя будет солнце - Злата Виноградская

Он завязал темно-розовый галстук, гармонирующий с его новой рубашкой. Нет, что-то не то. Может быть, все-таки голубую надеть?

С каких это пор он, как какая-то профурсетка, нафуфыривается, собираясь на работу?

Артем услышал, как за Умой закрылась дверь. Он пошел на кухню, чтобы спокойно выпить кофе.

Он собирался сварить кофе и снова подумал о ней. О Елизавете Никитиной. Может быть, отложить завтрак до офиса? Там есть кухня, есть кофе, есть Лиза. Почему он постоянно возвращается мыслями к ней? Через месяц они с Умкой поженятся, ведь они уже несколько лет вместе. С тех самых пор, как вместе поступали в театральное училище. Он тогда провалился на первом же экзамене, а Ума стала учиться на актрису. Артем повертел в руках турку, прикидывая, сколько времени у него осталось до выхода на работу. Да, все-таки кофе он будет пить на работе. Идя в гараж за своей новой Вольво, он вспомнил, как пару дней назад, уже поздно вечером, столкнулся с генеральным директором и владелицей компании Елизаветой Никитиной в офисной кухне.

Артем Береснев работал в ее компании уже несколько месяцев, и по роду своей деятельности очень часто общался с Елизаветой. Даже их кабинеты находились рядом. Артем был обаятельным и общительным: всегда много шутил, рассказывал по-настоящему смешные анекдоты и сыпал цитатами из старых любимых всеми кинофильмов, тем самым превращая даже гадкие ситуации во вполне переживаемые.

– Вы здесь? – Артем изумился, увидев Елизавету в небольшой комнатке без окон, где сотрудники не только варили кофе, но и просто болтали или сплетничали, снимая напряжение от суматохи и рабочего стресса. – Так поздно, а Вы еще работаете! И не только работаете, но и, как я вижу, варите кофе. Могу предположить, что домой Вы сегодня не торопитесь.

Сказав последние слова, Артем осекся. Как он, проработав в компании всего без году неделю, дерзнул поинтересоваться планами начальницы на нерабочее время. Что она подумает? Ведь она запросто может выкинуть его с работы. Похоже, он перегнул палку. Но Елизавета, вопреки его опасениям, не увидела в таком вопросе ничего предосудительного.

– Да, мне действительно надо еще поработать. Ничего не успеваю, – сконфуженно улыбнувшись, сказала она. – Вот, решила выпить кофейку.

Она смотрела, как чудо кофе-машина по капле выдавливала из себя бодрящий напиток.

– Хотите чашечку? – будто спохватившись, спросила она. Когда она обернулась, Артем вдохнул аромат ее духов, струящийся от ее волос. Этот запах мог заставить его сделать практически что угодно, поэтому он, не задумываясь, согласился.

Елизавета протянула ему наполнившуюся чашку.

– Вы же себе варили, Лиза! – запротестовал Артем. – Я подожду, пока сварится другая порция.

– Зачем же ждать, когда она уже есть? – просто спросила она. – А я с удовольствием постою еще здесь минутку-другую. Так не хочется возвращаться в свой кабинет.

– А может быть, и не стоит возвращаться? – он взял из ее рук протянутую чашку.

Она невесело улыбнулась.

– Артем, вот Вы уговариваете меня уйти домой, не закончив работу, а сами почему здесь засиделись? – посмотрев ему в глаза, спросила она.

Он снял очки, потер уставшие за день глаза и взглянул на нее. «Без очков он выглядит таким беззащитным и милым», – отметила про себя Елизавета.

– Я-то уже ухожу, – сказал он. – Вот, увидел у Вас свет и решил заглянуть.

Он снова надел очки. Елизавета посмотрела на него, ставшего привычным, снова отгородившимся от всех стеклами очков, и почувствовала что-то вроде разочарования.

– Но, если Вы угощаете меня кофе, то я с удовольствием выпью с Вами чашечку, – он направился к столу, стоявшему за Елизаветой.

Чтобы проделать этот недалекий путь ему пришлось пройти в какой-то паре сантиметров от нее, всей грудью вдыхая ее запах, смешавшийся с ароматом духов и свежесваренного кофе. Он отметил, как вместе с волной притягательных запахов, его захлестнуло волной желания. Как бы он хотел сейчас дотронуться до этой недоступной, но стоящей так близко женщины! Он представил, что их губы встретились, а его руки обнимают ее, сминая тонкий кашемировый пиджак делового костюма.

Но вместо этого он расположился за столиком, и продолжал наблюдать за ней, стоящей у кофе-машины и сосредоточенно наблюдавшей за процессом приготовления кофе.

– Лиза, а если я предложу Вам сейчас бросить все и поехать домой?

Она выпрямилась и, не совсем понимая, о чем он, посмотрела на него:

– Домой?

– Ну да, домой. Вы оставите свою машину в офисном гараже, а я Вас подвезу домой. Провожу до подъезда, ведь сейчас уже поздно, криминальная обстановка в столице не улучшается, а? Что скажете?

Она взяла свою чашку кофе и уселась за стол.

– Знаете, Артем, я даже и не вспомню, когда меня в последний раз провожали домой.

– Неужто только в школе? Я ни за что не поверю!

– В институте, конечно, – улыбнулась она, и вдруг мгновенно посерьезнела. – Но меня никогда не провожал тот, кто я хотела бы, чтобы проводил.

– Это как в песне: «разнообразные не те»? – подхватил Береснев.

– Это как в жизни: когда нас любят – мы не любим, когда не любят – любим мы, – она вздохнула и допила свой кофе.

– А я? Лиза, а я? Вы хотите, чтобы Вас проводил я?

Она окинула его пристальным взглядом, словно оценивая перспективу этого вечера.

– Нет, не хочу, – сказал какой-то чужой, совсем не Лизин голос. – Все-таки еще поработаю.

– Уверена? – чуть было не вырвалось у Артема, но вместо этого он сказал:

– Нескучного вечера. До завтра!

– Артем, а что Вы хотели обсудить? – смягчилась она, снова ощутив, что попадает в сети его открытой улыбки. Чтобы не смотреть в его глаза и не выдать своих чувств, она стала рассматривать мелкие квадратики его рубашки.

– Это подождет до завтра, – улыбнулся Береснев. – Не стану Вас задерживать по пустякам.

– Хорошо, давайте завтра прямо с утра все и обсудим, – согласно кивнула она. – Всего доброго.

– До свидания, – сказал Артем и зашел в свой кабинет.

Он принимал решение: быть или не быть. Сам себе он всегда казался очень смелым мужчиной, человеком с холодным рассудком. Не то, чтобы бесчувственной тварью, но не допускающим в свою жизнь тормозящих движение вперед сантиментов человеком. В данном случае речь шла о движении вверх по карьерной лестнице. Но в Елизавете было что-то подкупающее, заставляющее его каждую минуту думать не о сексе вообще, как о том кричат женские гламурные журналы, а о том, чтобы оказаться близким именно с ней, с этой невероятной женщиной. Почти каждый день, особенно когда она была рядом, он мечтал о том, как она окажется в его объятиях. Сама идея служебного романа была и сладкой, и отталкивающей одновременно. Но он не любил усложнять. Он всегда говорил: «Все очень просто: иди вперед, не надо сложностей». Он не хотел терять работу, но его хорошенькая барышня-директор вызывала в нем чувства, как говорится, несовместимые с рабочими отношениями.