Эпоха сверхновой - Лю Цысинь

Покинув класс, ученики вместе со своей учительницей вышли на школьный двор. Фонари почти нигде не горели, и огни города вдалеке наполняли все вокруг сонным спокойствием. Школьники прошли мимо двух учебных зданий, мимо здания администрации, мимо библиотеки и, наконец, между двумя рядами деревьев к спортивной площадке. Сорок три ученика встали посреди площадки вокруг своей молодой учительницы, а та подняла руки к небу, усеянному звездами, тусклыми из-за отсветов города, и сказала:

– Итак, дети, для вас детство закончилось.

В те дни Земля была планетой в космосе.

В те дни Пекин был городом на Земле.

* * *

Этот эпизод может показаться совершенно непримечательным. Сорок три ученика покинули умиротворенное спокойствие начальной школы и двинулись по жизни дальше, каждый своим путем.

Этот вечер может показаться совершенно обыкновенным – мгновением в потоке времени между бесконечным прошлым и безграничным будущим. «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку» – не более чем болтовня какого-то древнего грека, ибо река времени есть река жизни, и эта река течет бесконечно с одной и той же неменяющейся скоростью, вечное течение жизни, истории и времени.

Вот как думали жители этого города. Вот как думали жители равнин на севере Китая. Вот как думали народы Азии. И так повсюду на планете думала основанная на углеродах форма жизни, именуемая человечеством. В этом полушарии людей убаюкивало течение времени; они погружались в сон, убежденные в том, что священная вечность неподвластна никакой силе, и пробуждались навстречу дню, который абсолютно ничем не отличался от несчетного числа предыдущих дней. Эта вера, обитающая в глубинах их сознания, даровала им все те же безмятежные сны, сплетенные многими поколениями.

Это была обыкновенная начальная школа, на безмятежной окраине города, окутанного восхитительной ночью.

Сорок три ученика и их классная руководительница смотрели на звезды над головой.

Зимние созвездия – Телец, Орион и Малый Пес – уже опустились за западный горизонт, и уже показались летние созвездия – Лира, Геракл и Весы. Каждая звезда далеким глазом подмигивала миру людей из глубин Вселенной. Однако в эту ночь взгляд космоса был несколько другим.

В эту ночь истории человечества настал конец.

В пространстве радиусом десять световых лет вокруг Земли астрономы обнаружили одиннадцать звезд: тройную звездную систему, образованную Проксимой Центавра, альфой Центавра А и альфой Центавра Б; две двойных звездных системы, Сириус А и Сириус В и Лейтен 726–8А и Лейтен 726–8В; и четыре одиночных звезды – звезду Барнарда, Вольф 359, Лаланд 21185 и Росс 154. Астрономы не исключают возможность существования и других звезд – или очень тусклых, или скрытых за межзвездной пылью, которые еще предстоит открыть[1].

Астрономы уже давно обратили внимание на присутствие в этом пространстве большого количества космической пыли, подобно темному облаку, плавающему в ночном мраке космоса. Когда ультрафиолетовые датчики одного спутника были направлены на отдаленное облако, в спектре поглощения был обнаружен всплеск со значением 216 нанометров, позволяющий предположить, что это облако скорее всего образовано из микрочастиц углерода; отражающая способность облака указывала на то, что эти частицы покрыты тонким слоем льда. Частицы имели размеры от двух до двухсот нанометров, приблизительно совпадающие с длиной волны видимого света, что делало облако непрозрачным для него.

Именно это облако заслоняло звезду, находящуюся в восьми световых годах от Земли. В 23 раза превышая диаметр Солнца и в 67 раз – его массу, звезда больше не принадлежала главной последовательности[2], а находилась на последнем этапе своей долгой эволюции, близившейся к закату. Мы назовем ее Мертвой звездой.

Даже если бы она обладала памятью, Мертвая звезда не помнила бы свое детство. Она родилась пятьдесят миллионов лет назад из материнской туманности. Атомное движение и излучение из галактического центра нарушили неподвижность туманности, чьи частицы, подчиняясь гравитационному притяжению, сгустились вокруг центра. Эта величественная пылевая буря бушевала в течение двух миллионов лет, а тем временем в ее центре атомы водорода начинали объединяться в атомы гелия. И в этом атомном горниле родилась Мертвая звезда.

После такого драматичного детства и тяжелого отрочества энергия синтеза остановила разрушение звездной коры, и Мертвая звезда перешла в продолжительный период зрелости; эволюция которого длится сотни миллионов лет вместо часов, минут и секунд детства, принося новый источник безмятежного света в бескрайний звездный океан галактики. Однако близкий взгляд на поверхность Мертвой звезды открыл бы, что эта безмятежность является иллюзорной. На самом деле это был океан атомного огня, огромных волн испепеляющего пламени, окрашенных в красный цвет, выбрасывающих в пространство обладающие высокой энергией частицы. Вырывающаяся из недр звезды огромная энергия накатывалась ослепительными волнами этого моря, над которым непрестанно бушевал безжалостный ядерный шторм, и темно-багровая плазма вздымалась под воздействием сильного магнитного поля воронками смерчей длиной в миллионы километров, подобно красным щупальцам, протянувшимся в космическое пространство… Человеческий разум не способен постигнуть размеры Мертвой звезды; в этом море огня Земля была бы подобна баскетбольному мячу, затерявшемуся в просторах Тихого океана.

Мертвая звезда должна была быть хорошо видна на ночном небе. Обладая яркостью свечения примерно в -7,5 звездной величины, она, если бы не межзвездная пыль, окружающая другую звезду в трех световых годах от нее, которая не позволяла ее свету достичь Земли, озаряла бы человечество светом в пять раз ярче света Сириуса и была бы самой яркой звездой на небосводе, настолько яркой, что отбрасывала бы тени в безлунную ночь, привнося своей мечтательной голубизной немного сентиментальности.

Мертвая звезда величественно пылала без каких-либо происшествий на протяжении более чем четырехсот шестидесяти миллионов лет, однако холодная рука закона сохранения энергии позаботилась о том, чтобы внутренние изменения оказались неизбежными: огонь ядерного синтеза истощал запасы водорода, а образующийся гелий проваливался к центру звезды, накапливаясь там. В таком огромном объекте, для которого вся история человечества подобна одному мгновению, эти изменения происходили крайне медленно, но через четыреста восемьдесят миллионов лет это истощение дало ощутимые результаты: инертного гелия накопилось уже столько, что источник энергии, питавший звезду, иссяк. Мертвая звезда стала старой.