Второй шанс на счастье - Айрин Лакс

— Значит, Виталий очень хочет получить финансирование, если начал колотить любимую жёнушку… — растягивает слова Богдан. — Занятно. Я начинаю думать о том, что от моего сына он откажется даже быстрее, чем я предполагал.

— Всё-таки хочешь отобрать Макса у меня?

— Возможно, это просто необходимо. Если Виталий начал бить тебя, неважно под каким предлогом, что мешает ему поднять руку на сына?

— Нет! — выпаливаю я. — Виталий любит сына. Он добр к нему!

— Вот это мы как раз и проверим. Уже очень скоро. Насколько сильно он любит тебя и сына, — говорит Богдан, отправляя в рот кусок мяса.

— Мы говорим о сыне или обо мне? — напрягаюсь ещё больше я. — Что конкретно ты от меня хочешь?

— Ешь, Марьяна. Сейчас я хочу, чтобы ты пообедала! — командует Богдан.

— Не увиливай от ответа, Богдан, — прошу я.

— Да, я хочу забрать сына. Я был шокирован тем, что у меня, оказывается, есть сын! Я бы забрал его уже в ближайшие дни, но он ещё мал. Я не хочу ни травмировать его, ни слушать истерики на тему, где его папа и мама. Я понимаю, что ему будет трудно понять некоторые вещи, поэтому…

Богдан делает паузу. Я в это время сижу, едва живая, неспособная пошевелиться. Затаив дыхание, ожидаю вердикта от некогда любимого мужчины.

— Поэтому я планирую сначала подружиться с ним. Заметь, вопрос с тестом ДНК я не откладываю в сторону. Просто сыну нужно будет время, чтобы привыкнуть ко мне.

Выдыхаю немного спокойнее. Но сразу же понимаю, что будет подвох.

— Почему я чувствую, что ты не договариваешь?

Богдан сощуривает глаза, едва заметно кивнув. Догадка озаряет меня.

— Какую роль буду играть я, пока ты пытаешься подружиться с Максом?

— Ту, которую я скажу, разумеется, — ухмыляется Богдан.

— Тебе скучно? Кончились развлечения для богатых и пресыщенных всем, чем только можно? — спрашиваю я голосом, чуть более громким, чем до этого.

— Браво! — хлопает в ладоши Богдан, восхищённо глядя на меня. — Теперь ты похожа на живого человека! Теперь похоже на то, что ты испытываешь эмоции, а не играешь их.

Всё ясно, Чернов просто решил развлечься за чужой счёт и выбрал лучшее место в первом ряду, чтобы не пропускать ни единой минуты из представления.

— Давно ты женат? — спрашиваю я.

— Года четыре, — безразлично пожимает плечами Богдан. — А что?

— Почему не завели детей? Отпала бы необходимость отбирать моего сына…

— Аня не может иметь детей. У неё большие проблемы с женским здоровьем.

— За ужином зашёл разговор о детях. Я поняла, что тема детей неприятна для Ани. Только ли из-за того, что она не может иметь детей? Вы пробовали их завести? — спрашиваю я. Задаю вопрос за вопросом, не давая возможности перехватить управление.

— Ты не получишь ответы на все вопросы, — ровным голосом отвечает Богдан.

— Я и не хочу этого, Богдан. Просто подумай над тем, что ни ты, ни Аня не знаете Макса. И если ты ещё заявляешь о желании подружиться с моим сыном, то насчёт Ани нельзя сказать того же. Возможно, ей хотелось бы иметь детей, но своих. Она никогда не полюбит Макса и не сможет заменить ему меня. Не сможет стать ему настоящей матерью! Ты сделаешь больно не только мне. Боже, просто не бери меня в расчёт, но подумай о Максе.

— Думаю. Я думаю о нём постоянно с той поры, когда узнал о нём. Вот здесь, — стучит себя по голове Богдан. — Засела мысль о том, что всё могло быть иначе. И не отпускает.

Всё могло быть иначе…

Богдан произносит эти роковые слова, и у меня внутри что-то сжимается до острой, болезненной рези.

— И как по-твоему всё было? — спрашиваю я ровным голосом.

— Как? — Богдан наклоняет голову. — Рассказать? Я ждал тебя, но нарвался на ментов. Кто-то дал наводку об угнанном байке.

— Твой байк был угнан?

— Нет… Но у ментов и без этого поводов хватало. Пришлось удрать. Петлял по городу, позже вернулся в назначенное место. Прождал до рассвета. Твой телефон не отвечал. Потом ты прислала мне сообщение. «Кочевая жизнь не для меня. Я не смогу…» И далее по тексту. Нищеброд, отсутствие уверенности в завтрашнем дне.

— Занятная у тебя правда, — усмехаюсь. Смотрю на циферблат часов. — Извини, обеденный перерыв давно закончился.

— Я отпросил тебя у директора. Сядь! — командует Богдан.

— Возможно, ты отпросил меня. Но это означает лишь то, что работу придётся взять на дом. Дома я предпочитаю заниматься семьёй. Мне стоит вернуться на своё рабочее место. Платье можешь передать через курьера. Твой ужин пройдёт по назначенному сценарию. Не сомневайся.

— Марьяна… — с угрозой в голосе произносит Чернов.

— У меня полно дел, Богдан. А если тебе нечем заняться, то подумай вот о чём. О том, что я собралась сбегать из дома, знали только трое. Ты, я и Аня. Я мечтала вырваться из этой тюрьмы больше всех. Но всё сорвалось. Может быть, ты сам решил не связываться с хорошей, но проблемной девочкой вроде меня?

— Бред! — цедит сквозь зубы Богдан.

— Тогда тебе есть о чём поговорить со своей женой, — улыбаюсь я. — Обязательно поговори с ней. По душам.

— Поговорить? О чём? Я всё видел своими глазами! — Богдан сцепляет пальцы под подбородком. — Ты мне звонила, помнишь?

Киваю, не в силах выговорить ни одного слова.

— В тот момент я был в городе. Вернулся. Не знаю, зачем. Наблюдал за тобой издалека, — усмехается Богдан. — Просто в голове перемкнуло и захотел увидеть всё своими глазами. И увидел, тебя и Виталия. И знаешь, что, милая? Ты вовсе не выглядела недовольной жизнью. Ты была так счастлива, что я убедился в правдивости твоих слов насчёт удобной и красивой жизни с Виталей.

Богдан замолкает. Только моё сердце грохочет в абсолютной тишине. Мне есть что сказать ему в ответ на обвинения. Но язык прилипает к нёбу. И глядя на Богдана, я понимаю, что он меня не услышит. Он уже обвинил меня во всех смертных грехах и вынес приговор.

Сейчас в нём слишком много лютой ненависти и желания отыграться. Любой ценой.



Я сказала Богдану, что проведу остаток дня за работой. Наверное, со стороны всё выглядит так, словно я работаю. Но на самом деле я лишь бездумно кликаю мышкой и щёлкаю по клавишам. Выполняю рутину, не задумываясь о результате.

Мыслями я целиком и полностью в нашем прошлом. Обжигающем. Прекрасном. Отвратительном. Чувственном… Тогда я чувствовала себя по-настоящему живой и впервые научилась поднимать взгляд от земли.

Сейчас я вновь оживаю, только если нахожусь рядом со своим сыном. До конца рабочего дня остаётся куча времени. Но я решаю встать и уйти, чтобы забрать сына из садика пораньше.