Любовь по инструкции - Nata Zzika

Татьяна дошла до дверей электрички, подождала, когда кругленькая бабулька втащила в тамбур объемную сумку на колесиках, с торчащими из нее веточками саженцев, и зашла сама.

Вагон был полон и грязен.

И так чувствительное к запахам обоняние молодой оборотницы, с наступлением беременности еще обострилось. Еле сдерживаясь, чтобы не выскочить обратно, перешагивая через сумки, корзинки и ведра, женщина прошла вдоль вагона и нашла одно еще не занятое место.

Качнувшись, плавно тронулся перрон, мимо поплыла билетная будка, и пошли кусты — деревья — дачи.

Татьяна осторожно осмотрелась, и прислушалась. Весь вагон — только люди. У нее получилось оторваться от охраны, получилось запутать следы и вот теперь она едет в неизвестность.

Электричка ускорялась, тормозила, выплескивая на остановках одних пассажиров и принимая новых, нудно повторялись одни и те же призывы быть внимательными на железной дороге и не допускать игр детей вблизи поездов, косяками шли «коробейники» за небольшие деньги, предлагая панацеи во всех сферах быта и жизни.

«Купите суперхренорезку! Самая крутая суперхренорезка в мире!»

Таня придремала и очнулась, когда электричка подходила к конечной станции. Вагон почти опустел, но плохо пахнуть не перестал. Видимо, за многие годы эксплуатации этот запах уже въелся в потрескавшиеся окна, изрезанные лавки и стенки.

Единственная возможность уехать из Москвы — это воспользоваться электричками. Татьяна не сомневалась, стоит охране обнаружить, что она пропала и доложить альфе, Кирилл бросит на поиски все ресурсы. Первым же делом поднимут списки всех купивших билеты в аэропортах и на вокзалах, но она воспользовалась электропоездом, где при покупке билета паспорт не требовался, к тому же, она села не на столичном вокзале, а с одной из остановочных платформ. Рано или поздно Кирилл додумается проверить и их, но пока у нее есть время, чтобы успеть уехать как можно дальше и незаметнее. Жаль, что с собой она почти ничего не смогла прихватить, чтобы не вызывать подозрений. Обычная поездка в СПА. Охрана привычно будет ждать ее несколько часов и до вечера ничего не заподозрит. Сколько раз она приезжала сюда в первой половине дня, а выходила только на закате? А сегодня только зашла внутрь, потом сама себе позвонила со второго телефона, поохала и с сожалением попрощалась с работниками салона. Дескать, непредвиденные обстоятельства, вынуждена бежать. А есть выход (Таня знала, что есть) — на другую улицу? Она успеет сбегать по делам и вернется через два — три часа, а охрана так надоела, сил нет. Пусть посидят в машине напротив входа, без них она скорее обернется. Девушки понятливо покивали — постоянная клиентка, щедрая, приветливая — и проводили через служебный вход.

Таня пешком обошла квартал, спустилась в метро, проехала через пол Москвы, «потеряв» по пути оба телефона.

В одном переходе в киоске купила страшненькую сумку, в которую спрятала свою, дизайнерскую. И неказистый плащик, который надела поверх изящного брючного костюма. Все-таки, апрель — не самое подходящее время для прогулок без верхней одежды, а свою коротенькую стильную куртку она оставила в машине. И даже в этом плаще и при кособокой сумке она все равно выделялась из толпы.

Выяснив, что следующая электричка будет только завтра, зато буквально через десять минут уходит последний «пазик» на Никишино — райцентр в ста сорока километрах от станции, Таня решилась и заняла место в автобусе. Главное, не сидеть на месте, а ехать, ехать как можно дальше.

Два с лишним часа тряски по «сельским направлениям», остановки у каждого поворота, и в густых сумерках «пазик» остановился в райцентре. Немногие пассажиры быстро разошлись, а Татьяна, покрутив головой, зашла в здание автостанции.

— Не скажете, здесь есть гостиница? — спросила Татьяна у пожилой уборщицы, лихо орудовавшей шваброй в пустом помещении вокзальчика.

— Есть, — с интересом рассматривая явно нездешнюю девицу, охотно откликнулась женщина. — А тебе надолго? Если на ночь только, то пошли ко мне. В гостинице за сутки сдерут, хоть ты вечером пришла, а уйдешь утром, а баба Маша не обидит. Возьму за ночлег, сколько тебе не жалко и накормлю.

Это подходило, так как показывать паспорт не хотелось, а в гостинице его обязательно потребовали бы. Женщина приветливо улыбнулась и продолжила:

— Я одна живу, дом у меня на три комнаты, не стеснишь. Только подождать надо немного, домою, и пойдем вместе. Ну, как, согласна?

Таня кивнула.

— Вот и хорошо, — обрадовалась баба Маша. — Ты присядь пока вон на лавочку. Я мигом!

Таня устало опустилась на отполированную временем и задами скамейку, поставила сумку на колени и закрыла глаза.

Конечно, ее уже хватились, Кириллу тоже доложили, и спать сегодня никому не придется.

Она хорошо продумала свой побег, сразу зацепиться волкам будет не за что. При самом пессимистическом раскладе, у нее два дня точно есть в запасе.

Переночевать и ранним утром ехать дальше, все равно, куда, главное, дальше!

— Ну, вот и все, пойдем, милая! — баба Маша стояла напротив девушки и улыбалась. — У меня и супчик есть, сейчас повечеряем и на боковую!

— Мне на автобус, в семь утра который, — отозвалась Татьяна. — Не проспать бы.

— А я разбужу, не волнуйся! — несмотря на возраст и габариты, баба Маша передвигалась достаточно проворно, так, что Таня еле за ней поспевала.

Нет, если бы не модельные ботинки на высоком каблуке и не постоянные «выпуклости и впуклости» на направлении, которым они шли, то Таня была бы далеко впереди. Но в любом случае «проходимость» пожилой женщины оказалась выше всяких похвал.

Спустя минут пятнадцать хода, баба Маша в очередной раз свернула, и вышла к небольшому, немного кособокому домику.

— Ну, вот и дошли. Проходи, милая. Не боись собаки, Найда не кусается, так, для порядку брешет.

Но Найда, вылетев с гавком встречать хозяйку и гостью, вдруг замерла и с визгом бросилась в будку.

— Тю! Кто это ее так напугал? — баба Маша оглянулась на улицу. — Наверное, Васька Миронин пробежал. Его все собаки боятся, он с рогаткой не расстается, десять лет пацану, а вся улица от него уже плачет.

Женщина, ни на минуту не переставая тараторить, открыла дверь и пригласила девушку проходить.

Внутри домик оказался наглядной иллюстрацией к чистенькой бедности.

Коридорчик, куда они вошли, вел в просторную комнату — кухню, далее комната поменьше — гостиная. И дверь в совсем маленькую комнатку, где еле-еле помещалась железная кровать и небольшой комод.

— Вот там я тебя и положу, — жизнерадостно проговорила баба Маша. — Тепло, тихо, мягко. Выспишься, как у мамки! Кидай сумку, плащик сюда вешай, и пошли, повечеряем.

Таня сняла плащ и споткнулась взглядом о костюм от Biumarine: надо срочно во что-то переодеться, этак она незаметной не останется.