Второй шанс на счастье - Айрин Лакс

— Возможно, сейчас твой муженёк заливается соловьём о любви к сыну. Но что будет, когда он узнает, что Макс — не родной ему? Что будет, когда я помашу перед его жирной мордой длинным рублём? Я дам ему понять, что он получит финансирование своего утлого бизнеса только при определённых условиях… — Богдан делает паузу, разглядывая меня насмешливо. — Что будет тогда? Как дорого он продаст мне моего сына, а?

— Чудовище! — выдыхаю я.

Богдан отступает. Засовывает руки в карманы брюк. Его лицо принимает отстранённое и ожесточённое выражение. Я стараюсь перевести взгляд в сторону, чтобы он не заметил, как на глазах закипают слёзы. Мне больно смотреть на высокомерную маску богатого ублюдка, в которого превратился мужчина, когда-то любимый мной.

— Раньше тебе нравилось!

Его голос звучит слишком близко от моего уха. Я вздрагиваю, понимая, что он задирает мои руки высоко над головой и фиксирует запястья одной рукой. Запускает пальцы в волосы, треплет идеальную причёску. Ведёт носом по коже шеи. Дрожу от распаляющих прикосновений. Лёгкий укус. Горячая влажная дорожка — языком от уха до самой ключицы. Часть меня отзывается на его грязноватую ласку. Дрожь узнавания выдаёт меня с головой. Богдан резко отпускает меня. Я вжимаюсь в стену, просто чтобы не упасть.

— Теперь ты выглядишь слегка потрёпанной. Мне нравится, — подмигивает Богдан. — Часто думаешь обо мне, лёжа в постели с этим боровом?

— Нет. Не думала о тебе ни разу, — отираю слёзы тыльной стороной ладони.

— Уверен, ты врёшь, — кивает мне и припечатывает напоследок. — Советую готовить Макса к правде об его отце. Или это сделаю я.

— Ты причинишь ему боль! — почти кричу я.

— Не ему. Тебе. Это другое.

Богдан уходит. А я остаюсь. Едва живая, готовая упасть и ползти за ним, целуя следы, лишь бы он не посмел тронуть моего сына.

Господи, есть ли предел выдержки? Или испытания только начинаются?

Незадолго до событий пролога

— А вот и мой потенциальный инвестор, — шепчет муж. — Улыбнись, малыш, мы должны произвести хорошее впечатление!

Я послушно растягиваю губы в приветливой улыбке. В холле дома появляется мужчина. Высокий, широкоплечий. Он находится на значительном расстоянии от меня. Но сердце узнаёт его быстрее, чем я различаю черты лица мужчины. Я бы отдала всё на свете, чтобы больше никогда не встречать Богдана Чернова. Но судьба распорядилась иначе.

Сейчас Богдан решительным шагом пересекает холл. Он направляется прямиком к нам. Пружинистая, энергичная походка. Горделивая посадка головы. Русые волосы сейчас немного длиннее, чем раньше. Он поправляет их до боли знакомым жестом.

Я понимаю, что замолкла, разглядывая его. Проклинаю ступор и реакцию собственного тела. Но не могу реагировать иначе. Прошло столько лет, а сердце до сих пор кровоточит от воспоминаний.

— Добрый вечер, Богдан. Позволь представить, моя жена — Марьяна.

— Марьяна? Красивое имя, — сощуривает глаза Богдан.

В его взгляде слишком много льда. Я чувствую его так, словно он проводит обжигающим холодом по моей щеке и останавливается на губах.

— Богдан, — приветствует меня небрежным кивком. — Моя жена, Анна, опаздывает. Женщины, — фыркает он.

— Она появится позднее? А то я уже подумал, что Антон сегодня заменяет твою жену, — неуклюже пытается сострить Виталий — мой муж.

Я знакомлюсь с Антоном. Кажется, он не только партнёр Богдана, но и его близкий друг.

— Марьяна, — представляюсь я. — Очень приятно.

Губы произносят слова, но я не понимаю их смысла. Разглядываю Богдана.

В груди становится больно и колко. Но всё равно смотрю на мужчину, понимая, что черты лица стали ещё резче. Скулы такие острые, что можно порезаться. Широкий разворот плеч. Угольно-чёрный костюм, но он носит его небрежно и без галстука. Ворот рубахи распахнут больше необходимого. Виднеется верхняя часть чернильной татуировки. Крылья, распахнутые в полёте, на груди. Это не единственная татуировка Богдана, у него их достаточно.

В мысли врываются воспоминания о его сильном, мускулистом теле с рельефными мышцами. Поджарое, полное запертой мощи и звериной силы. Богдан всегда производил впечатление затаившегося хищника.

Он поднимает взгляд и смотрит на меня в упор. По губам скользит едва заметная усмешка. Но выражение глаз остаётся непроницаемым. Его взгляд, словно удар, выбивает из лёгких воздух. Богдан наслаждается произведённым эффектом. Мне кажется, что я слышу, как он лениво выплёвывает:

— Привет, дрянь. Давно не виделись.

Пытаюсь отделаться от этих мыслей. Но Богдан сверлит меня взглядом. Колени начинают дрожать. Я пытаюсь найти точку опоры и перевести взгляд в сторону. Уголки губ Богдана приподнимаются вверх. Ему смешно? Но мгновением позже я слышу его глубокий, низкий голос с сексуальной хрипотцой:

— Что ж, будем ждать мою жену в холле? Или переместимся в другую комнату?

Звук его голоса обрушивается на меня бурлящим потоком. Я ненавижу его за то, что он так сильно влияет на меня. И одновременно с этим я благодарна ему за наводку. Паузу затянулась. На это намекает и усиливающийся нажим пальцев мужа на моей талии. Я переключаюсь на режим идеальной хозяйки, готовой проявить чудеса гостеприимства. Мысли в голове путаются. На плечах столько проблем. Думать о бывшем? Только этого мне не хватало!

— Малыш, что с тобой? — шепчет Виталий. — Устала?

— Да, немного. Пока была на кухне, — хватаюсь за спасительную соломинку лжи, протянутую мужем.

— Ничего, милая, скоро тебе не придётся готовить самой. Уверен, Чернов готов вложить в мой отельный бизнес свои денежки, — убеждает меня муж.

— Конечно, у тебя всё получится! — машинально отвечаю я.

Муж вглядывается в моё лицо.

— Марьян, когда ты твердишь, что наш сын протянет до операции, я в это верю. Почему бы и тебе сейчас не поверить в меня?

— Виталь, мы говорим о разных вещах! — успокаиваю мужу ласковым поглаживанием по щеке. — Поговорим позднее, ладно?

— Хорошая хозяйка никогда не оставляет гостей скучать, — слышится сочащийся ядом голос Марины Станиславовны.

Марина — мать моего отца. По сути, она приходится мне бабушкой. Но мне бы и в голову не пришло назвать её так — коротко и ласково. Для меня она Марина или просто грымза.

— Виталь, пойдём к гостям, — прошу я мужа и увожу его за собой.

— Сначала проверь, всё ли готово, — командует грымза, цедя сквозь зубы. — Хозяйка года!

Мне всё чаще хочется поставить её на место. Она чопорная, строгая, знающая цену себе и любящая указать на то, сколько стоят другие. В последнее время Марина Станиславовна всё чаще забывает о своём правиле произносить гадости завуалировано и открыто высказывает неодобрение. Возможно, сказывается возраст. Ей уже семьдесят лет. Она стала ещё сварливее. Теперь её ядовитые плевки уже трудно назвать простым старческим ворчанием.